Николай Сомин - Евангельская имущественная этика. Русская социальная мысль. Цикл публичных лекций Страница 14

«И Я говорю вам – то есть, это уже Христос говорит от себя – приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» (Лк. 16:9).

Это как это «приобретать»? Это что, вот покупать друзей, чтобы они, когда мне будет плохо, пустили меня переночевать? Но это вообще настолько пошло, что такую вещь Христос не мог сказать. Вот такие трудности. Их, конечно, наши богословы прекрасно понимали. И они оказывались настолько непреодолимыми, что да, думали, что текст испорчен. И вообще, эта притча считается самым трудным местом в Евангелии. Или говорили: «Надо понимать эту притчу совершенно иначе – аллегорическим образом. Например, эта притча о человеке, который стал священником. Раньше он сам грешил, а теперь он стал отпускать грехи другим людям. Там это изображено в виде манипуляций с расписками. И вроде бы за это его Господь похвалил, что так и надо». Я в целом не могу полностью отрицать и такое толкование Евангелия, потому что Священное Писание многослойно, оно очень глубоко, оно имеет несколько смыслов. Но, конечно, такое содержание, в общем-то, не соответствует самому сюжету и самому содержанию притчи. Поэтому будем искать другое толкование.

Оно есть. Замечательное толкование дал такой известный и тоже замечательный богослов, как Феофилакт Болгарский. Это живший в XI веке епископ Охридской епархии, очень древней, знаменитой. Он никогда не был канонизирован, но авторитет имеет в Церкви большой. Авторитет – именно из-за его прекрасных толкований практически всего Нового Завета. Это четыре Евангелия, это Павловы послания и Деяния. Эти толкования очень часто используются в Церкви. Я советую, когда что непонятно, к Феофилакту обращаться – там можно найти много замечательного. Кроме того, Феофилакт всецело стоит на плечах гигантов, то есть Святых Отцов IV и V веков, и в основном он следует великому Иоанну Златоусту. Очень многие его толкования являются кратким пересказом Иоанна Златоуста, так сказать дайджестом. Но в данном случае это не так. Дело в том, что у Златоуста нет цикла бесед на Евангелие от Луки. Увы. Есть на Матфея, есть на Иоанна, а на Луку и Марка – нету. Ну что делать, видимо, они утеряны, потому что я уверен, что Златоуст не мог пройти мимо такой замечательной притчи. Златоуст в других толкованиях иногда обращается к этому сюжету, но Феофилакт очень подробно комментирует притчу, и, видимо, это его всё-таки собственные, оригинальные мысли. И эти мысли очень интересны.

Основной смысл притчи Феофилакт сводит к трём положениям. Во-первых, прежде всего, только Бог является собственником всего, собственником по праву Творца. Надо сказать, это мнение поддерживается буквально всеми Святыми Отцами, является общим местом святоотеческого предания и фактически никем не оспаривается. Далее Феофилакт говорит, что человек – лишь управляющий, распорядитель, домоуправитель, приставник, как сказано в церковнославянском тексте, но не более того. Феофилакт пишет: «Мы не господа имения, ибо ничего собственного не имеем, мы управители чужого, вверенного нам Владыкой».

Опираясь на это, Феофилакт идёт дальше и выдвигает второй тезис. Он говорит, что поэтому все, кто всё же желает приобрести собственность, всё равно остаются в очах Божиих управителями, но только управителями неверными. Он пишет: «Если мы поступаем в управлении богатством не по мысли Владыки, но вверенное нам расточаем на свои прихоти, то мы такие управители, на которых сделан донос, ибо воля Владыки такова, чтобы вверенное нам мы направляли на нужды сослужителей, а не на собственное удовольствие». Значит, с точки зрения Феофилакта, есть богатство праведное и богатство неправедное. И он тут же в своём толковании приводит признаки праведного богатства. Признаков этих у Феофилакта два: во-первых, признак очевидный: что это богатство должно быть собрано честно, трудовым образом. Если богатство собрано нечестно, неправедным путём, оно считается неправедным – ну, это для всех ясно. Но Феофилакт приводит и второй признак, для нас, может быть, намного более важный: только то богатство праведное, которое находится в процессе раздачи. Если же человек сидит на нём и нищим, бедным и тем, которые не имеют этого богатства, не раздаёт, а использует на собственные удовольствия, тот это богатство неправедное.

Надо сказать, что последнюю мысль подтверждают если не все, то очень многие Святые Отцы, в частности об этом множество раз говорит Иоанн Златоуст. У нас будет целая лекция, посвящённая этому великому человеку, поэтому я сейчас не буду останавливаться на цитатах из Златоуста. Но есть и другие Святые Отцы, например Симеон Новый Богослов, который был очень ригористичен в отношении к этому вопросу. Он писал даже так, вслушайтесь в эту цитату: «Поэтому тот, кто раздаёт всем из собранных себе денег, не должен получить за это награды, но скорее остается виновным в том, что он до этого времени несправедливо лишал их других. Более того, он виновен в потере жизни тех, кто умирал за это время от голода и жажды. Ибо он был в состоянии их напитать, но не напитал, а зарыл в землю то, что принадлежит бедным, оставив их насильственно умирать от холода и голода. На самом деле он убийца всех тех, кого он мог напитать». Представляете, как строго у Симеона Нового Богослова: даже если человек сначала имел богатство, а после одумался, стал его раздавать, и всё раздал, то всё равно он виновен! Именно виновен в тот промежуток, в который он на этом богатстве сидел. Так что, с точки зрения Симеона Нового Богослова, как только человек приобретает богатство, сразу включаются часы осуждения.

И, наконец, третья мысль Феофилакта: «А что же делать?». Мысль также в русле Златоуста. Феофилакт отвечает на этот вопрос так: «Что же остаётся делать? Разделить с братьями это имение, чтобы, когда перейдём отселе, то есть переселимся из здешней жизни, бедные приняли нас в вечные обители». Или иначе: «Нам не должно навсегда оставаться в этом бесчеловечии, но должно раздавать бедным, чтобы они приняли нас в вечные обители». То есть назначение богатства, с точки зрения Феофилакта, Златоуста и большинства Святых Отцов, только лишь одно – раздавать бедным людям. Вот такое замечательное толкование.

Но мы на этом не остановимся. Пока же подведём предварительные итоги. Во-первых, помните, я говорил, что у притч евангельских есть две стороны: смысл притчи, который всегда духовен, и сюжет притчи – это такая жизненная ситуация, на основе которой ведётся рассказ. И, собственно, всякая притча говорит, что в духовной области надо поступать так, как в материальной области поступают персонажи притчи. То же самое относится к притче о неверном управителе. Из толкования Феофилакта мы выводим, что тема притчи – это собственность. Иначе говоря, это взаимоотношения между Богом и человеком на почве имущественных отношений. И отношения эти очень определённы: только Бог собственник, а человеку предназначено быть исключительно управителем. И как только он это правило нарушает, он всё равно остаётся управителем, но управителем неверным, неправедным.

Кстати говоря, такой смысл притчи о неверном управителе даёт не только Феофилакт. Например, такая личность, как Лев Толстой, приводит, в общем-то, такое же толкование и при этом замечает, что, если так толковать притчу, как притчу о собственности, то она становится совершенно прозрачной – там и толковать нечего. Конечно, Лев Толстой – не христианин, вы это должны чётко понимать, это человек, который отрицал Троицу, божественность Иисуса Христа, Воскресение Иисуса Христа, Вознесение и прочие христианские догматы. Из религий он ругал только одно Православие и при этом удивительным образом лояльно относился ко всем остальным религиям. Вот поэтому-то наш Синод и зафиксировал, что Лев Толстой к Православной Церкви не принадлежит – это, надо сказать, совершенно правильно. И в то же время у Толстого есть очень много замечательных, просто поразительных прозрений. Вот одно из них касается этой притчи. И если понимать эту притчу как притчу о собственности, то действительно всё ясно. И непонятно, почему толкователи ходят вокруг да около и считают это трудным местом. Об этом и сам Феофилакт пишет: «Когда мы будем так изъяснять эту притчу, то в объяснении не встретится ничего ни лишнего, ни изысканного, ни сногадательного».

Но и сам сюжет этой притчи замечателен, и мы можем из него вынести много интересного. Очень красочно, прямо-таки в лицах, в притче описана манипуляция с расписками. Но что же на самом деле эта манипуляция означает? Есть два толкования наших богословов. Первое толкование в духе очевидного – толкование, о котором я уже говорил: что управитель решил сбавить цену, назначенную господином – ну, всё равно его увольняют. А выгоду он, возможно, получит: ему будут обязаны облагодетельствованные им арендаторы. И когда его выгонят, может быть, они его приютят. Но, как я уже сказал, в этом смысле совершенно невозможно понять, почему же господин похвалил управителя. Хотя якобы в пользу этого приводится такой аргумент, что ведь в начале притчи сказано, что управитель расточает это имение. Вот он и подтвердил это мнение – он продолжает его расточать. Но надо сказать, и этот аргумент никуда не годится. Потому что ведь в притче сказано, что на управителя было донесено, что он расточает. Понимаете, донос – это не есть ещё доказанный факт. А потом управитель заменил записки ведь уже после разговора с господином. То есть он всё-таки, скорее всего, хотел загладить свою вину, чем усугубить её. Ну, так нормальные люди делают.