Монах Лазарь (Афанасьев) - Торжествующий дух Страница 22

После того как пятеро Константиновичей были благословлены родителями, Елисавета Феодоровна поехала с ни ми в Петропавловский собор (он был как раз напротив Мраморного дворца за Невой), где они причастились Святых и Животворящих Христовых Таин. Оттуда – на Смоленское кладбище, к часовне блаженной Ксении Петербургской. Братья, как и отец их, были глубоко верующими людьми, истинно русского склада души.

Старший из них, Князь Иоанн (дети Великих Князей получали право на титул только «князя», но не «великого»), родился в 1886 году. Оптинский старец Амвросий, прозревая его мученическую судьбу, прислал для него икону Усекновения главы святого Иоанна Предтечи, в честь которого он и получил свое имя. (Святой Предтеча по приказу царя Ирода был, как известно, обезглавлен в темнице.)

Окончив юнкерское кавалерийское училище, Князь Иоанн стал офицером. Позднее он женился на сербской королевне Елене Петровне. У них было двое детей. Служил он флигель-адъютантом Императора и штаб-ротмистром Конного лейб-гвардии полка. Он все получил от отца: теплую веру во Христа Спасителя, любовь к Родине, русскому народу, русской природе. Как и отец, он не придавал значения той роскоши, которой окружен был с детства. Он видел, как неустанно трудился его отец, имевший несколько должностей. С малых лет любил Князь Иоанн стихи отца. В них всегда звучал призыв к добру: там рисовались ярким поэтическим словом милые русскому сердцу картины северной природы, неяркой, но родной; там разлита была трепетная любовь к Богу. Он видел отца играющим на фортепьяно, и всегда что-нибудь задумчивое и прекрасное, чаще всего из пьес Чайковского, иногда и собственные сочинения. Видел его Иоанн среди любивших его солдат, в перерыве между учениями отдыхающим на шинели, разостланной на земле. Отец беседовал с солдатами, всех знал поименно. Видел часто отца и в храме, – делающим земные поклоны, благоговейно причащающимся… Великий пример был перед Князем Иоанном, как и перед его братьями. И они восприняли от отца все доброе.

Да, К. Р. любил храм Божий. В его дневнике встречаются записи о посещении церковных служб. Например: «За обедней я очень хорошо помолился» (23.03.1880). «Начали торжественное богослужение. Христос Воскресе! Как светло и легко становится на душе при звуках этого пения! Пасхальная служба так хороша, – невольно забываются все мирские горести, хочется радоваться и ликовать. Какой у нас славный обычай – христосование, – он отлично выражает общую радость и примирение в Воскресшем Господе» (20.04.1880). «Я говею, и каждый день по два раза бываю в церкви. Стоять на правом фланге роты, молиться вместе с солдатами, заодно с ними класть поклоны и благоговейно и безмолвно следить за церковною службою мне даже приятнее, чем слушать богослужение в нашей домашней церкви. И как хорошо умеют держать себя в церкви эти простые люди! Куда лучше офицеров, из которых большая часть вовсе в церковь не ходит, а когда придут, то обыкновенно смотрят по сторонам и разговаривают. Один соблазн» (23.11.1889). Братья Константиновичи, без сомнения, многое вспомнили… Как забыть заведенный в семье обычай? Дети с малолетства приучались приходить в кабинет отца за благословением на ночь. В Павловском дворце, где они жили с весны до осени, это была огромная комната, необыкновенно уютная, несмотря на роскошь драпировок и старинной мебели. Всюду были шкафы с книгами, на стенах портреты, в глубоких проемах окон – вольеры для множества разных птиц. Больше всего тут было снегирей. Щебет и свист их были слышны постоянно. К. Р. трудился за большим письменным столом. Чего на нем только не было! Можно было без конца рассматривать изящные статуэтки, подсвечники, портреты в рамках, разные памятки из Святой Земли, бювары, стаканы с карандашами, стопки книг и тетрадей… Нередко пушистый сибирский кот Омка (кличка от города Омска, где кадеты подарили К. Р. котенка) проходил через весь стол, ничего не задевая. Весь угол за столом был занят иконами, перед которыми горело несколько лампад. Справа была потайная дверь в виде шкафа с книгами, который легко поворачивался и открывал вход в уютную молельню, где уже и вовсе была ангельская тишина… Там часто уединялся Великий Князь.

Как же этого не вспомнить?

Для Князя Иоанна, когда он еще лежал в люльке, К. Р. написал «Колыбельную песенку». Она очень трогательна, и в ней есть нечто приоткрывающее будущее младенца. Там есть такие строки:

В тихом безмолвии ночи, С образа, в грусти святой, Божией Матери очи Кротко следят за тобой. Сколько участья во взоре Этих печальных очей! Словно им ведомо горе Будущей жизни твоей…

К. Р. переписывался в то время с нашим великим писателем, автором романа «Обломов» Иваном Александровичем Гончаровым, который когда-то, в детстве К. Р., преподавал ему литературу. Отвечая на присланные К. Р. стихи, где была и «Колыбельная песенка», Гончаров заметил: «Чудесно, грациозно, нежно. Печальный взгляд Божией Матери, обращенный к ребенку, с предвидением жизненного горя, – чудо… Это сравнение подсказало вам ваше родительское сердце».

Здесь можно вспомнить, что К. Р. писал стихи с юности, когда еще плавал на кораблях морским офицером. Он бывал даже в Америке. В русско-турецкую войну он воевал на Дунае и за подвиг получил Георгиевский крест. В год рождения Иоанна К. Р. издал свой первый стихотворный сборник (тут впервые авторство его было обозначено двумя буквами: К. Р.).

К. Р. не дожил до большевистского переворота – он скончался в Павловске в 1915 году. Вероятно, доживи он до этого времени – убили бы и его. Убили бы или в Петропавловской крепости, где расстреляли нескольких Великих Князей, или вот здесь, в сыром и темном ночном лесу, рядом с сыновьями, да и в любом другом месте. Сегодня мы читаем в дневнике К. Р. (при жизни он его никому не показывал): «Я желал бы принять мученическую смерть». Это было написано в 1880 году. Ему было всего двадцать два года тогда.

3. Еще минута… Еще воспоминания…

Алапаевск… Пустая, холодная школа. Четыре большие и две маленькие комнаты. Караульщиками были чаще всего служившие в Красной армии венгры и австрийцы, люди очень жестокие. Первое время узникам позволяли выходить, благоустраивать грязный и захламленный двор, разводить там огород. Этими трудами руководила Елисавета Феодоровна. Владимир Палей удивлялся тому, как хорошо она знает садовое и огородное дело. Для вечерней молитвы узники собирались в ее комнате, правило читали она или Князь Иоанн Константинович. Иногда им позволяли посещать находившийся рядом кладбищенский храм. Простые люди, видевшие их там, выражали им глубокое сочувствие. Заметив это, большевики ужесточили режим: вдруг отобрали почти все вещи и запретили выходить за ограду. Как и все прочие, Князь Иоанн понял, что близится роковая развязка. Он написал прощальное письмо жене и спрятал его в маленький медальон. Оно сохранилось.

Князь Владимир Палей писал тогда:

Немая ночь жутка. Мгновения ползут.Не спится узнику… Душа полна страданья;Далеких, милых, прожитых минутНахлынули в нее воспоминанья…Мысль узника в мольбе уносит высоко…То, что гнетет кругом, так мрачнои так низко…Родные, близкие так жутко далеко,А недруги так жутко близко.

Много пережил Князь Владимир за свою короткую жизнь. Его отец, Великий Князь Павел Александрович, в 1891 году овдовел: его супруга, греческая принцесса Александра, скончалась, родив дочку. Спустя несколько лет он нарушил закон, действовавший в Царской Семье (все Великие Князья со своими семьями входили в большую Царскую Семью, возглавляемую Императором): жениться можно было только на особах царского (или королевского, герцогского) достоинства. Он женился на разведенной офицерской жене. В результате он был своим братом, Императором Александром Третьим, лишен всех прав и выслан из России. Сын его Владимир родился в Париже, там учился, там с отрочества выявились его блестящие способности. Россию он увидел впервые в 1913 году, когда Великий Князь был прощен и поселился в Царском Селе. В начале 1914 года Владимир поступил в Пажеский корпус. Когда началась война, он был переведен на ускоренные офицерские курсы, окончил их и сразу отбыл на фронт. Приезжая в краткий отпуск, он общался с К. Р., который высоко ценил его поэтический талант. Владимир блестяще перевел на французский язык стихотворную драму К. Р. о Христе «Царь Иудейский». Когда К. Р. скончался, Владимир Палей очень скорбел и написал несколько стихотворений, посвященных его памяти.

В свое время Елисавета Феодоровна, когда она была еще не вдовой, а женой Великого Князя Сергея Александровича, осудила поступок Великого Князя Павла Александровича и не признавала ни его второй жены, ни сына и не видела их никогда. Но вот настал 1905 год. Муж ее убит, разорван на части бомбой… Она одна со своим горем. Из Петербурга никто не приехал к ней с утешением кроме К. Р., а спустя некоторое время прибыл Павел Александрович из Парижа. Ему позволено было Государем приехать на похороны брата. Эти два Великих Князя разделили горе Елисаветы Феодоровны, были возле нее все дни, пока жизнь ее не вошла хотя и в другую, вдовью, колею, но все же установилась.