Барт Эрман - Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов Страница 23

Немало исследователей оставили приведённую Харрисоном статистику под вопросом, поскольку все мы знаем, что при желании статистикой можно подтвердить почти всё что угодно. Но по прошествии девяноста лет аргументация относительно использования слов значительно усовершенствовалась, так что практически каждое сделанное исследование лишь подтверждает, что лексикон пастырских посланий отличает их от прочих текстов Павла [84]. В то же время, пожалуй, и не стоит вкладывать слишком много акций в простые цифры. В конце концов, каждый использует различные слова по различным поводам, и у большинства из нас гораздо больший запас слов, чем отображенный в любом написанном нами письме или даже пачке писем.

Проблема в том, что большое количество различных факторов согласно указывают в одном направлении – автором не был Павел. Иногда этот автор использует те же слова, что и Павел, но вкладывает в них другой смысл. Например, термин «вера» для Павла является одним из главных. В таких посланиях, как Римлянам и Галатам, он означает веру человека в Христа, дающего спасение через свою смерть. Иными словами, термином описывается отношение к Христу, вера в него. Автор пастырских посланий тоже пользуется термином «вера». Но теперь он касается не отношения к Христу, а обозначает основу учения, составляющего христианскую религию (см. Тит 1:13). Слово одно, смыслы различны. То же самое с другими терминами, например, «праведностью».

Ещё более примечательно то, что некоторые идеи и концепции пастырских посланий противоречат тем, что находятся в бесспорных посланиях Павла. Например, мы видели, что Павел уделял много внимания невозможности оправдания перед Богом «делами закона». Не иудейский закон мог дать спасение, но только смерть и воскресение Иисуса. Когда Павел говорит о «делах», он имеет в виду соблюдение иудейского закона: обрезание, ритуальная чистота, хранение субботы. Однако в пастырских посланиях тема иудейского закона уступает место новому значению слова, и автор говорит о делах, как «хороших делах», т. е. совершении добра по отношению к другим людям. Только в 1 Тим термин в этом значении встречается шесть раз. Этот автор пытается показать, что невозможно заработать спасение, если быть просто добрым и нравственным человеком. Возможно, это и так, но Павла заботило другое: соблюдение иудейского закона (которое от тебя не требуется) как условие твоего спасения, а не совершение для этого добрых дел.

Или возьмём совсем другую тему – брак. В 1 Кор 7 Павел настаивает, что безбрачным лучше таковыми и оставаться, так поступает и он сам. Причина в том, что конец мира близок, и лучше посвятить себя благовествованию, а не устройству личной жизни. Но как это соотносится со взглядами, изложенными в пастырских посланиях? Здесь автор настаивает, что главы церковных общин должны быть женаты. В посланиях Павла говорится, что лучше оставаться безбрачным, а здесь требуется (по крайней мере, главам церквей) быть женатыми.

Или задумаемся об основной теме: как человек делается «спасенным». Для Павла спасение человека возможно только через смерть и воскресение Иисуса. А в пастырских посланиях? По крайней мере, женщины, как сказано в уже упоминавшемся 1 Тим 2, будут спасены через чадородие. Нельзя быть уверенным, что это в точности подразумевает, но это точно не то, что подразумевал Павел!

Самая большая проблема с принятием авторства Павла затрагивает историческую ситуацию, которой соответствуют эти послания. Павел, как и Иисус до него, считал, что живёт в самом конце времён. Воскресение Иисуса знаменовало начало конца и возвещало вот-вот наступающее воскресение всех мертвых. Согласно иудейским представлениям воскресение должно наступить, когда мир придёт к своему концу. Вот почему Павел называет Иисуса «первенцем из умерших» в 1 Кор 15:20. В оригинале это сельскохозяйственная метафора: не «первенец», а «начаток» или «первый плод». Крестьяне отмечают начало урожая, устраивая в конце первого дня праздник, где первым плодам воздаются должные почести. А когда они идут собирать остальной урожай? На следующий день, а не через двадцать или две тысячи лет. Иисус – начаток, потому что с него началось воскресение, и совсем скоро все мертвые воскреснут для суда. Вот почему о себе Павел думает, что ещё живым встретит возвращение Иисуса с небес (см. 1 Фес 4:14–18).

Однако тем временем церкви приходилось выживать в окружающем мире и расти. Павлу казалось, что на этот короткий промежуток времени между воскресением Иисуса и концом света Дух Божий дан церкви в целом и каждому её члену отдельно. Когда человек крестился, он получал Духа (1 Кор 12:13), и Дух наделял каждого человека духовным «даром». Одним из крещёных был дан дар учительства, другим – пророчества, третьим – исцеления, четвёртым – говорения ангельскими языками, пятым – истолкования этих языков. Все эти дары должны были помочь христианской общине жить единым организмом (1 Кор 12–14). Ни один из даров не был мелким или незначительным. Все они имели значение. Каждый член церкви был наделён даром, так что все в церкви были равны. Рабы были на том же уровне, что и хозяева, женщины были равны с мужчинами. Вот почему Павел мог сказать: «…нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал 3:28). Там было равенство.

Когда возникали проблемы у одной из церквей Павла, например у церкви Коринфа, по которой у нас самая лучшая документация, то он писал, чтобы разобраться с ними. Интересно читать его переписку с коринфянами. Церковь была в беспорядке. Были разделения и распри, одни члены общины подавали на других в суд, в богослужениях царил хаос, а по основным этическим вопросам, вроде употребления в пищу идоложертвенного мяса, существовало резкое несогласие. Некоторые отрицали будущее воскресение, и в общине имела место вопиющая безнравственность – кое-кто ходил по проституткам и в церкви хвалился этим, а один парень вообще спал со своей мачехой.

Чтобы разобраться с этими серьёзными проблемами, Павел обращается и к церкви как целому, и к составляющим её людям. Он призывает их использовать свои духовные дары для общей пользы. Он взывает к ним, чтобы они действовали как единое целое. Он убеждает их начать вести нравственную жизнь. Он жестко критикует их за то, что они не принимают должного учения, например, о будущем воскресении.

Одного Павел не делает. Он не пишет главам церкви Коринфа, чтобы они привели в порядок своих прихожан. А почему? Потому что не было никаких глав церкви в Коринфе. Не было ни епископов, ни диаконов. Не было пастырей. Была группа лиц, каждое из которых имело дар Духа в это краткое время перед наступлением конца.

Сравните это с тем, что у нас есть в пастырских посланиях. В них нет наделенных Духом людей, согласно трудящихся над формированием общины. В них есть пастыри Тимофей и Тит. Есть возглавляющие церковь епископы и диаконы. Есть иерархия, структура, организация. То есть мы имеем другую историческую ситуацию, не свойственную временам Павла.

Если вы ожидаете действительно скорого прихода Иисуса, скажем, где-то в этом месяце, нет никакой нужды в лидерстве и построении иерархической системы организации. Нужно просто продержаться недолгое время. Но если Иисус не возвращается и вам следует настроиться на долгую дистанцию, то всё будет иначе. Вам понадобится организоваться. Понадобится руководство. Понадобится кто-то, кто будет за всё отвечать. Понадобятся учителя, которые смогут искоренить ложные учения из вашей среды. Вам придётся определить нормы взаимоотношений: хозяев с рабами, мужей с женами, родителей с детьми. В иерархической системе нет равенства, есть руководство. Вот что вы найдёте в пастырских посланиях – церкви, настроившиеся на длинную дистанцию. Но у исторического Павла вы этого не увидите. Для исторического Павла не было никакой долгой дистанции впереди. Конец уже наступал.

Как я сказал в начале этого обсуждения, некоторые ученые были готовы признать, что Первое Послание Тимофею и тесно привязанное к нему Послание Титу псевдоэпиграфичны, но Второе Послание Тимофею исходит от Павла. Я пытался показать, что этот взгляд неверен, потому что кто бы ни написал 1 Тим, именно он написал и 2 Тим. Если одно является подлогом, то и второе тоже. Это не означает, что оба письма касаются одинаковых вопросов или имеют одну цель написания, это означает только то, что их написал один автор. Но иногда приводится аргумент, что в 2 Тим так много личной информации, что трудно представить, как это можно было подделать. Зачем, например, фальсификатор стал бы говорить своему мнимому читателю (который на самом деле не был его читателем!), чтобы тот принёс ему его плащ и книги, которые он оставил (2 Тим 4:13)?

На это возражение убедительно ответил один из великих исследователей древних подлогов Норберт Брокс, который привёл убедительное свидетельство, что этот тип «правдоподобности» (упомянутый мною в Главе 1) является типичным для подделывателей. Придание письму личных, «домашних» оттенков снимает подозрения в его поддельности. Таким образом, личные ремарки в 2 Тим (их меньше в Послании Титу и ещё меньше в 1 Тим) должны убедить читателей, что это вправду написано Павлом, хотя это и не соответствует действительности [85]. Но зачем автору подделывать послания именно так?