Кристофер Райт - Познавая Иисуса через Ветхий Завет Страница 18

2) Божьи обетования

Объявляя о своем желании заключить договор, Бог берет на себя обязательство, которое и составляет суть договора. Бог, конечно, остается единовластным и свободным (в том смысле, что нет власти, выше, чем Он Сам, которая могла бы Его ограничить), но принимает решение «связать» Себя Своим словом, и гарантией исполнения этого слова служит Его собственное имя и природа — «Мною клянусь…» Цель договора, следовательно, заключается в том, чтобы обеспечить Божьи обетования гарантией, поскольку они вытекают из правдивости и вечности Самого Бога.

3) Ответ человека

Всякий договор между Богом и человеком в Библии требует отклика. Мы уже отметили это в предыдущем разделе. Порой между различными школами богословской мысли возникает спор о «безусловности» или «обусловленности» тех или иных библейских договоров. Вообще–то, с моей точки зрения, эти слова не вполне верно отражают суть проблемы. Договоры были «безусловными» в том смысле, что они проистекали из искупительного намерения Бога действовать, благословляя человеческие существа, которые, с одной стороны, не заслуживают такого действия, а с другой, не могут выполнить ни одного условия, чтобы его заслужить. Договоры требуют человеческого отклика, но не основываются на этом отклике и не являются его следствием.

Но в другом смысле, все они «обусловлены» теми же самыми ясными условиями, сформулированными для тех, кто извлекает пользу из договорных отношений. Это видно в Синайском договоре, куда вписаны соответствующие заповеди и законы. Но действие самого договора не обусловлено этими законами. Если бы существование самого договора зависело от послушания Израиля, они бы никогда не покинули Синай, не говоря уж о том, что никогда бы не вошли в обетованную землю, ибо они нарушили самые основополагающие заповеди через несколько недель после того, как их получили. История о золотом тельце, заступничество Моисея и обновление договора (см.: Исх. 32—34) говорят о том, что договор не только был инициирован Богом по Своей благодати, но и существовал по Божьей благодати. Его можно назвать «обусловленным», если вспомнить любое отдельно взятое поколение израильтян, которое получало обещанные договором дары в зависимости от послушания. Многие поколения попадали под проклятия и наказания договора из–за непослушания, но сам договор оставался в силе, так как был основан на благодати Божьего искупительного замысла о человечестве, а не только на послушании и благословении.

В нашей первой главе мы вкратце рассмотрели ветхозаветную историю; три раздела были посвящены исследованию родословной, приводимой апостолом Матфеем. Мы снова рассмотрели родословную в начале этой главы, где она была представлена в виде схемы постоянного исполнения и новой интерпретации. Имеет смысл рассмотреть эту схему еще один, последний, раз, сделав краткий обзор идущих друг за другом главных договоров–обетований Ветхого Завета, и посмотреть, как все они в конечном итоге ведут к Новому Завету, началом которого стал Сам Иисус.

В некоторых книгах говорится об «Адамовом», или «Эдемском», завете между Богом и Адамом и Евой, который был заключен в Эдемском саду. Несомненно, в рассказе о сотворении и об Эдемском саде есть наставления, разрешения и предупреждения, но в самом тексте ничего не говорится о завете, и нигде в Библии он не характеризуется таким образом. Даже после грехопадения существуют определенные признаки благодати: предоставление кожи для одежды; имя Евы (мать жизни — то есть жизнь будет продолжаться, несмотря на непослушание); предсказание, что семя этой женщины когда–нибудь поразит змея в голову. Этот стих (см.: Быт. 3:15), иногда называемый «протоевангелием» или «первым Евангелием», некоторыми рассматривается как первое мессианское пророчество в Ветхом Завете. Конечно, если посмотреть на это с позиции сегодняшнего дня, то Иисус действительно поразил сатану и когда–нибудь его уничтожит. Но считать его «мессианским» — значит привносить в контекст стиха то, чего там нет. Здесь просто предсказывается, что будет непрекращающийся конфликт между змеем и человеческим родом, но в конце концов человечество победит, — что и случилось, благодаря человеку Иисусу, представлявшему человечество. Поэтому во всепоглощающей тьме грехопадения и проклятия есть луч надежды. Но нет никаких указаний на какой–либо завет в Эдемском саду, будь то до или после грехопадения.

Масштаб этого завета всемирный. Это явное обязательство Бога перед всем Своим творением — не только перед человеческим родом, а перед всяким живым существом. Он состоит из двух частей: прежде всего, из Его обещания сохранить Ноя, несмотря на наказание (потоп), что, в свою очередь, уже служило цели сохранения всего человеческого рода после потопа. Иными словами, после потопа Божье обязательство распространилось на всех людей и живых существ.

Содержание обетования одновременно «отрицательное» и «утвердительное». С одной стороны, Бог отрицает, что будет когда–либо снова опустошать землю, несмотря на непрекращающиеся грехи человечества. Не будет мирового разрушительного наказания в ходе самой человеческой истории (что, конечно, не исключает реальности окончательного всемирного и разрушительного наказания. Апостол Петр использует потоп в качестве прототипа этого события, см.: 2 Пет. 3:33 и дал.). С другой стороны, Бог утверждает, что сохранит необходимые для жизни на земле условия: времена года, законы природы, необходимые урожаи.

Продолжающаяся история человеческого рода основана на продолжении этого завета с Ноем. Как свидетельствует сегодня статистика, голод и недоедание происходят не из–за общей нехватки продовольствия на земле или неспособности земли производить продовольствие для живущего ныне (или будущего) населения. Производительные ресурсы земной коры и мирового океана, похоже, почти неисчерпаемы и неизменно возобновляются. И только в силу человеческой некомпетентности, алчности, несправедливости и агрессивности столь многие не могут ими воспользоваться. Бог дает нам средства, чтобы жить, и позволяет жить. Человечество хочет жить, но позволяет себе умирать.

Ответ, предусматриваемый этим заветом, полностью согласуется с его содержанием. Бог обещает оберегать жизнь. Он призывает человечество уважать жизнь. И хотя животных можно употреблять в пищу, их кровь — исключение. И к крови людей нужно относиться как к святыне, потому что Бог сотворил людей по своему образу (см.: Быт. 9:3–6).

Ноев завет — это широкий контекст библейского взгляда на Божье провидение. Он не ограничен каким–либо народом или местом, а очевидным образом включает в себя всю жизнь на всей земле. Он также служит хорошей иллюстрацией некорректности вопроса о безусловности или обусловленности этого завета. С одной стороны, Бог просит ответа от человечества, хотя ясно, что «действие» этого договора было Им продолжено, несмотря на неспособность человечества чтить святость жизни. Но, с другой стороны, там, где люди демонстрируют абсолютное неуважение к жизни человека или животного, они, как правило, пожинают горькие плоды: суровые испытания, которые рано или поздно посылает им природа. Не все случаи голода и засухи являются результатами чисто «природных» причин. Существует тесная связь между человеческим поведением и экологической нормой или бедствием. Осия подметил это задолго до экологов XX в., жалуясь на падение человеческих нравов, которым сопровождается забвение Бога:

Клятва и обман, убийство и воровство и прелюбодейство крайне распространились, и кровопролитие следует за кровопролитием.

За то восплачет земля сия, и изнемогут все, живущие на ней, со зверями полевыми и птицами небесными, даже и рыбы морские погибнут

Масштаб этого завета тоже всемирный, но не в таком смысле, как в случае с Ноевым заветом. Предыдущий завет — это основание для того, чтобы сохранить всю жизнь в течение всей человеческой истории, что было предопределено Богом. Это иногда называют Божьей «общей благодатью» — доброй волей Создателя, благодаря которой «Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:45).

Завет с Авраамом, в свою очередь, — это основание для искупительных деяний Бога в ходе человеческой истории. Всемирный характер завета выражается в его цели — принести искупительное Божье благословение всем народам. Слово «всем», разумеется, не означает всех, когда–либо живших людей; оно имеет символическое значение. Искупительный замысел Бога станет когда–нибудь таким же глобальным по своему масштабу, как и нынешняя греховность человеческого рода. Люди всех народов земли получат благодать через завет, заключенный с Авраамом.