Внутренний СССР - Сравнительное Богословие. Книга 4, часть III Страница 2

В четвёртой книге мы рассмотрим помимо религиозной системы исторического ислама ещё идеологию марксизма и масонскую систему. Последние две являются неотъемлемой частью библейского глобального проекта. А исторический ислам, к сожалению, оказался вписан в этот глобальный проект, хотя и несёт на себе потенциал Корана, который раскрывается благодаря русскому духу. После чего можно будет лишь обозначить основные положения Русского богословия, поскольку расписывать по этому поводу какое-либо «писание» (типа «Русских Вед», например) — значит пытаться догматизировать живую религию веры Богу согласно традициям ведически знахарской культуры. Но Русское богословие не имеет ничего общего с ведически знахарской культурой.

3.3.3 Религиозная система исторического ислама и культура Корана

Менее чем за одно столетие после смерти пророка Мухаммада цивилизация исторического ислама охватила больше земель, чем Римская империя времён её наибольшего расцвета. Держава обитателей Аравийской пустыни вытянулась на 4,5 тыс. миль через три континента — от границ с Китаем на востоке, до Испании и Южной Франции на западе. Завоевания исторического ислама объединили древние цивилизации Ближнего Востока, а также Северной Африки и Испании под единым управлением — впервые со времён Александра Македонского.

Так появилась ещё одна крупнейшая цивилизация Востока — цивилизация исторического ислама. Если Римская империя сумела охватить лишь небольшую часть восточных владений Александра Македонского, то империя исторического ислама в этом отношении — следующая за империей Александра Македонского, которая охватила гораздо больше территорий классического Востока, которые не вошли в Римскую империю и не подверглись “христианизации”. Так с приходом очередного пророка на евроазиатском континенте образовались уже три типа крупнейших цивилизаций — на базе трёх религиозных систем: библейского христианства, ведического Востока и исламского Востока. В состав первого Исламского государства вошли греки, берберы [xiii], копты, армяне, арабы, персы, тюрки, согдийцы [xiv], индийцы и китайцы. Ислам распространился и поныне охватывает территории от Марокко до Индонезии.

После того, как в Багдаде в 830 г. был основан Дом мудрости (прообраз египетского Дома жизни или позднее — академического университета), греческий язык уступил место арабскому[xv] в цивилизации исторического ислама. Арабский язык был признан языком научных и философских изысканий на международном уровне. Помимо столицы первого государства исторического ислама, Багдада, многие провинциальные центры — такие, как Бухара, Самарканд, Шираз, Дамаск, Алеппо, Каир, Тунис, Фес, Кордова и другие — соревновались друг с другом в интеллектуальных познаниях. Естественно, что греческое влияние в это время было сильно в регионе исторического ислама, тем более, что библейское христианство проникло сюда совсем не так широко и определяюще, как в европейские государства, образовавшиеся после распада западной части Римской империи и, конечно же, не так основательно, как в восточной Визаниии (со столицей в Византиуме-Константинополе — включала в себя «богатейшие цивилизованные провинции»: Грецию, Египет, Сирию, и Малую Азию и пышно расцветала после распада Римской империи в V веке).

Поскольку высшим достижением интеллектуальной и научной деятельности считалась греческая наука и философия, классические греческие работы были переведены на арабский язык. Мусульмане объясняли свою тягу к знаниям — следованием известному приказу пророка Мухаммада (преданием) «ищите знания, даже если придётся отправиться в Китай». По всей видимости важнейшие знания, которые были плотно упакованы в самом Коране, представлялись в своей основной содержательной части недоступными большинству мусульман и они стали искать знания на стороне, сохранив тем самым многие культурные письменные источники времён античности.

Важно, что практически одновременно с погружением Европы в средневековый период духовно-интеллектуального застоя (так называемую «тёмную эпоху», когда наука замерла а её место заняла выхолощенная апологетическая теология псевдохристианства), интеллектуальная и познавательная активность мусульманского мира росла. И когда в средневековой Европе начался период Возрождения, её учёные обратились на Восток, откуда они и получили сохранённую и переведённую на арабский язык большую часть эллинистического культурного письменного наследия[xvi] — в форме арабских переводов и с комментариями арабских учёных. То есть, исламская цивилизация выполнила роль хранителя античной культуры в период «тёмной эпохи» европейского средневековья — и это говорит о том, что цивилизация исторического ислама не поднялась не только над библейской цивилизацией (она просто воевала с последней на уровне оружия шестого приоритета), но и над античной культурой древнего толпо-“элитаризма”. Именно поэтому сама цивилизация исторического ислама с самого начала стала толпо-“элитарной” вопреки многим положениям Корана.

Похоже, что увлечение первых учёных мусульман греческим научно-философским наследием не только не пугало «мировую закулису», но последняя даже помогала поиску знаний именно там — лишь бы не искали глубинных смыслов в Коране и в Жизни. К тому же антично-эллинистическое мировоззрение не могло не сказаться на становлении культуры исторического ислама, в котором до сих пор считается «нормальной» социальная иерархия [xvii] (вопреки Корану [xviii]). А за людьми признаётся социальное неравенство, обусловленное разными способностями людей от рождения [xix], что и является основой учения-“философии” Аристотеля и Платона [xx].

В результате возникших противоречий исторического ислама и учения Корана первая мусульманская цивилизация-государство просуществовала недолго. Ясно, что «мировая закулиса» не препятствовала влиянию античной культуры на ислам: ей было выгодно ослабление первого исламского государства, чтобы её эмиссары (древние духовные библейские ордена: про них речб пойдёт далее в главе про масонство) могли проникнуть в среду мусульман и оседлать государственные верхушки своей опекой. С другой стороны, в среде самого исламского мира не нашлось никого, кто смог бы успешно[xxi] направить мусульманский поиск знаний и науку в русло коранической (а не античной) культуры.

Мусульманская наука развивалась параллельно религии исторического ислама на базе античного наследия. Религия же исторического ислама была основана на многих положениях Корана — но только тех, которые были доступны пониманию мусульман и в этом отношении Коран оказался сильнее античной культуры. Передача знаний античных учёных явилась важным предназначением мусульман для последующего «возрождения» Европы — с одной стороны.

С другой стороны гораздо большая польза (если можно вообще назвать пользой сохранение античного наследия: но оно является исторической данностью) была от творчества самих арабских учёных — они двигали науку в период библейского «мракобесия» в Европе. Многие работы арабских учёных, переведённые на латынь, служили настольным икнигами в Европе в течение столетий. Так, написанный Ибн Синой [xxii] в 22 года аль-Канун («Канон по медицине») был основным пособием по медицине вплоть до конца XVI в., выдержав 16 изданий в XV веке, 20 изданий — в XVI веке и ещё больше в XVII веке. Философские труды знаменитого учёного мусульманина аль-Кинди больше издавались на латинском, чем на языке оригинала — арабском. Через труды аль-Хорезми Европа познакомилась с «арабскими» цифрами, включая нуль, и важными направлениями математики — алгеброй и алгоризмом (предшественником современной арифметики). Арабское слово аль-джабр, означающее «перенос, перестановку», в названии одной из книг аль-Хорезми стало алгеброй в латинской транслитерации, а его собственное имя было превращено в слово алгоритм.

Вследствие средневекового европейского «застоя», вызванного и поддерживаемого библейскими иерархами и властью католической церкви в первую очередь, в Европе произошла практически остановка развития “передовой” античной мысли и науки. В этот период (чуть менее тысячелетия) исламский Восток вырвался вперёд в научных и философских изысканиях, поскольку исторический ислам не препятствовал развитию ряда творческих направлений. Так у цивилизации исторического ислама оказалась реальная возможность не только на духовное, но и на научное лидерство и — не только в пределах её распространения, но и на территориях библейского христианства. Действительно, к середине второго тысячелетия цивилизация исторического ислама стала распространяться в пределы Византии с перспективой дальнейшего движения. А к XIII веку арабская цивилизация охватила половину мира и по общему уровню образованности превосходила цивилизацию средневекового Запада.[xxiii] Но не все знания, необходимые для опережающего Запад технико-технологического развития, обрела цивилизация исторического ислама: далеко не все секреты древних наук могли быть доступны через античное наследие [xxiv] да и Бог не стал помогать очередной модификации толпо-“элитарной” цивилизации. С возникновением капиталистических отношений в Европе в период «Возрождения» и снятием запретов католицизма, европейский Запад стал быстро обгонять весь Восток в развитии наук и новых философий — вследствие действий ростовщиков-иудеев в среде европейских государств. Подгоняемый ростовщическим крутом, европейский технико-технологический прогресс явился основной причиной последующего периода доминирования Запада над Востоком, в результате чего шествие цивилизации исторического ислама было приостановлено с помощью библейской технократии. А по технологической развитости стали судить о цивилизованности того или иного народа. В принципе философия и наука антично-арабского ислама также как и философия и наука антично-европейского «возрождения» (а позднее идеология капиталистической технократии и власти денег) — оба этих направления развития были тупиковыми и бесперспективными с позиции Промысла. Поэтому можно сказать, что одно тупиковое направление научной и религиозной мысли встретило сопротивление со стороны другого тупикового направления научной и технической мысли [xxv]. Таким образом к середине XX века установились практически те границы Запада и Востока, которые мы имеем до сих пор.