Д. Макаров - Дорогами ислама Центральной России Страница 22

Татарской слободе принадлежало 296 десятин, из них 225 десятин пахотной и около 15 десятин сенокосной земли; остальная земля была непригодна для хозяйственных нужд. Большинство домов в Татарской подгородной слободе были срубными, с окрашенными тесовыми крышами, расписными дверями, окнами и небольшими висячими балконами. Только окраина состояла из лачуг, которые уцелели от пожара 1873 г., уничтожившего большую часть слободы. Усадьба обычно состояла из открытого двора с жилым домом и хозяйственными постройками: погребом, амбаром, конюшней, хлевом. За огородом ставили баню. Фасады домов, их планировка являлись, скорее, городскими, чем деревенскими. Своеобразной чертой во внешнем оформлении жилого дома являлось то, что тесовые крыши, двери, окна окрашивались и создавали впечатление яркой, разноцветной полосы. Подобная полихромная раскраска была характерна для казанских татар в районе Заказанья.

Татарская подгородная слобода с ее разноцветными домиками в XIX в. представляла с противоположного, правого берега Волги яркое зрелище. На самом берегу Волги возвышалась деревянная мечеть с невысоким минаретом, построенная в 1780 г. Духовенством и учителями были выходцы из Казани, Касимова, Пензы, Нижнего Новгорода, Оренбурга и др. Одним из наиболее почитаемых имамов Татарской подгородной слободы был ахун Тухфатулла Сафаров (уроженец с. Четаево Касимовского уезда Рязанской губернии), прослуживший при мечети 54 года (1849–1903). К концу своей жизни Т. Сафаров имел более 8 государственных наград.

В 1866 г. в Татарской слободе по адресу: ул. Нариманова, д. 33, было открыто духовное училище (медресе), построенное на средства казанского потомственного почетного гражданина купца Апакова (200 рублей) и местного общества (150 рублей). Обучение проводилось местным имамом на бесплатной основе, и занятия проходили ежедневно. Преподавались законы шариата, арифметика, чистописание (арабский алфавит), турецкий и арабский языки (чтение и письмо). Учебное заведение посещали 25 мальчиков в возрасте от 6 до 15 лет. Жена имама обучала на дому до 10 девочек законам шариата и арифметике.

В начальных школах (мектеб) до 1917 г. преподавали литературный татарский язык. Однако уже в 1880-е гг. разговорный язык населения «был скорее русский, чем татарский. Многие из них говорили на родном языке не совсем уже правильно и с трудом». Современники отмечали, что «почти все татары в обыденной жизни зовут друг друга русскими именами». В то же время, по словам Т. Сафарова, татары с особым почтением относились к именам своих дедов и прадедов и старались давать их своим детям. Несмотря на то, что из Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС) был прислан особый циркуляр о замене подобных имен именами арабского происхождения, сохранялись имена Адельша, Валима, Хорамша, Ураза, Алтон-бика, Кутлу-бика. И в XX в. костромские татары называли своих детей старинными именами, такими как Джембет, Джембулат, Зюфарбик, Баймет, Кутлубек, Сунбек, Айбек.

Браки в Татарской подгородной слободе заключались по мусульманским законам, многоженство и разводы практически отсутствовали. Ввиду численного перевеса мужского населения костромские татары часто привозили невест из Казани, Касимова и других губерний. Традиционная одежда имела аналогии с одеждой мишарей Оренбургской губернии, касимовских и казанских татар, национальная кухня почти не отличалась от общетатарской.

К концу XIX в. Татарская слобода расширилась, появились двухэтажные дома, строились роскошные конюшни. Особо зажиточными являлись семьи Женодаровых, Булатовых, Бильгильдеевых, Курочкиных, Сиушевых, Кыдыбердиевых. Семья Маметьевых имела несколько барж и буксирных пароходов, табун из 50 и более лошадей. Табун лошадей имел и другой зажиточный татарин, Исхан Космасов, торговавший кумысом из кобыльего молока. В конце XIX – начале ХХ в. костромские татары занимались хлебопашеством, торговлей, рыбной ловлей, в городе на конных повозках они перевозили грузы, были рабочими на пароходах.

В начале ХХ в., в эпоху индустриального строительства, в Кострому прибыли многочисленные группы татар из Казани и Казанской губернии, района Касимова и других мест. В 1916–1918 гг. в Костромской губернии находилось 246 офицеров и 219 нижних чинов из числа военнопленных турецкой армии, в том числе непосредственно в самой Костроме – 83 офицера и 80 служащих нижних чинов. В документах упоминаются врач лазарета г. Битлис (восток Турции) полковник Челяби Мустафа, мулла 10-го пехотного полка Абдурахман Абдулла, капитаны Сулейман Бажан и Али Риза Гасим, поручик Хасан Хамид и др. Среди них был и Саид Нурси. Военнопленных турок местные мусульмане под свою ответственность брали к себе в гости на выходные и в праздничные дни, а Саид Нурси жил в Костромской мечети, где исполнял обязанности имама.

В первые послереволюционные годы костромские татары пытались выстроить отношения с новыми властями. Так, в 1918 г. Совнаркомом народного хозяйства Костромской губернии был зарегистрирован устав Мусульманского извозо-промышленного товарищества, учредителями которого стали жители Татарской слободы – Измаил Назиров Булатов, Баймет Назиров Булатов, Файзулла Гайнутдинов Булатов, Алей Бадамшин Булатов, Мухомед Даудов Курочкин и др. Позднее был учрежден Мусульманский сельский совет Гридинской волости Костромского уезда, просуществовавший вплоть до 1930 г.

Однако в конце 1920-х гг. укрепившаяся советская власть запретила конфессиональную образовательную деятельность, а представителей духовенства подвергло репрессиям. В марте 1929 г. власти выселили из квартиры, предназначенной для имамов, муллу Рахманкулова. В феврале 1930 г. в Татарской слободе была закрыта мечеть и сломан минарет. Здание мечети использовалось как изба-читальня и клуб и было снесено гораздо позже, в 1953 г. В эти и последующие годы советской власти основную консолидирующую роль в жизни мусульманской общины Костромы стали играть неофициальные имамы. Вплоть до 1990-х гг. они на частных квартирах проводили коллективные намазы и меджлисы, организовывали похороны по мусульманским обрядам. Весомым, хотя и не декларируемым аргументом членов мусульманской общины перед властями в возможности соблюдать религиозную обрядность являлось активное участие костромских мусульман в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.

В последней четверти XX в. в слободе насчитывалось около 200 человек, в настоящее время здесь проживают 3–4 татарские семьи. Продолжительные и тесные контакты с русскими, особенно в период развития капиталистических отношений, заметно отразились на традиционной культуре. Однако эти изменения не вытеснили этнокультурные особенности этой группы татар. Костромские татары сохраняют этническое самосознание и этнокультурное своеобразие, будучи неотъемлемой частью татарского народа.

Мусульманская община на рубеже веков: динамика численности, социальная активность и религиозная жизнь

Религиозная жизнь мусульман Костромской области получила новый импульс в начале 1990-х гг. Мусульманское религиозное объединение (МРО) Костромы и области было создано 20 апреля 1992 г. Ее председателем стал Мансур Хайруллович Хайрутдинов (до 1994 г.), первым имам-хатыбом (с 12.04.1995 г.) – Измаил Минагараевич Хайрутденов. 7 декабря 1995 г. администрация города выделила членам МРО ветхое здание бывшего клуба фабрики «Ременная тесьма», где после проведенного собственными силами ремонта разместилась Костромская мечеть. Городская дума Костромы 16 апреля 1998 г. вынесла решение о безвозмездной передаче этого здания в собственность МРО, а 27 апреля 1999 г. администрация Костромы предоставила МРО Костромы в бессрочное пользование земельный участок под этим зданием.

В 1997–1999 гг. 4 костромских мусульманина впервые после долгих лет запретов совершили хадж. С 15 июля 1999 г. в Костроме стала выходить газета «Ислам», что положило начало издательской деятельности мусульман области.

4 мая 2003 г. усилиями руководства ДУМЕР и членов МРО Костромской области (председателя Хасана Салиховича Зарипова, имам-хатыбов Марата Жалялетдинова и Табриза Нурутдинова и др.) началось строительство новой, двухэтажной Мемориальной мечети в Костроме. Заметное участие в жизни МРО принимают активисты азербайджанской (Шаик Багиров, Тохид Абдуллаев, Натик Багиров, Сарван Гулиев), чечено-ингушской (Хасан Делилович Умаров, Иса Ибрагимович Мизаев, Султан Русланович Баширов), дагестанской (Шамиль Магомедалиев) и других этнических общин. Общая численность членов мусульманской общины, по данным всероссийской переписи 2002 г., достигала 7,2 тысячи человек (татары – 2,7 тысячи, азербайджанцы – 1,5 тысячи, чеченцы – 0,5 тысячи и др.). В то же время руководители МРО оценивают сегодня численность мусульман области в 15 тысяч человек. Помимо собственно Костромы, мусульманские общины проживают в Галиче, Нерехте и других городах области.