Мирча Элиаде - Религии Австралии Страница 19

Это особенно отчетливо проявляется в верованиях аранда. Согласно Т.Г.X. Штрелову, после предварительных обрядов (изоляция посвящаемого, обрезание, подрезание), в конце испытательного периода старшие мужчины решают, что настал момент, когда инициируемый может вступить во владение собственной чурингой.[197] Новичка ведут к хранилищу священных предметов. Его отец или брат отца объясняет ему значение различных физических объектов священного места. «Большая группа других людей, принадлежащих к тотемическому клану, на территории которого располагается хранилище (например, пещера), сопровождают молодого человека. Есть только один правильный путь, он единственный, по которому можно приблизиться к церемониальной площадке. Это жестко зафиксировано традицией для каждого древнего хранилища».[198] В горных районах чуринги хранятся в пещерах, На территории северных аранда их обычно прячут в ветвях дерева мулга, помещая на специально изготовленные платформы. Приближаясь к священной площадке, мужчины складывают оружие и начинают говорить шепотом или объясняться знаками. В конце концов они садятся возле дерева мулга, тогда как предводитель забирается на платформу и достает связки чуринг. Он вручает их старикам, и каждая чуринга передается по кругу, при этом поется «принадлежащая» ей песня. Каждый прижимает чурингу к себе. Когда она попадает к новичку, старшие объясняют значение начертанных на ней знаков и орнаментов, а также рассказывают о мифологическом событии, запечатленном в песне. В конце концов чуринги возвращают на место в тех же связках.

«Группа возвращается к двум грудам камней, лежащим в глиняном углублении в нескольких ярдах. Старый вождь поднимает грубый камень с верхушки груды, открывая лежащий под ним круглый, гладкий, покрытый охрой камень. Затем отец молодого посвящаемого берет за руку сына, ведет его к груде и кладет гладкий круглый камень в его руки. Получив разрешение остальных присутствующих мужчин, он говорит сыну: „Это твое собственное тело, из которого ты был вновь рожден. Это настоящее тело великого Тжентерама, хранителя сокровищницы Илбалинтья. Камни, которые покрывают его, — это тела бандикутов,[199] которые когда-то жили у болота Илбалинтья. Ты — сам великий Тжентерама, сегодня ты впервые узнаешь правду. Отныне ты предводитель Илбалинтья; все их священные чуринги доверяются тебе на хранение. Оберегай их, оберегай обитель своих отцов, чти традиции твоего племени. Мы еще многое должны тебе сказать. Тебе станут известны большее количество песен, более величественные и тайные церемонии, чем любому из твоих товарищей. Они все — твое наследие: мы только хранили их для тебя. Теперь мы стареем и слабеем, и мы передаем их тебе, потому что ты — настоящее перевоплощение вождя. Оберегай их тайну до тех пор, пока не состаришься и не ослабеешь; и тогда, если не будет в живых ни одного молодого человека из тотема бандикута, передай их другим проверенным людям из нашего клана, которые смогут сохранить живыми традиции наших предков до тех пор, пока не родится новый вождь“».[200]

Отец и старики учат инициируемого песне, в которой многократно повторяется имя Тжентерама. Это имя теперь будет его настоящим именем, оно не должно произноситься в присутствии женщин, детей или чужих. Маленький камень намазывают жиром, красят охрой и кладут обратно на место; прячут под другими камнями, где он и был раньше. Вечером группа возвращается домой, там в честь «вновь созданного» предводителя Илбалинтья проводится священная церемония. И впредь, до тех пор пока он жив, никому не будет дозволено совершить эту церемонию снова иначе, как в его присутствии и с его разрешения.[201]

Иногда посвящаемого не берут на священную площадку. Двое или больше старших мужчин приносят чурингу, и отец показывает ее сыну. «Юноша, посмотри на этот предмет. Это твое собственное тело. Это предок Тжилпа, которым ты был, когда странствовал в своей предыдущей жизни. Затем ты погрузился вниз,[202] на отдых, в священной пещере неподалеку. Это твоя чуринга. Тщательно оберегай ее».[203]

Посвященный мужчина окончательно получает право распоряжаться своей чурингой, когда ему исполняется двадцать пять лет, Годам к тридцати или сорока пяти он знает уже все песни и ритуальные секреты.[204] Ведь новичку во время первой инициации раскрывают далеко не все. «Он продолжает узнавать о священных ритуалах и мифах и получать прочие знания на протяжении всей жизни, и он может быть средних лет или относительно старым к тому времени, когда ему будут сделаны последние откровения. Инициация лишь приотворяет дверь в тайну — священную эзотерическую жизнь мужского сообщества. Реальный процесс приобщения к этой жизни может продолжаться длительное время и состоять из нескольких стадий. Например, он может быть допущен к лицезрению некоторых священных предметов, но еще не иметь права держать их в руках, или ему может быть разрешено наблюдать определенные обряды, но не разрешено участвовать в них».[205]

Тайные культы Арнемленда

Последовательное и постепенное введение в культовую жизнь характерно для большинства австралийских религиозных систем. В результате посвященные как бы делятся на несколько рангов, хотя феномен мужского «тайного общества» еще не развился у австралийцев в окончательном виде. В Австралии, в отличие от тех мест, где имеются «тайные союзы», последовательное посвящение гарантировано каждому мужчине, рано или поздно он получит все знания, которые можно получить. Основная же причина постепенности введения молодого человека в сферу тайных традиций племени заключается в том, что всему сообществу ради поддержания религиозного равновесия необходимо вновь и вновь «проживать» священные времена начал.

Много характерных примеров тайных церемоний, в которых инициации юношей совмещаются с обрядами, обеспечивающими обновление жизни через ритуальное воспроизведение событий священной истории, можно найти в Арнемленде. Таковыми являются культовые мистерии, посвященные Матери Плодородия и мифологическому Змею. Эти тайные культы — сравнительно недавнее открытие австралийской этнологии. Первая существенная полевая работа по их изучению была проведена Уорнером в 1927–1929 гг., за ней последовало двадцать лет исследований Рональда Берндта.[206] Культы распространялись довольно быстро в последние сорок или пятьдесят лет и влияли друг на друга или даже сращивались. Таким образом, сегодня мы видим тайные культы плодородия преимущественно синкретического характера, хотя их первоначальная форма еще узнаваема. Среди наиболее распространенных — ритуальные циклы, связанные с образами сестер Ваувалак (Вавалаг, Вадьилаг, Вавилак) и с самкой или самцом (Берндт) или бисексуальной (Уорнер) ипостасью питона, Юрлунггур. В основе мифов о них лежат три ритуальных комплекса. Первый, джюнггавон (джюнггуан) — это церемонии взросления; второй, гунабиби (по Уорнеру), или Кунапипи (по Берндту), первоначально был тайным культом плодородия; третий, нгурлмак — по мнению Рональда и Кэтрин Берндт, «самый важный из всех» — в основном «носит характер откровения».[207]

Между прочим, каждый из этих обрядовых циклов составляет церемонию инициации, в том смысле, что в каждый из них некоторое количество молодых людей впервые знакомится с конкретными тайнами культа. Для этих, так же как для всех остальных эзотерических таинств Арнемленда, характерна доминантная роль, которую играют первобытные существа женского пола, а также особая важность, придаваемая обрядам и символам плодородия. Как мы сейчас увидим, в мифах и ритуалах этой категории постоянно делается упор на религиозное значение менструальной и послеродовой крови, спермы, совокупления, плодовитости и родов. Значение этого, очевидно недавнего, новшества — по сравнению с религиозной моделью центральной и юго-восточной Австралии — мы рассмотрим позднее.

Каждый из трех обрядовых циклов иллюстрирует определенную часть основополагающего мифа, но главная мифологическая тема лежит в основе каждой церемонии в данной части цикла. Основные персонажи — две сестры Ваувалак и мифический Змей. Их приключения передаются в цикле песен, которые поются на священной земле во время церемоний.[208] Миф рассказывает о том, как сестры пришли в северный Арнемленд с юга. Перед тем как уйти оттуда, старшая сестра вступила в кровосмесительные отношения с членом своего клана и во время путешествия была беременна. Ее называют «Сестра с ребенком», тогда как ее младшую сестру называют «Сестрой без ребенка» [Berndt, Kunapipi, p. 20]. По дороге они поймали нескольких животных — на ужин — и заявили, что эти животные позднее станут священными и, следовательно, будут играть определенную роль в церемониях. Они отдохнули некоторое время, а затем старшая сестра родила девочку. Когда мать смогла идти дальше, они пошли к священной земле Мурувул. Там они развели костер и хотели готовить, но животные выскочили из огня и попрыгали в находившийся поблизости водоем. Растения, которые были в сумке, тоже убежали. А ведь они знали, что не должны приближаться к воде, где обитают змеи, в том числе Юрлунггур (Джулунггул), так как одна из сестер была нечистой из-за послеродовой крови. В самом деле, привлеченная запахом крови, Юрлунггур высунула голову из воды и выплеснула в воздух фонтан. Сестры увидели тучи и построили хижину, чтобы укрыться от дождя. На следующую ночь Юрлунггур наслала молнию, выбралась из воды и поползла в сторону хижины. Младшая сестра пыталась остановить змею, танцуя перед ней, и эти танцы воспроизводятся в церемониях Кунапипи. Потом сестры спрятались в хижине, но Юрлунггур последовала за ними и проглотила обеих сестер и ребенка. Затем Юрлунггур вернулась в водоем Мурувул, где встретила своего мужа, и стала хвастаться другим змеям, что проглотила сестер Ваувалак. Издаваемые ими громкие зловещие звуки имитируют во время церемоний, вращая гуделки.