Михаэль Лайтман - Суть науки Каббала. Том 2(первоначальный проект продолжения) Страница 22

Именно люди, которые дают человеку лишние знания, являются источником многих страданий в мире, поэтому каббалисты принимали в ученики лишь тех, кто способен хранить знания, а не раскрывать их, когда в этом нет необходимости.

Что значит хранить знания? Дать клятву или просто быть неразговорчивым или каким-то образом закрыться? Нет. Это невозможно сделать. Способен хранить знания тот человек, который находится на таком моральном уровне ответственности перед остальными, что относится к человечеству так же, как мы относимся к детям: «ему нельзя давать нож — он может себе повредить». Так же каббалист относится ко всему человечеству: знания, которые есть у меня, повредят людям, нельзя им сейчас их давать.

Мы это знаем из истории создания атомной бомбы. Когда ученые опомнились и увидели, что они делают и в какие руки это попадает (они это все описывали) — какие внутренние трагедии они при этом переживали! А что сейчас передается в руки политикам, то есть желающим властвовать?!

Следовательно, первое условие — нет необходимости. Только при появлении настоятельной необходимости передается знание. И обычные знания не надо было бы передавать, а тем более каббалистические.

Второй запрет — «невозможно»

Он исходит из ограниченности языка, не способного передать тонкие, духовные, не ощущаемые нами явно понятия, поскольку все словесные попытки обречены на неудачу, поскольку мы не можем обрисовать того, что не доступно нашим чувствам.

Только если я в своей жизни пережил какое-то событие и другой пережил аналогичное событие, я могу рассказать ему о нюансах пережитого. И поскольку он тоже пережил нечто подобное, он сможет это воспроизвести и понять меня.

На общности ощущений построен весь наш язык, все наше общение. Если я не пережил того, что пережил другой, я его не понимаю, говорю: «Да, глупости», — а когда на меня сваливается то же самое, я вспоминаю: «Да, он мне это рассказывал, а я совершенно не представлял, что это так».

Каждый человек в своей жизни должен получить определенное количество впечатлений. Недаром мы говорим: «Он имеет богатый жизненный опыт, умудрен жизнью», — такой человек действительно может понимать других. То есть чем больше внутренних образов человек накопит в себе, тем лучше он может понимать остальных: что они проходят, в каких состояниях находятся. Но если мы не пережили определенное состояние или нечто подобное ему, то мы совершенно не можем понять другого.

Я помню, когда мы записывали каббалистическую музыку, рядом с нами лежал огромный кот. Мы переживали, плакали, страдали: у нас то получалось, то не получалось, я не мог вспомнить, как выразить то, что мой Учитель хотел сказать, а не только свои переживания. Я хотел в этой музыке передать то, что он чувствовал.

А кот спокойно спал: мы могли барабанить по инструментам — ему хоть бы что. Почему? У него нет переживаний, адекватных нашим. И все проходит мимо него. Только когда уж очень шумно, у него ухо немножко дрогнет — и все.

Таким образом, условие «невозможно» исходит из того, что мы не понимаем высшего мира, мы его не ощущаем. И что с того, что каббалисты напишут нам сотни книг? А дальше? Что мы в них поймем? Мы запутаемся в них, потому что невозможно передать каббалистические картины, видения высшего мира, внутренние ощущения, возмущения, реакции, которые они вызывают в человеке. В этом смысл запрета «невозможно».

Поскольку все совместные попытки обречены на неудачу и ведут к ошибочным представлениям, сводящим с пути интересующегося, нельзя раскрывать знание, которое невозможно правильно описать, вызвать правильное впечатление у ученика. Можно только в случае, если это делает каббалист, достигший определенного высокого духовного уровня и овладевший особым свойством — раскрывать высшие знания в ясной и доступной форме.

Об этом писал Ари: «Знай, что души великих каббалистов наполнены внутренним светом и внешним. И те, чьи души наполнены окружающим светом, обладают даром излагать каббалистические знания так, чтобы поняли их только те, кто уже находится на уровне постижения этих знаний».

У великого Рашби, рабби Шимона, была душа, наполненная окружающим свечением. И потому была у него сила излагать духовное ощущение в таких выражениях, что когда он выступал даже перед большим сообществом, понимали его лишь те, кто достоин был понять, то есть находился на том уровне, на котором он передавал знания.

Поэтому только ему было свыше позволено написать Книгу Зоар. Мы знаем, что даже не самому Рашби: он диктовал Книгу Зоар рабби Аба, и тот ее писал, то есть он излагал далее.

В самой Книге Зоар так и указано, что писал ее рабби Аба, потому что мог излагать явное в тайном, то есть аллегорическом виде. Книга Зоар написана языком сказаний, притч, повествований, якобы о нашем мире.

Он писал языком ветвей таким образом, что понять это мог только тот, кто уже находится в духовном мире, в аналогичных состояниях. Поэтому в Книге Зоар был выбран такой особый стиль, что только уже находящийся в духовном мире понимает, о чем говорится в этой книге.

Таким образом, мы видим, что это условие изложения каббалистических знаний зависит не от уровня каббалиста, а от свойств его души, от его способности выразить неощущаемое.

И лишь в зависимости от наличия этой способности — выразить неощущаемое — каббалист получает разрешение раскрыть определенную часть каббалы в определенной мере и в определенном стиле: именно потому, что мы желаем, чтобы человек продвигался вперед, как ребенок, маленькими шажками, и только в правильном направлении, не вредя себе, максимально эффективно.

А когда ты пишешь книгу, — ты выпускаешь ее в свет, ее везде продают и неизвестно, в чьи руки она попадет. Поэтому допускается раскрывать лишь определенное количество знаний и в определенном виде, чтобы только люди, которые постигают, и в той мере, в которой постигают, смогли из этой книги взять только необходимое им для правильного пути.

Представляете, какие существуют ограничения?! Выпускается в мир книга, но она написана в таком ключе, что только в меру своего исправления человек может брать заложенные в ней, скрытые внутри нее знания. Поэтому нет ни одного фундаментального сочинения по каббале до Книги Зоар.

А те, что есть, представляли собой небольшие каббалистические сочинения, трактаты. Книга Зоар была написана во втором веке нашей эры, но еще за двадцать веков до этого каббала была представлена первыми сочинениями. В 18-м веке до нашей эры была написана «Сэфер Ецира» — «Книга Создания».

До Книги Зоар нет ни одного фундаментального сочинения по каббале, а есть такие, которые содержат туманные, беспорядочно изложенные намеки. И после Книги Зоар только Ари в 16-м веке систематически изложил каббалистические знания — уже на другом уровне.

Во времена Рашби произошло огромное падение в эгоизм, то есть раскрытие нашего общего, эгоистического мирового кли. Рашби жил в период падения Храма — в период, когда начал проявляться эгоизм, АХАП общего кли. Следующий этап — это период Ари, когда АХАП практически полностью выявился, и уже начался период подготовки к его исправлению. Наше время характеризуется периодом окончания осознания зла этого АХАПа и начала его абсолютного исправления.

Поэтому от Рашби и до Ари практически не было никаких серьезных каббалистических источников. И только Ари, через 14 веков после рабби Шимона, было позволено раскрыть каббалистическую информацию на другом уровне.

Его книги совершенно отличны от Книги Зоар. Они написаны научным языком, каббалистическими терминами, с чертежами, с ясным, четким изложением. Мы считаем рабби Шимона и Ари великими учителями, хотя уровень знаний каббалистов, живших в другие эпохи, между ними, был намного выше, чем у него самого.

Дело не в величине каббалиста, а в свойстве его души — может ли он описать и предложить всем такой текст, чтобы из него каждый мог черпать только в той мере, в которой он исправлен. Поэтому мы считаем Рашби и Ари великими.

Они великие, потому что смогли правильно, для нашей пользы, изложить материал. А другие могли бы изложить, возможно, в десятки раз больше, и постижения у них могли быть намного большими, — но они не смогли бы преподнести нам эти знания в таком закодированном виде.

И потому эти каббалисты остерегались писать что-то, за исключением туманных замечаний. Их записи так и называются — «Мегилат старим» («мегила» — это книга, свиток; «старим» — тайные) — «Тайные свитки».

И поэтому со времени появления книг Ари занимающиеся каббалой, предпочли всем книгам, каббалистическим заметкам и сочинениям лишь Книги Зоар и Ари и сосредоточились на их изучении.

Третий запрет — «личная тайна Создателя»

Запрет состоит в том, что каббалистические знания раскрываются лишь самоотверженно отдающим себя идее подобия Творцу. То есть «личная тайна Создателя» означает следующее: «Я, Создатель, раскрываюсь только тем и в том объеме, кто желает быть таким, как Я. Это называется „Моя личная тайна“. Хочешь быть таким, как Я, — будь им. Не хочешь — Я от тебя скрываюсь. Я тебе не нужен — ты Мне не нужен». Это называется «личная тайна Создателя».