Философские обрывы - Иустин Челийский Страница 16

Действительно, Церковь есть не что иное, как божественная мастерская, в которой непрестанно омолаживается, освежается и укрепляется человеческое чувство и сознание личного бессмертия и бесконечности. Разве молитва не делает душу бесконечной, соединяя ее с Богом? Разве любовь не делает душу бессмертной, связывая ее с Богом? Разве милосердие, разве доброта, разве пост не делают человека бессмертным, перенося его сердце и душу в вечное царство Христовой Истины? Не сомневайся: каждая молитва побеждает понемногу смерть в тебе, и каждая евангельская добродетель, а все вместе они дают победу над смертью и обеспечивают вечную жизнь.

В богочеловеческом прогрессе человек постоянно идет Христом как Путем Божиим через истину Божию в жизнь вечную и бессмертную. Господь Христос не только установил божественное совершенство как цель богочеловеческого прогресса, но и даровал человеку все божественные силы для достижения этой цели (ср. 2 Петр. 1:3–9). Хотя путь богочеловеческого прогресса и бесконечно долог, но он весь залит радостью и восхищением, что святой апостол выражает такими словами: братия, радуйтесь, усовершайтесь (2 Кор. 13:11), ибо Царствие Божге не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе (Рим. 14:17).

* * *

Богочеловеческий прогресс, как антитеза гуманистическому прогрессу, близок нашей народной душе и дорог нашему народному сердцу. Сделал его нам близким и дорогим величайший зодчий богочеловеческого прогресса в истории нашего народа: святой Савва[28]. Для нашего народного чувства и сознания в личности и деле святого Саввы даны идеология и прагматика истинного прогресса. Ибо что есть прогресс для святого Саввы? – Не что иное, как победа над смертью; а это значит: победа над грехом, а через это – обеспечение бессмертия для каждой души отдельно и нашей народной души в целом. Другими словами, для святого Саввы прогресс означает вот что: обрести Господа Христа, жить в Нем, Им и ради Него и таким образом преодолевать грех и смерть в себе и вокруг себя.

Богочеловеческий прогресс от человека до Богочеловека, от смерти к бессмертию осуществляется переделыванием себя с помощью евангельских подвигов, ибо с их помощью преодолевается смерть и становится бессмертной душа, становятся бессмертными мысли, становятся бессмертными чувства. В личности святого Саввы мы имеем осуществленную программу богочеловеческого прогресса. Христоустремленными подвигами он из смертного переделал себя в бессмертного, из преходящего в непреходящего, из несвятого в святого. Для него чудотворный Господь был все во всем: все в душе, все в сердце, все в жизни, все в народе, все в государстве. Без Христа и жизнь, и сердце, и душа, и народ, и государство не что иное, как смерть, из которой нет воскресения. Освятив и просветив себя жизнью во Христе, святой Савва стал первым зодчим истинного прогресса в нашем народе; победы над смертью, над злом, над грехом, над тьмой. Поэтому нет смерти ни в его личности, ни в его деле, но по всему, что принадлежит ему, разлиты божественные бессмертие и вечность.

Преодолев евангельскими подвигами все грешное и смертное в себе, святой Савва исполнил себя бессмертием и вечной жизнью и потому стал «наставником и первопрестольником и учителем» пути, который ведет в жизнь, из смерти в жизнь. В нашей народной истории он всегда был и навеки останется незаменимым вождем нашего народа из смерти в бессмертие, из этой преходящей жизни в жизнь вечную. Нам, и каждому поодиночке, и народу в целом, европейские культуртрегеры непрестанно предлагают и навязывают гуманистический прогресс, который систематически убивает чувство бессмертия в человеке и народе, объединяя человеческое существо со смертными насекомыми и животными. Но мы имеем в святом Савве непогрешимого и неустрашимого вождя богочеловеческого прогресса, который превращает нашу душу в бессмертную и вечную, невидимо деннонощными своими молитвами ведя ее сквозь эту шумную мельницу смерти и вводя в благоухание Христова бессмертия и вечности, где, побратавшись, живут все совершенства и все радости. Ведомые и предводительствуемые святым Саввой в борьбе с грехом и смертью, мы и поодиночке, и как народ будем идти от победы к победе, от победы над грехом к победе над смертью, и так, только так, – в этой людоедской мельнице смерти – обеспечивать себе бессмертие и в этом, и в ином мире.

Верховная ценность и непогрешимое мерило

Как только человек проснется в глине тела своего и узрит духовные реальности, он ощущает, что вещественные реальности реальны постольку, поскольку его дух осознает их в качестве таковых. И он быстро приходит к парадоксальному сознанию: люди, как особая категория существ, осознают реальности в вещественном мире при помощи духа, который не имеет свойств вещественных реальностей, но есть нечто, что нельзя ни вещественно объективировать, ни обнаружить как транссубъективную реальность, ни ощутить органами чувств. Но, хотя и непостижимый в формах вещественной реальности, дух тем не менее своей невидимой сущностью есть мерило всех видимых реальностей в мире материи. И человек все неодолимее ощущает и осознает, что мысль духа, несмотря на свою неощутимость, невидимость и не-материальность, тем не менее реальнее любой транссубъективной действительности в области материи. Более того, все реальности основывают свою реальность на мыслях духа, которые сами по себе нематериальны. В этом – и преимущество, и загадочность, и величие человеческого духа. И пробужденный человек, ведомый нематериальным своим духом сквозь таинства материального, физического мира, все более убеждается, что дух его – его наивысшая и самая непосредственная реальность, и тем самым – его наивысшая ценность. В таком расположении человек сразу чувствует неодолимую истинность слов Спасителя о душе человеческой как наивысшей реальности и наивысшей ценности, реальности – реальнее всего видимого мира – и ценности – ценнее всех солнечных систем: какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16:26; ср. Мк. 8:36–37; Лк. 9:25). Другими словами: в видимом мире нет ценности, которая была бы адекватна ценности человеческой души, или ценности, которой душу можно было бы оценить и оплатить; она стоит больше всех миров, вместе взятых.

В самом деле, всю свою видимую жизнь, жизнь во времени и пространстве, человек основывает на невидимости, т. е. на душе, на ее мыслях, на ее совести. В мире видимых реальностей и событий человек