Сергей Шведов - Русская вера, или Религиозные войны от Святослава Храброго до Ярослава Мудрого Страница 21

Вот что пишет об этом периоде истории Шамбаров: «Отметим, что далеко не все события общеевропейской войны, вызванной Великим переселением, нашли отражение в исторических хрониках. В поле их зрения попало лишь то, что прямо или косвенно затонуло территории Рима и Византии или касалось их интересов, поскольку происходило вблизи границ. Но в глубинах европейских земель в этот период шли свои переселения и своя борьба за жизненное пространство. Осколки побежденных племен искали новые места для поселения. Места народов, ушедших в римские пределы и влившихся в потоки основных противоборствующих коалиций, занимали соседи, сталкиваясь за их раздел. И в результате изменилась вся карта Европы – одно из самых значительных мест в ней заняли славянские народы, существенно расширившие территорию своего расселения и на большом протяжении вышедшие вплотную к границам Византии и западных королевств» («Когда оживают легенды»).

Шамбаров, на мой взгляд, допускает существенную ошибку, он путает племена и касты. И готы, и аланы, и свевы, и вандалы были в основе своей кшатриями, воинской варной, а общинники племен, их породивших, как правило, со своих мест не уходили, а, переждав бурю, вновь возвращались к своим прежним занятиям. Именно поэтому и в позднейшие времена мы обнаруживаем готов и скифов в местах, откуда они вроде бы давно ушли. То же самое можно сказать и о славянах: отступив под натиском гуннских орд в леса, они возвращаются в родные места. А большей своей частью простые общинники свои места и не покидали, просто, входя в готскую державу, они именовались готами, в гуннскую – гуннами. Точнее, их так именовали имперские летописцы. Собственно, за исключением отдельных племен, они и славянами себя не называли. Именно поэтому Прокопий Кесарийский разделяет славян и антов, хотя особых различий между ними не видит. По данным археологии, очевидно, что в VI–VII веках славяне не только занимали всю лесостепную зону Восточной Европы, но и глубоко проникали в глубь Причерноморских и Приазовских степей до самого Дона.

«К VI в., когда ситуация в Европе наконец-то стабилизировалась и расселения, в основном, завершились, в культуре славян уже обозначился быстрый прогресс. Поселения приобретают более постоянный характер, землянки начинают постепенно сменяться избами. Возникают крупные города-крепости, объединяющие вокруг себя более мелкие села. Хотя этот процесс более интенсивно шел вдали от византийских границ – на западе, на Руси и у антов. Значительно развиваются ремесла, у славян в это время уже были искусные кузнецы, ювелиры, гончары, возобновляется разработка рудных месторождений и выплавка металла. Керамика VI века становится весьма совершенной, появляются красивые бронзовые и серебряные украшения с эмалью, изящно выполненные застежки, кольца, пряжки, гребни с затейливыми орнаментами, отличное оружие» (Рыбаков, «Рождение Руси»).

Новые потрясения в Европе начались с появления племени авар, которых Вернадских называет жень-женями: «Для того чтобы правильно понять предпосылки миграции аваров, необходимо еще раз обратиться к развитию событий во внутренних регионах Евразии. После того как гунны ушли из Монголии в причерноморские степи в VI в. н. э., их место в Монголии было занято другим кочевым народом, который упоминается в хрониках под названием жень-жень. В то время как гунны нападали на Римскую империю, жень-жень воевали с Китаем. Они преуспели в создании обширного государства, простиравшегося по зоне степей и пустынь от Маньчжурии до Туркестана. Им также удалось оккупировать отдельные пограничные районы Китая.

Среди племен, завоеванных жень-жень, были тюрки, которые населяли Алтайский горный регион. Этот регион, как известно, богат рудами, и местные жители были давно знакомы с применением металлов. В любом случае, среди тюрков были искусные кузнецы, которые хорошо обеспечивали свой народ оружием. В конце 540-х гг. тюрки восстали против жень-жень, и последние были не в состоянии подавить этот мятеж. Затем тюрки перешли в наступление, и в 552 г. тюркский хан Бумин нанес сокрушительное поражение армии жень-жень, после чего он присвоил себе титул кагана, т. е. императора. Орда жень-жень растворилась. Часть ее подчинилась тюркскому правлению, остальные мигрировали в Китай и использовались китайцами в качестве стражей границы. Еще одна часть жень-жень, включавшая в себя смешанные кланы тюрков, монголов и, возможно, маньчжуров, ринулась на запад. Именно эта ветвь жень-жень с присоединившимися кланами стала известна на западе под названием аваров; они называются обрами в русских летописях. Аварская армия первоначально насчитывала около двадцати тысяч всадников; ее вел хан Байан («Древняя Русь»).

В общем-то понятно, откуда господин Вернадский взял сведения о жень-женях – из китайских летописей. Академик Фоменко был первым, кто усомнился в достоверности этих источников. Первым, но далеко не единственным. Вот что пишет Уве Топпер в книге «Великий обман» о сотрудничестве иезуитов с китайскими летописцами: «В 1622 году его ученик и преемник Триго привез с собой из Кельна талантливого ученого Иоганна Адама Шалля, ставшего с 1640 года главой пекинской иезуитской миссии. Иоганн Шалль, выдающийся математик и астроном, сразу же завоевал расположение образованных кругов столицы. Первый император пришедшей к власти (1644) Маньчжурской династии, юный Чжун-цзы, часто и по разным поводам советовался с пятидесятилетним иезуитом, обращался с ним запросто, без церемоний и называл его «дедушкой». Когда встал вопрос, кому ведать календарными расчетами, Шалль посрамил мусульманских звездочетов, с большой точностью предсказав солнечное затмение. Положение его при дворе еще более упрочилось. Теперь, будучи назначенным главой придворной календарной комиссии, он принялся разрабатывать китайский календарь и упорядочивать китайские хроники в соответствии с новейшими достижениями европейской историографии. Во главе императорской астрономической комиссии иезуиты находились в общей сложности 170 лет. Помимо распространения католической веры, они вели плодотворную научную деятельность. Иезуиты были географами и историками, пропагандистами новейших технических достижений и политическими советниками. В частности, они консультировали императоров во время переговоров с Россией, превратившейся со временем в важнейшего северного соседа Поднебесной империи» («Великий обман»).

Стоит ли после этого удивляться совпадению в европейских и китайских источниках. Хотите гуннов – пожалуйста вам народ «хунну». Хотите аваров – будут. И вот уже поскакали по сибирской степи таинственные жень-жени, чтобы поспеть к аварскому нашествию.

«По мнению венгерских археологов, изучавших аварские погребения, 80 % аварских черепов европеоиды, 20 % принадлежат к западносибирскому слабовыраженному монголоидному типу. А так как археологи изучали черепа не самых первых авар, а авар, которые длительное время уже смешивались друг с другом, то окажется, что реальная первоначальная монголоидная доля (т. е. доля ярко выраженных монголоидов) была у них не более 5, может, 7 %» (Максимов, «Россия, которая была»).

Вот вам и жень-жени! А куда же, интересно, подевались «смешанные кланы тюрков, монголов и, возможно, маньчжуров»? Кстати, в научных кругах у аваров вообще странная репутация, во-первых, настораживает сходство с гуннским нашествием. И хунну, и жень-женей во время их прихода в Европу насчитывалось не более 20 тысяч человек. И действовали они поначалу не столько силой, сколько хитростью. Но в данном случае нас интересует происхождение аваров.

Вот что пишет об этом Шамбаров: «Здесь тюрки натолкнулись на ожесточенное сопротивление местных племен вар и хиони. Их еще называли хионитами, тюрки звали их вархонитами, а в Европе они вскоре стали известны под именем аваров. Нынешние представления о них в значительной степени искажены, поскольку аваров обычно ставят в один ряд с гуннами, уграми, татарами. Но они были не кочевым, а оседлым народом – в Приаралье и низовьях Сырдарьи С. П. Толстовым обнаружены остатки их поселений, так называемые болотные городища (от проживавших здесь когда-то хионитов произошло и название города Хива). Не были они и монголоидами – они происходили от сакского (скифского) племени хиаона, их европеоидные черты подтверждаются и раскопками погребений на территории Венгрии, и упоминаниями у Аммиана Марцеллина, встречавшегося с хионитами, а среди потомков рода хиони, входящего сейчас в состав казахов, часто попадаются голубоглазые блондины. Воевать они умели» («Когда оживают легенды»).

Видимо, скифское происхождение и родство культур, а возможно, и языка, позволило аварам быстро обрасти союзниками. Первой жертвой их агрессивности стали анты. Немым свидетельством ожесточенной борьбы антов с аварами является крупное Пастырское городище в Черкасской области, уничтоженное в это время. «Кроме того, – пишет Шамбаров, – авары нашли у антов уязвимое место, разоряя в первую очередь их поля, обрекая их тем самым на голод, подрывая волю и способность к сопротивлению. От этого же периода остались многочисленные антские клады – люди опять зарывали свои богатства» («Когда оживают легенды»).