Татьяна Фадеева - Сакральные древности Крыма. Мифы, легенды, символы, имена и их отражение в искусстве Страница 11

С именем Владимира Ховрина связано предание о мужестве и твердости, проявленных им в отпоре татарам, причем отпоре не только военном, но и, так сказать, идейном, духовном, по-своему поразившем москвичей. Вероятно, оно сохранялось в устной передаче, прежде чем было записано М. И. Пыляевым.

«Когда в 1440 г. царь Казанский Мегмет явился в Москву и стал жечь и грабить первопрестольную, а князь Василий Темный со страху заперся в Кремле, тогда проживавший в Крестовоздвиженском монастыре схимник Владимир, в миру воин и царедворец великого князя Василия Темного, по фамилии Ховрин, вооружив свою монастырскую братию, присоединился с нею к начальнику московских войск Юрию Патрикеевичу Литовскому, и кинулся на врагов, занятых грабежом в городе. Не ожидавшие такого отпора казанцы дрогнули и побежали. Ховрин с монахами и воинами полетел вдогонку за неприятелем, отбил у него заполоненных жен, дочерей и детей, а также бояр московских, и, не вводя их в город, всех окропил святою водою на месте ворот Арбатских. Кости Ховрина покоятся в Крестовоздвиженском монастыре»[44].

В основных чертах предание вполне соответствует историческому событию, как оно описано у Н. М. Карамзина.

В середине XVII века подворье Ховриных-Головиных отошло боярину Морозову, который перестроил обветшавшую церковь, оставив то же название. На плане Кремля 1600 года церковь представлена как массивное кубическое здание, одноглавое, с пирамидальным завершением из нескольких рядов закомар и кокошников. Есть предположение, что В. Г. Ховрин был также строителем другого известного нам каменного здания в Кремле – церкви Введения на подворье Симонова монастыря, у Никольских ворот, сооруженной в 1458 году[45]. В. Г. Ховрин был одним из богатейших людей своего времени и пользовался доверием великого князя Василия Темного и митрополита Ионы. Позднее великий князь Иван III определит его ответственным за возведение Успенского собора в Кремле (1475–1479).

С начала XV века и на протяжении почти четырехсот лет с родом Ховриных-Головиных был очень тесно связан Симонов монастырь. В окрестностях Москвы в то время на землях боярина Кучки возник монастырь, названный по имени селения Симонове; его основание связано с именем Федора, племянника Сергия Радонежского и духовника великого князя Дмитрия Донского; в 70-е годы XIV века здесь уже стояла деревянная церковь во имя Рождества Богородицы, позднее замененная каменной (сегодня на территории завода. – Прим. авт.). Это так наз. старый Симонов монастырь, вскоре неподалеку от него возник новый Симонов монастырь расположившийся на землях, подаренных Стефаном Васильевичем Ховрой (в свою очередь получившим их от московского князя), который постригся в этом монастыре в монахи под именем Симон. На место это, согласно церковному преданию, указал сам Дмитрий Донской; здесь существовало городище XII века, рядом проходила оживленная Коломенская дорога, и монастырь должен был, по мысли князя, стать звеном в системе оборонительных сооружений от Орды на подступах к Москве. Центральный храм нового Симонова был посвящен Успению Богородицы; эта каменная церковь, одна из самых больших в Москве, сооружалась на средства Григория Степановича Ховры и его жены Агриппины. Она стала фамильной усыпальницей Ховриных-Головиных: здесь был положен схимомонах Стефан (Симон), его сын и строитель Григорий Степанович Ховрин, а также сын Дмитрия Донского князь Константин псковский. В ее строительстве принял активное участие сын Григория Владимир – доверенный великокняжеский казначей Ховрин-Головин. И в последующие столетия потомки Ховриных-Головиных делали щедрые вклады в монастырь, ставший одним из самых монументальных и живописных в Подмосковье[46]. Остается добавить, что в 1930 году значительная часть его церквей была взорвана новыми варварами, а камень пошел на строительство дворца культуры по проекту братьев Весниных. Сегодня остатки монастыря реставрируются.

Подробности, сохраненные историей, скудны, в то суровое время не принято было писать мемуаров, а документы погибали при частых нашествиях и пожарах. И тем ценнее немногие, дошедшие до нас подробности о том, как были встречены Стефан Ховра и сын его Григорий в Москве, как служили новой родине их потомки. На сей счет большой интерес представляет изданная в 1847 году небольшая книжка церковного историка XIX века П. Казанского «Село Новоспасское, Деденево тож, и родословная Головиных, владельцев оного». В этом подмосковном селе, неподалеку от г. Дмитров, принадлежавшем нескольким поколениям Головиных с конца XVII века, был воздвигнут в 1798 г. великолепный каменный храм во имя Спаса Нерукотворного, в котором хранились самые почитаемые старинные семейные реликвии. Назовем самые выдающиеся среди них[47].

Храмовый образ Нерукотворного Спаса и икона Владимирской Божией матери письма знаменитого Андрея Рублева: этими иконами благословил Великий князь Василий Дмитриевич в 1391 году родоначальника фамилии Головиных, князя Стефана Васильевича Комрина (он же Ховра, он же Манкупский) при принятии его в подданство.

Древний образ Пресвятой Богородицы Одигитрии-Смоленской, писанный Андреем Рублевым: «сею святынею благословил Великий князь Московский Василий Васильевич Темный крестника своего и родоначальника Головиных, князя Ивана Владимировича Голову… Эта икона есть покровительница их рода от колыбели до могилы».

Из родословной следует, что Ховрины-Головины роднились с боярской знатью и в том числе с Романовыми.

В избрании царя из рода бояр Романовых немалую роль сыграли традиционные представления о легитимности царской власти, переходящей по наследству. Ближайшим законным наследником угасшего Дома Рюриковичей был Михаил Феодорович Романов – сын томившегося в польском плену Митрополита Ростовского Филарета, двоюродного брата последнего царя Феодора I Иоанновича. Генеалогические связи возникли благодаря браку Ивана IV, который сам выбрал свою первую жену Анастасию из рода Романовых. Брак 17-летнего царя состоялся сразу после венчания его на царство, в 1547 году. Примерно в это же время, в конце 1540-х годов ее родной брат Никита женился на дочери Ивана Дмитриевича Ховрина Варваре Ивановне[48]. В связи с женитьбой Никита Романович отделился от семьи и переселился в усадьбу на берегу Москва-реки в Китай-городе. Событие это знаменательно в нескольких отношениях.

Сегодня развеяны сомнения относительно того, кто из двух жен мог являться матерью Федора Никитича, он же патриарх Филарет. Это Варвара Ховрина, дочь Ивана Дмитриевича Ховрина-Грязного и внучка Дмитрия Владимировича Ховрина, казначея великих князей Ивана III и Василия III. Недавно, в ходе тщательной исследовательской работы вскрыт саркофаг, на котором ясно читается дата кончины – 1555 год, а Федор Никитич родился в 1550–1552 году[49]. Появление на свет Михаила, будущего царя династии Романовых, произошло в доме, принесенном в приданое его бабушкой Варварой Ховриной[50].

Этот дом, ныне музей «Палаты бояр Романовых», находится в самом центре Москвы, на улице Варварка, которая выходит на Красную площадь прямо к храму Василия Блаженного. Здесь, в Зарядье, находились и «сурожские» или «суровские» ряды, названные по имени города Сурожа (Судака) в Крыму, крупнейшего центра транзитной торговли XIII–XIV веков, откуда привозились самые богатые товары. С XV века здесь все больше стало появляться усадеб знати, здесь строятся первые каменные жилые палаты на усадьбах «больших бояр», дворян и гостей. От того времени сохранился лишь ряд церквей вдоль Варварки и трехэтажное здание, редкий образец гражданского зодчества средневековой Руси, где теперь располагается филиал Государственного исторического музея (ГИМ) «Палаты бояр Романовых». Усадьба занимала видное место в топографии Москвы XVI в., и на первом плане города 1597 года даже особо отмечена под № 15. В экспликации к плану, составленной в 1613 году, под этим номером имеется запись: «Двор Никиты Романова, который был дедом ныне царствующего государя Михаила Федоровича».

Обе супруги Никиты Романовича Юрьева-Захарьина погребены в Ставропигиальном Новоспасском монастыре «под Преображенским собором, в ряду гробниц царских пресветлых прародителей»[51].

Знакомясь с генеалогическим списком, нельзя не заметить, что почти все государевы казначеи на протяжении трех столетий выбирались из фамилии Головиных. Это свидетельствует и об уважении к знаменитости древнего рода, к его богатству и честности. Известны среди них стольники и воеводы. Петр I доверяет им самое ответственное дело – флот: здесь служат Головины граф Федор Алексеевич, боярин, генерал-адмирал, фельдмаршал и ордена Св. Андрея Первозванного кавалер (сконч. 1706 г.); граф Николай Федорович, адмирал, Президент Адмиралтейств коллегии и кавалер Св. Андрея Первозванного (ум. 1745 г.); Иван Михайлович, адмирал и ордена Св. Александра Невского кавалер (ум. 1738 г.).