Андрей Кураев - ПРАВОСЛАВИЕ И ПРАВО. ЦЕРКОВЬ В СВЕТСКОМ ГОСУДРАСТВЕ Страница 12

И тогда лучше всего было бы после второго занятия объявить ребятам: "Теперь вы знаете, о чем и как будет идти речь. Вот листок - кто желает, пусть запишется на этот факультативный курс. Он продлится столько-то времени, в аттестат мы его занесем под таким-то названием. Когда в конце года будем составлять вам характеристику, учтем вашу работу на этом факультативе при обсуждении того пункта характеристики, в котором говорится о ваших способностях к самостоятельной работе. Для тех, кто сейчас запишется, занятия будут обязательными до ближайших каникул".

Это - в случае, если пройдет православный проповедник. А если все же появится кто-то очень обаятельный, состоятельный, неправославный, но по настоятельной просьбе из департамента образования?

Что ж, формальные процедуры тем более необходимы: и подтверждение его полномочий от той конфессии, которую он представляет, и предоставление им педсовету учебного плана своего курса. Особо важно объявить и педагогам, и родителям, и детям, от лица какой именно конфессии будет говорить проповедник. Он-то себя предпочитает называть просто "христианином". Но нужно более ясное доктринальное представление: кто ты - баптист, мормон, пятидесятник, адвентист, иеговист? Чтобы не получилось такой ситуации: родители убеждены, что дети получают знания о Православии и от православного христианина, тогда как на самом деле на уроках им потихонечку прививается ненависть к Православию (язычники де, идолопоклонники).

В Женеве я видел уличные плакаты, приглашающие на встречу с оккультистами, и внизу была обязательная приписка: "Женевский университет не имеет никакого отношения к этому мероприятию". Нечто вроде нашего: "Минздрав предупреждает: курение опасно для вашего здоровья". Так вот и при представлении неправославных проповедников российской публике было бы очень полезно (и вполне законно) предупреждать об их чуждости Православию: "Мы, дорогие родители, пригласили в школу г-на Пака, так имейте в виду, что он протестант, то есть совсем даже не православный. Так что если вы согласны, чтобы ваши дети стали членами Корейской протестантской церкви, а не Русской Православной - пожалуйста. Администрация школы не против его работы - он нам обещал дать деньги на ремонт актового зала".

Что ж, если по законам рыночной экономики российская школа не может жить, не приторговывая душами своих детей, - то делать это надо, по крайней мере, открыто.

И еще, при этом желательно соблюдать законы, сколь бы несовершенными они не были в сегодняшней России. А эти законы не разрешают в школе проводить культовые мероприятия. То есть школа может сотрудничать с религиозными организациями - но исключительно на предмет общеобразовательных интересов. Богословские лекции в школе могут проходить. Богослужения - нет. К сожалению, многие директора считают, что богослужение - это только когда в рясе, с иконами и с кадилом. А если молитва поется в пиджаке и под гитару - так это вовсе и не культовое действо. Как православный я вообще-то согласен, что таинств и истинного богослужения у сект нет. Но с точки зрения закона - это все равно молитвенное собрание. И потому директора школ, разрешающие протестантам - пусть даже в выходные дни, пусть даже в отсутствие школьников - устраивать молитвенные собрания в школе, все же нарушают закон.

Теперь понятно, как действовать, если учительница принесет и положит на мой директорский стол книжку с вполне невинным названием "Учитель и общество", изданную в 1995 г. Центральным окружным управлением Московского Департамента образования. В статье составителя этого сборника, методиста А.И.Леонтьевой, можно прочитать: "Что такое духовность? Главный аспект - чувствование человеком иной, духовной реальности... бесчисленные острова материи погружены в континуум духа. И вырастают из того континуума. И черпают из него информацию, превращая ее в энергию - основу своего существования" (С. 26). Целью же "уроков духовности" оказывается "проникновение сакральных эманаций извне" (С. 28), для чего "необходимо регулярно вводить ребенка в потоки космической праны" (С. 32).

Понятно - перед нами призыв к религиозной работе, а, значит, книга есть не что иное, как религиозная проповедь. По терминологии несложно догадаться, что религия, проповедуемая методистом на деньги департамента образования Москвы, не является христианской (в сборнике больше всего ссылок на Рерихов). Что ж - выше уже шла речь о том, как следует решать вопрос о введении уроков религиозного образования в школе... Программа-рекомендация- педсовет-родительское собрание... И честное извещение на всех этапах: на этом уроке мы преподаем именно религию и именно в такой ее разновидности.

Понятно также будет, и как реагировать на изданную в 1994 году книгу В.М.Голубчик и Н.М.Тверской "Человек и смерть. Поиски смысла (Этические аспекты явления). Книга для учителя". На 124 странице там есть замечательное задание: "Вопрос учащимся: Как вы думаете, что сильнее может повлиять на поведение человека, страх наказания свыше ("средство" христианской церкви) или осознание действия Закона Кармы ("средство" восточных религиозных учений и теософии)? Ответьте, пожалуйста, каждый за себя (как вариант ответ может стать темой письменной работы). Проанализируйте с точки зрения теории перевоплощения и кармы церковное "отпущение грехов" священником. В чем отличие? С чем вы согласны? Если нет, то почему? Сравните свою позицию с позицией Елены Рерих, писавшей в 1935 г., что "вырождавшаяся церковь на протяжении веков внедряла в сознание своей паствы животное чувство безответственности. С детских лет человек знает, что он может совершить самые большие злодеяния, но если духовник отпустит ему на исповеди грехи его, то он освобождается от бремени их и может начинать снова, до следующего покаяния и столь же успешного освобождения от бремени". Согласны вы с этим высказыванием? Обоснуйте свой ответ с этической точки зрения".

Также вполне ясная религиозная проповедь. Ясно, что также отнюдь не христианская. Ясно, что с точки зрения истории религии дети при столь предвзятом подходе авторов учебника не получат сколь-нибудь аутентичных знаний о христианстве.

В общем, если бы директором был я, то не стал бы в сотый раз экспериментировать с какой-то новой сектой, несущей "новое мировоззрение" и "новые методики", а постарался бы наладить реальное сотрудничество с теми конфессиями, которые внесли наибольший вклад в культуру России, храмы которых украшают соседние, а не заморские улицы, и последователи которых чаще всего посылают своих детей в мою школу. В нашу общую школу.

ЗАКОН О СВОБОДЕ СОВЕСТИ: РАССТРЕЛЯННЫЕ ПОПРАВКИ

В середине июля Верховным Советом России приняты поправки к закону "О свободе вероисповеданий". На них было наложено президентское вето. Официальные заявления последовали со стороны МИД Великобритании, конгрессменов США. "Демократическая" пресса России дружно выступила против поправок. Но что еще более удивительно - российской прессе не было сообщено о том, что Президент исполнил пожелания американских конгрессменов. Как оказалось, одно дело - заявлять о своей поддержке традиционных конфессий России и со свечкой потеть в пасхальном храме, и другое - сделать хоть что-то конкретное для защиты традиционной духовной культуры России.

Второй раз к обсуждению этих поправок парламент вернулся уже в конце сентября, после того, как сам он уже был объявлен вне закона. Естественно, что подписание Руцким нового законопроекта лишь отодвинуло возможности его осуществления. Но устранение тех или иных политиков не приводит к устранению самих проблем. Поэтому стоит сказать о том значении предлагавшихся поправок, которое выходит за рамки тогдашнего политического контекста.

В своем прежнем виде российский закон о религиозных объединениях просуществовал только три года. Принятый на волне почти общеобязательного поиска "дороги к храму", он разделил судьбу многих порождений "перестройки". Красивый на бумаге, гордящийся своей подогнанностью под "общечеловеческие ценности", он, как и всякая утопия, оказался малоприменим к реальной жизни России. Справедливо отобрав у коммунистического государства рычаги управления жизнью российских религиозный организаций, он не позаботился о том, чтобы власть над этими рычагами не перешла к зарубежным религиозным центрам.

В результате на три года Россия стала зоной настоящего религиозного браконьерства. Любой иностранный проповедник, даже из тех, чьи дела на родине пошатнулись, мог с вложением минимальных средств разворачивать неслыханные по массовости кампании здесь, в России. Например, Джимми Свагер, отлученный за свои прегрешения от своей общины в США, - в России ведет телепередачи.