Азер Мамедзаде - Свобода совести. Истоки, становление, правовая охрана Страница 2

По ходу исследования каждый из вопросов порождал новые, сопричастные подвопросы, которые невозможно было обойти вниманием. Поэтому представляется важным рассмотреть все составляющие интересующей нас проблемы в их единстве, в их взаимосвязи и взаимозависимости. И если в итоге нам это удастся, хотя бы частично, мы будем считать выполненной и основную задачу, которая видится в следующем: обосновать, что свобода совести, имея религиозные истоки, воплощает в себе как духовное, так и юридическое право человека.

Я постараюсь также убедить читателей в том, что свобода совести мусульман проистекает из религии Аллаха и что главным источником ее является Священный Коран. Сегодня, по-видимому, настала пора, когда это стало возможно. Ибо процессы демократизации нашего общества, его обновления, расширяющейся гласности заставляют ставить по-новому многие вопросы, в том числе и связанные с отношением людей к религии. Эта небольшая, но жизненно важная область и прежде привлекала мое внимание. На это меня натолкнули и реальные обстоятельства, наглядно свидетельствующие о губительных последствиях тотального и насильственного насаждения «научного» атеизма, отчужденности от религиозных постулатов, нравственных критериев, отхода от божественных истин и пренебрежения ими. При всем этом следует заметить, что ныне более ощутимыми стали процессы возрождения духовных ценностей. В таких условиях понимание генезиса свободы совести обретает особую важность. Иначе она превращается в оторванную от своего источника и потому утратившую свою суть формальную фразу.

Поэтому, изучая Коран на предмет теологического источника свободы совести, я каждый раз пытался соотнести последнее с божественными началами мироустройства, с проявлениями человеческого разума и воли. Таким образом, свобода совести выводится не из чего-нибудь, а из самого Божьего замысла, переданному Им человеку. Причем для Бога не существует дискриминационного подхода. Наделив этой свободой первочеловека, Он передает ее и всем его потомкам, каждому в равной мере. А с какой полнотой конкретный человек осознает эту свободу или реализует ее – совершенно иной вопрос, не касающийся измерений самой свободы совести.

Коран есть ясное наставление для всех и Свет на пути. Каждый мусульманин должен изучать Коран, стремиться понять его аяты и поступать в соответствии с ними (вопреки распространившемуся заблуждению, будто вникание в суть того, что говорит Бог в Своем Откровении, зарезервировано для немногочисленных избранных ученых) (64, с. 68).

Божественные установления, данные человечеству в Священном Коране, являются религиозными, нравственными нормами, определяющими реальный образ жизни мусульман, придерживающихся заповедей ислама. Они позволяют каждому человеку сохранять и реализовывать без ущерба для себя и для других свою, Богом данную свободу, а верхам – регулировать жизнь общества на основе человечности, справедливости и надежности.

Подобное утверждение может показаться излишним сегодня, когда все это и так ясно из обширной доктрины, разработанной мусульманскими теологами-правоведами, исходя из божественных откровений, в течение многих веков. Об этом свидетельствует и мусульманское право, основы которого не только божественного свойства и которое, несмотря на внешний риторизм, способно применяться к условиям современного мира.

Но как нам напоминают авторы ряда современных работ в области права, ничто еще не изжито полностью и реальные «правоведческие» возможности реставрации прошлых антинорм (имеются в виду нормы «социалистического права»), основанных не на естественных правах и не на праве вообще, а на соображениях государственной целесообразности, существуют и ныне. Инерция правового атеизма постсоветского правоведения приводит порою к выводам, что общество вовсе не гарантировано от прецедента «безбожьего» осмысления права (26, с. 80). А каковы были последствия последнего в Европе, хорошо нам известно из истории новых европейских народов.

Здесь было бы уместным сослаться на мысль проф. И. М. Рагимова, автора одной из новейших книг в области уголовного права «Преступность и наказание». Оценивая отношение религии к праву, он пишет: «Религия, как нормативно-этическая система, образует основу и неисчерпаемый резерв развития права в целом, уголовного в частности» (272, с. 21). В подтверждение сказанному автор подчеркивает то значение, которое придавалось в области правосудия учению самого Христа, а также мировоззрению Моисея, получившие развитие в период Средневековья канонистами, т. е. представителями церкви (272, с. 21–22), и приводит точку зрения М. П. Чубинского, согласно которой «влияние канонических идей на дальнейшее развитие уголовного права было настолько серьезным, что некоторые исследователи по отношению, например, к германскому праву, считают это влияние едва ли не более существенным, чем влияние рецепции римского права» (400, с. 110).

Вышеизложенное дает нам основание полагать безусловную правоту утверждения, что «презумпция существования ”неправовых“ законов ослабляет регулятивную роль закона а, следовательно, препятствует государству и его институтам в выполнении правоохранительной функции» (26, с. 80). А ведь это, по сути, предупреждение, с которым нельзя не согласиться, и оно ни в коей мере не может игнорироваться в практической деятельности. Не следует также забывать, что любое позитивное, включая уголовное, право все-таки начинается с духовных начал, хотя зачастую отходит от них. И долг современного права – сохранить, защитить все то лучшее в духовной сфере общественного бытия, что было создано человечеством и что, собственно, дало возможность возникновению и последующему эффективному функционированию самого права.

Глава 1. Свобода совести в христианском мире

1.1. Древний мир. Свобода совести и государственный закон как два императива в единой системе государственно-церковных отношений

Понимание современного состояния свободы совести во многом зависит от знания истории формирования и тенденции развития этого понятия. Трансформация понятия и содержания свободы совести прошла длительный путь. В разные времена они имели различные формы выражения.

В первобытно-общинном обществе фактически уже существовала свобода совести, поскольку общество без классов и государства регламентировало отношение членов общества к религии лишь моральными нормами, которые добровольно соблюдались всеми членами (13, с. 7). Развитие процесса институализации религии привело к формированию такой системы отношений, при которой руководители общин, старейшины племен одновременно играли ведущую роль в религиозной жизни общины.

Наиболее очевидно связь религии и государства проявляется в рабовладельческом обществе, где религия преобразуется в форму общественного сознания и несет классовую правовую нагрузку. Свобода совести приобретает определенные ограничения и поэтому начинает заявлять о себе традициями вольнодумства. В связи с этим следует отметить, что понятие совести как ответственности человека за свои дела перед людьми и самим собой появилось в Древней Греции довольно рано. Еще Демокрит писал о необходимости соблюдения справедливости для того, чтобы человек не находился в состоянии постоянного самоосуждения (202, с. 106). Для Аристотеля совесть – «это правильный суд доброго человека» (9, с. 185).

Понимание совести в античном мире было связано в значительной мере с демократической формой правления в полисах: участие граждан в жизни полиса вело к осознанию личной ответственности за его судьбу. Личность обладала относительной свободой выбора в решении вопроса, что является для судеб полиса благодетельным, а что губительным. Все это способствовало возрастанию свободы мнений, высказыванию взглядов, не согласующихся с общепринятыми авторитетами.

Государственная правовая система Древней Греции способствовала появлению новых традиций, связанных с культом цивилизованности и государства. Вместе с тем сформированные традиции и обычаи охранялись государством от влияния новых воззрений, которые могли дестабилизировать сложившуюся общественную систему. Тот, кто покидал свой дом, свою местность, а следовательно, и своих богов, объявлялся нечестивцем, безбожником. А те, кто распространял новые учения о мире, подвергались преследованиям и гонениям. Такая участь постигла известных античных философов (V в. до н. э.) – Протагора, Диагора Милосского, Анаксимена, Анаксагора, Сократа и др. Платон считал, что лица, нарушающие традиции и устои государства, должны подвергаться преследованиям, что законы государства должны охранять государственную религию, формирующую единомыслие у граждан (407, с. 339).

Более благоприятен был свободе совести античный строй Римского государства. По мере расширения границ Римской империи, наряду с чуждыми народными элементами, входившими в состав ее населения, в римскую религию беспрепятственно проникали религиозные представления покоренных народностей. Ко всем этим иноземным культам государство относилось с широкой терпимостью, если только они не нарушали порядка и не представлялись опасными для непоколебимости государства (27, с. 11).