Лесная сказка для детей и взрослых - Сергей Марксович Бичуцкий Страница 22

– С землёй-то понятно, но причём здесь ад?

– Как это причём? Ты что же не знаешь, что этим миром правит нечистая сила? – удивился кактус.

– Да кто же мне об этом говорил? – с ещё большим удивлением спросил я.

– Ну, да, – согласился Ребуца, – от людей это скрывают. Если бы они узнали об этом, то поклонников этого мира было бы куда меньше, чем сейчас.

– Допустим, что это так, – продолжал я, – но мне всё равно непонятно, зачем тебе понадобилось попасть в ад.

– Среди наших ходят слухи, что в аду никаких растений нет вообще, – таинственным голосом произнёс кактус.

– И что из того? – не понял я.

– Как что? Как что? – изумился Ребуца. – Если я сумею поселиться в аду, то это будет первое место, где будем только мы, кактусы. А, во-вторых, я очень надеюсь, что там мы получим силу, которая поможет расправиться со всеми остальными растениями. Представляешь?

– И тогда на земле останутся одни только кактусы? – догадался я.

– Ну, да! – восторженно подтвердил мой собеседник. – Одни кактусы! Везде и всюду!

– А зачем? – недоуменно спросил я.

– Зачем? – переспросил Ребуца и задумался. – А я почём знаю? – не найдя ответа, сказал он и высказал единственное приемлемое объяснение, – так устроен этот мир.

– Ну, хорошо. – согласился я. – А как я могу помочь тебе попасть в ад?

– Очень просто! – воодушевился Ребуца. – Тебе нужно подпрыгнуть и приземлиться прямо в центр воронки. Не знаю, есть у неё дно или нет, но, наверное, должно быть. Как только мы достигнем дна, я покину тебя, и мы будем с тобою квиты. Договорились?

– Как у тебя всё просто, – не согласился я. – А я как выберусь оттуда? Или ты предлагаешь мне остаться с тобой?

– Не беспокойся! – ответил Ребуца. – Об этом я тоже подумал. У тебя хватит сил, чтобы совершить последний прыжок. Я покину тебя сразу же, как только ты начнёшь подниматься. Договорились?

– Хорошо, – согласился я, с силой оттолкнулся, взлетел над воронкой и стал стремительно спускаться в чёрный провал, зияющий в глубине. Всю воронку из-за быстроты падения я разглядеть толком не смог, но успел заметить, что она представляла из себя огромный конусообразной формы карьер, по бокам которого была проложена широкая дорога, серпантином спускающаяся вниз, в этот самый зияющий чёрный провал. Да ещё то, что по дороге нескончаемым потоком шли массы людей.

По мере приближения к чёрной бездне я почувствовал, что мне становится страшно. Я уже готов был закричать от охватившего меня панического ужаса, но падение неожиданно остановилась, и какая-то неведомая сила вышвырнула меня обратно вверх. Достигнув какой-то точки, я снова стал опускаться в провал, и всё повторилось, но на этот раз меня отбросило не прямо вверх, а в сторону. Я приземлился недалеко от края карьера, и долго не мог прийти в себя. Страх постепенно уходил. Успокоившись, я спросил у Ребуци:

– Ну, и что мы будем делать?

– Не знаю, – растерянно ответил кактус. Он был настолько обескуражен неудачей, что потерял способность логически мыслить, и обречённо повторил:

– Я не знаю, что делать.

– Давай-ка понаблюдаем за людьми, которые идут по дороге в ад. Может что-нибудь дельное и придёт в голову, – предложил я.

– Давай, – безвольно согласился Ребуца.

Недолго думая, я пошёл к краю карьера. Остановившись в метре от кромки, решил прилечь, и лёжа понаблюдать за людьми, идущими густой нескончаемой толпой. Дорога располагалась ниже кромки, так, что даже самые высокие из людей не возвышались над краем карьера. На первый взгляд казалось, что движение людей беспорядочно, но долгое наблюдение помогло мне определить, что люди идут с разной скоростью. Я насчитал семь потоков людей, двигающихся с разной скоростью. То есть, скорость тех, которые проходили ближе ко мне, была значительно меньше скорости тех, которые шли с самого края. Иногда случалось так, что кто-то переходил из одного ряда в другой, то есть, из ближнего в дальний, и наоборот. Иногда кто-то стремительно двигался по самому дальнему внутреннему ряду, расталкивая идущих впереди, а, порой, кто-то просто срывался и падал в чёрную бездну. Но случалось и нечто обратное. Несколько человек, находясь уже почти в самом низу, покрывались вдруг каким-то белым сверкающим покрывалом, взмывали ввысь, и исчезали в небе. Чем ниже спускалась дорога, тем становилась уже. Количество потоков уменьшалось и в самом низу люди, ставшие почему-то совершенно чёрными, шли уже в одной колоне и один за другим исчезали, погружаясь в бездонный мрак. Зрелище было завораживающим, и я никак не мог оторвать взгляда от этого постоянного неумолимого движения. Не знаю, сколько времени я бы ещё наблюдал за этой картиной, если бы не обратил внимания на тела людей. Они были прозрачны. Не совсем, конечно. Контуры тел и лиц были отчётливо видны, а вот грудь и живот были прозрачны. Внутри тел можно было увидеть белые образования различной формы и величины. Не знаю, каким образом, но я понял, что белые образования – это души и добродетели людей. Вернее, то, что от них осталось. Чем ближе ко мне находились люди, тем больше были эти белые образования. Каждого без исключения человека в прямом смысле осаждало огромное количество бесов. Они гроздями сидели на каждой части тела, а некоторые копошились и внутри. Одни, вцепившись в уши, что-то нашёптывали, вторые, кривляясь, беспрестанно мельтешили перед глазами, третьи держали в руках какие-то сосуды и заливали содержимое в открытый рот, а четвёртые не давали рту закрыться и так далее. Но были и такие, которые уже сидели внутри и когтями отрывали куски от душ и добродетелей, отправляя добычу себе в пасть, и тут же отрыгивали какую-то чёрную зловонную массу. Нельзя сказать, что это им всегда удавалось, но, если всё-таки удавалось, душа издавала жалобные стоны и проливала реальные кровавые слёзы. Я так бы и продолжал наблюдать, если бы боль в животе не напомнила о кактусе. Недолго думая, я предложил Ребуце попробовать проникнуть в ад вместе с этой бесконечной толпой. Я помнил, что отказался и от добродетелей, и от души, значит долго идти по этой дороге мне точно не придётся. Кактус ничего не ответил на моё предложение. По всей видимости, окончательно разуверился в том, что ему удастся попасть туда, куда задумал. Но, как известно, молчание – знак согласия, поэтому, не дождавшись ответа, я прыгнул на дорогу. Я ошибался, предполагая, что все эти люди идут по собственной воле. Как только коснулся дороги, неведомая сила немедленно переместила меня в крайний ряд, но и там я задержался ненадолго. Через каких-то десяток шагов та же сила приподняла меня и швырнула в зияющий