Алистер МакГрат - Понимание Троицы Страница 13

Предположим, что в вашей местности недавно пронесся сильный ветер, и когда вы вышли потом погулять, то увидели огромное дерево, лежащее на земле. Как же это произошло? Почти несомненно, что оно было вырвано ветром. Мы так привыкли видеть, что вещи сдуваются ветром, что редко отдаем себе отчет, почему это происходит. Как могут бесконечно маленькие молекулы воздуха повалить огромное дерево? В конечном счете воздух — это то, чем мы постоянно дышим, и никому это не приносит вреда. Но поваленное дерево является свидетельством присутствия и действия ветра. То, что ветер сейчас не дует, не означает, что он не дул раньше и не подует снова в будущем. Вырванное с корнем дерево является символом непредсказуемости и силы ветра.

Можно привести много параллелей, каким образом Бог присутствует и действует в Своем мире. Бывают моменты, когда мы ощущаем огромную и волнующую силу присутствия Бога в нашей жизни и в истории, однако за этим наступают период спокойствия, когда Бог не подает никаких признаков Своего присутствия. Подобно кораблю, попавшему в штиль, мы можем оказаться в духовной депрессии. Однако затем Божественная сила снова начинает внезапно действовать, когда ветер Божий снова дует в нашей жизни и в истории. Эта непредсказуемость ветра показывает, что Бог действует таким образом, который мы до конца не понимаем и не можем предсказать.

В-третьих, образ Бога, как духа, помогает нам понять, каким образом мы ощущаем действие Бога. Иногда мы воспринимаем Бога как судью, как Того, Кто наказывает нас, чтобы смирить нас; иногда же мы воспринимаем Его как того, кто дает нам новые силы, подобно воде в пустыне. Библейские писатели уже знали, что одну и ту же вещь, как ветер, можно воспринимать по-разному. Для ясности приведем два основных типа ветра, которые знали ветхозаветные писатели.

Надо помнить, что Израиль граничит с Средиземным морем с запада и пустынями с востока. Когда ветер дул с востока, он ощущался как облако мелкого песка, которое выжигало растительность и иссушало землю. Путники рассказывали, что этот ветер имеет огромную силу. Даже солнце затуманивалось этими песочными бурями, подымаемыми ветром. Библейские писатели видели в этом ветре образ, через который Бог показывал конечность и временность своего творения. «Засыхает трава, увядает цвет, когда дунет на него дуновение Господа» (Ис.40.7). Как жгучий восточный ветер, сирокко, губил растения и траву, так считалось, и Бог искореняет человеческую гордость (Пс.102.15-18; Иер.4.11 и далее). Как растения возрастают, свежие и зеленые, только для того, чтобы завянуть под воздействием жгучего ветра пустыни, так и человеческие империи возникают только для того, чтобы пасть перед лицом Бога.

В то время, когда писал пророк Исаия, Израиль был пленен Вавилоном. Многим казалось, что великая Вавилонская империя будет стоять вечно и ничто не может погубить ее. Однако временность человеческих достижений, когда «дуновение Господа» дунет на них, подтверждается пророком, возвестившим неминуемую гибель империи. Только Бог вечен, а все остальное находится в состоянии изменения. «Трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно» (Ис.40.8). Возникновение и падение Римской империи, а позднее Британской, должны напомнить нам об образе Бога, как об жгучем ветре пустыни.

Западные же ветры совсем другие. Зимой дующие с моря западные и юго-западные ветры приносят дождь на засохшую землю. Летом же они приносят прохладу. Жар пустыни ослабевает благодаря этим прохладным ветрам. Как этот ветер приносит свежесть, увлажняя сухую землю зимой и ослабляя жару летом, так и Бог, считалось, удовлетворяет духовные потребности человека. Ветхозаветные писатели сравнивали Бога с освежающим землю дождем, который приносит западный ветер (Ос.6.3). Один мой друг, который некоторое время работал в Восточной Африке, рассказывал мне, что одно из замечательных явлений, которые он там наблюдал, было действие дождя на сухую землю. Вся высохшая и неплодородная земля зазеленела неизвестно откуда появившимися растениями. Во многих отношениях это объясняет важность и значение библейского образа Бога, как западного ветра, который приносит дождь на высохшую землю. Подобно странникам, идущим по сухой земле, мы внезапно находим оазис. В наших заботах и волнениях Бог дает нам новые силы.

3. БОГ, КАК РОДИТЕЛЬ

Как в Ветхом, так и Новом Завете образ Бога, как родителя, используется очень часто. Хотя сильная патриархальная структура общества того времени предполагала акцент на Боге, как Отце, (например, Иер.3.19), некоторые библейские отрывки позволяют нам думать о Боге, как о матери, (например, Втор.32.18). мы рассмотрим два образа вместе и посмотрим, что они нам говорят о Боге.

Во-первых, и это самое очевидное, Бог понимается как Тот, Кто призвал нас к жизни, сотворил нас. Как наши человеческие родители дали нам жизнь, так и Бога надо считать Творцом и Источником нашего существования. Так, в какой-то момент своей истории Израиль осуждается за то, что «забыл, и не помнил Бога, создавшего тебя» (Вт.32.18).

Во-вторых, образ Бога, как родителя, отражает естественную любовь Бога к Своему народу. Бог любит не за наши достижения, а просто потому, что мы Его дети. «Не потому, чтобы вы были многочисленнее всех народов, принял вас Господь и избрал вас; ибо вы малочисленнее всех народов; но потому, что любит вас Господь» (Вт.7.7-8). Как мать никогда не может забыть или оставить своего ребенка, так и Бог никогда не забудет и не оставит Свой народ (Ис.49.15). Между Богом и Его детьми существует естественная связь любви и сострадания просто потому, что Он дал им жизнь. Бог возлюбил нас, задолго до того как мы возлюбили Его (1Ин.4.10,19). Пс.50.3 говорит о «великой милости» Божией, и здесь интересно заметить, что еврейское слово «рахмин» (милость) происходит от слова «рахмен» (чрево). Милость Божия к Своему народу — это милость матери к своему ребенку (ср. Ис.66.12-13). Милость исходит из чрева.

Ветхий Завет особенно часто сравнивает отношение Бога к Своему народу с отношением отца к своему малолетнему сыну. Когда сын еще очень маленький, он полностью зависит от своего отца, и связь между ними очень тесная. Но когда сын вырастает, он постепенно проявляет свою независимость и уходит от отца; связь между ними становится более отдаленной. Пророк Осия использует этот пример, чтобы подчеркнуть, что Израиль фактически стал чужим Богу, Который дал ему жизнь:

«Когда Израиль был юн, Я любил его и из Египта вызвал Сына Моего. Звали их, а они уходили прочь от лица их; приносили жертву Ваалам и кадили истуканам. Я Сам приучал Ефрема ходить, носил его на руках Своих, а они не сознавали, что Я врачевал их. Узами человеческими влек Я их, узами любви» (Ос.11.1-4).

Этот образ, конечно же, особенно ярко развит в притче о блудном сыне (Лк.15.11-32). Акцент в ней делается на естественной любви отца к сыну, которая страдает от возрастающей независимости и отчуждения сына. Подобно блудному сыну, мы выбираем собственный путь, игнорируя Бога. Однако тот же Бог, Который сотворил нас, также и искупает нас, когда приходит в человеческую историю в лице Иисуса Христа, чтобы найти нас, встретить нас и вернуть нас к Себе. Во многих отношениях всю Библию можно читать как повествование о стараниях Бога вернуть к Себе творение.

Третий аспект этого образа касается молитвы. В Нагорной проповеди Иисус сравнивает молитву верующего к Богу с просьбой ребенка дать ему то, что он хочет (Мф.7.7-11). Основная идея этого сравнения заключается в том, что, несмотря на то, что мы грешны, мы хотим блага своим детям. Ребенок может попросить что-нибудь очень плохое, что отец отказывается дать ему это в интересах самого же ребенка. Помню, как, будучи еще совсем маленьким, я попросил отца дать мне охотничий нож. Отец совершенно естественно отказался дать мне его, что в то время я считал неправильным. Через несколько месяцев один наш родственник (зная, что я хотел такой нож) подарил мне его, и я вскоре ухитрился сильно порезаться им.

Совершенно очевидна параллель между отцом и Богом, с одной стороны, и ребенком и нами, с другой. Ребенок имеет несколько искаженное и нереалистичное представление о своих возможностях и потребностях, и его просьбы к отцу показывают эту незрелость. Отец старается помочь ребенку стать более реалистичным и зрелым, отказываясь выполнить такие его просьбы. Он может дать ему то, что тот даже не подумал бы попросить его. Но основная идея здесь в том, что связь просить-давать между отцом и сыном мотивируется любовью отца к сыну и его желанием блага своему ребенку. Такая же связь существует между Богом и верующим. Наши просьбы к Богу слишком часто отражают нашу незрелость и нашу нереалистическую оценку наших потребностей. Подобно мудрому отцу, своим ответом на такие просьбы, Бог старается помочь нам стать более зрелыми и реалистичными. Но вся Его любовь и невыполнение им всех наших просьб не ставит под сомнение Его любовь и преданность нам.