Андрей Десницкий - Сорок библейских портретов Страница 24

Елисей стал учеником и продолжателем дела Илии. Это был, по сути, первый пример такого преемства среди пророков: до сих пор каждый из них был сам по себе. Но ведь пророческое служение, как и избранничество патриархов, тоже раскрывалось в истории: каждое новое поколение, каждая новая личность раскрывали какие-то новые грани Божественного откровения, продолжая историю того же самого Завета.

О Елисее Библия приводит рассказы, вполне похожие на повествования об Илие. Как и его учитель, Елисей однажды спас от голода вдову с детьми и воскресил затем умершего ребенка. Но не пренебрегал он и самыми простыми повседневными нуждами людей: он помог своему ученику найти утонувший топор, а других учеников снабдил провизией во время голода. В его истории мы находим и первый пример ветхозаветного миссионерства: он исцелил от проказы сирийского полководца и так обратил его к вере в своего Бога.

Илия, по сути, был первым великим пророком Израиля после Моисея – таким, который меняет судьбы целого народа. Елисей и его ученики позаботились о том, чтобы традиции такого пророчества не прервались со смертью Илии, и ждало их великое будущее.

15. Амос, Осия, Михей, Софония: пророки предупреждения

Амос, не пророк и не сын пророка

Итак, после правления Соломона Северное (Израильское) царство отделилось от Южного (Иудейского), устроило собственные святыни и зажило самостоятельно. Народ не просто разделился на две части, он, похоже, все дальше и дальше удалялся от того образца, который был ему некогда явлен на горе Синай.

О политической и общественной жизни того времени Библия говорит очень скупо и нелестно. Имена сменяют друг друга, но суть остается прежней: «В тридцать восьмой год Азарии, царя Иудейского, воцарился Захария над Израилем и царствовал шесть месяцев. Он делал неугодное в очах Господних, как делали отцы его. И составил против него заговор Селлум, сын Иависа, и поразил его пред народом и убил его, и воцарился вместо него, и царствовал один месяц. И пошел Менаим, сын Гадия, и поразил Селлума, сына Иависова, в Самарии и умертвил его, и воцарился вместо него»…

Но на этом безрадостном фоне начинают звучать новые голоса – голоса пророков. Первым и самым известным из них был пророк Илия, он оставил учеников, в том числе и Елисея, все они были, что называется, профессионалами: прошли соответствующую подготовку, заняли соответствующее место в обществе. Но, видимо, этого было недостаточно…

Это произошло где-то в середине VIII века до н. э. в Вефиле, в одном из святилищ Северного царства. Местный священник по имени Амасия заметил, что народ не довольствуется простым исполнением ритуалов, он прислушивается не столько к привычным словам молитвы, сколько к тому, что говорит некий странный пришелец, кажется, и вовсе южанин по имени Амос. И что же он говорит? Предвещает царю гибель, а всему народу – плен в далекой земле! Нет, такое никак нельзя было потерпеть. «И сказал Амасия Амосу: “Провидец, ступай отсюда в землю Иудеи, там ешь хлеб, там и пророчествуй. А в Вефиле больше не пророчествуй, ведь это царское святилище”». Амос отвечал так: «Я не пророк, не пророческий сын, я ухаживал за скотом и собирал смоквы. Но Господь взял меня от стад и сказал: “Ступай, пророчествуй народу Моему, Израилю”».

Священник говорит на языке «канонических территорий»: дескать, тут у нас свои святыни, нечего тебе тут делать, ступай, откуда пришел. А пророк отвечает ему, что он не обучался пророческому ремеслу, он не профессионал. Он вообще никто – то ли пастух, то ли земледелец. Дело вообще не в нем, а в той вести, которая передана ему. И если есть что-то особенное в его личности – это неумение молчать, когда ему открыто Слово Господне. Сам он говорил об этом так: «Если в городе в рог трубят – разве не испугается народ? Если бедствие пало на город – разве не Господь его послал? Ведь не делает Владыка Господь ничего, не открыв замысла Своего служителям Своим – пророкам. Лев заревел – кто не устрашится? Владыка Господь заговорил – кто сможет не пророчествовать?»

И о чем же он так пламенно возвещал израильтянам? Если особо не прислушиваться, то на первый взгляд как будто призывал их к неукоснительному соблюдению религиозных обрядов: «Хоть каждое утро приносите свои жертвы, хоть раз в три дня – десятины… повсюду кричите о дарах добровольных, вы же любите это, сыны Израилевы!» Да, эти люди были очень благочестивы… на свой лад. Чем больше религиозных обрядов, тем больше благочестия, не так ли? Тем угоднее они Богу?

Только Бог устами Амоса возвещал им совсем другое: «Мне противны, ненавистны ваши празднества, неугодны мне собрания ваши. Принесете всесожжения и жертвы – не приму… Пусть потечет правосудие, как вода, праведность – как непересыхающий поток!» Оказывается, с Богом невозможно «договориться», принося Ему щедрые дары. Нужно еще и праведно жить, причем эта праведность касается не только личного благочестия, но и отношений с другими людьми. Справедливость и милосердие намного важнее для Него, чем неукоснительное исполнение обрядов, тем более что и обряды становятся все более языческими там, где люди забывают о главном.

«Ибо так говорит Господь дому Израилеву: ищите Меня и будете живы!» – такой универсальный призыв обращает к израильтянам Амос. Закон предписывал, как совершать богослужение и как строить жизнь внутри общины, но никакой закон, конечно, не мог предусмотреть всех тонкостей и деталей. Вместо того чтобы дополнять детали, которых нет у Моисея, пророки, начиная с Амоса, напоминают о главном принципе: неустанно искать Бога, стремиться к Нему, познавать Его. И только так может выжить народ Божий, только этим может жить человек.

Впрочем, Амос говорил не только об израильтянах. У него впервые прозвучала и весть о том, что Господу дороги все народы, что избранничество Израиля – вовсе не повод для гордости, а особая ответственность. Да, Господь некогда создал этот народ для Самого Себя, когда Он вывел толпу рабов из Египта и даровал ей Закон… но разве только об израильтянах Его забота? «Сыны Израилевы, не то же ли вы для Меня, что и сыны Эфиопии? – пророчество Господа! – Израильтян Я вывел из земли Египетской, а филистимлян – с Крита, а сирийцев – из Кира».

Вот еще одна очень важная тема пророческой проповеди: единство человечества, всеобщность спасения. Израиль играет особую роль в этом замысле Божьем, но замысел касается не одного только народа, а всех людей.

Осия, верный муж неверной жены

Младшим современником Амоса был пророк Осия, который тоже проповедовал в Северном (Израильском) царстве. Оно к тому времени уже попало в сферу влияния ассирийцев, его история клонилась к закату, но было еще время, чтобы предупредить народ об опасности и позволить ему изменить свое будущее.

Но слов, видимо, было уже недостаточно. Осия не просто говорит – он действует. И что же, как мы могли бы ожидать, он ниспровергает языческих идолов, борется за политическую власть, чтобы железной рукой гнать свой народ к счастью? Нет. Пророк никогда и никого ни к чему не принуждает – он возвещает людям то, что хочет им сказать Бог, и оставляет каждого делать собственный выбор. Ценой бывает собственное спокойствие и даже жизнь пророка – и Осия по велению свыше делает нечто неслыханное, скандальное, нечто такое, что наверняка не останется незамеченным.

Он берет в жены блудницу, распутную женщину, и при этом заботится о ней, хранит ей верность. Он даже дает рожденным ею детям странные имена: мальчик Ло-Амми, что значит «не мой народ», девочка Ло-Рухама, то есть «не помилованная». Зачем все это? Господь говорит Осии: «Ступай, по-прежнему люби ту женщину – любовницу другого, прелюбодейку, как любит Господь сынов Израиля, а они глядят на чужих богов». И все, что рождается от такого блуда, не похоже на народ Божий и не вправе ждать милости от Него.

Но семейная жизнь Осии – всего лишь подобие, всего лишь иллюстрация чего-то гораздо более значительного. Союз Бога с Его народом подобен союзу мужа и жены. Но народ изменил своему Богу, он живет, как считает нужным, и поклоняется при этом языческим божествам. А от своего Бога думает откупиться жертвоприношениями – так ведут себя и в Северном царстве (его еще иногда называли Ефремом, по имени самого большого племени), и в Южном, Иудейском. «Что Мне делать с тобой, Ефрем? Что Мне делать с тобой, Иуда? Верность ваша – как утреннее облачко, как роса, что тает на заре… Я требую верности, а не жертвы, познание Бога – выше всесожжений!»

Вновь и вновь звучат слова о том, что никакое познание Бога невозможно без соблюдения элементарных законов человеческого общежития, без социальной справедливости, без милости к слабому. Язычество израильтян, их неверность Богу – не только в том, что они приносят жертвы идолам, но и в том, что они не почитают образа Божьего в своем ближнем. «Слушайте Слово Господне, сыны Израиля: у Господа тяжба с народом этой земли; нет ни милости, ни истины, ни богопознания в этой земле! Проклятия и обман, убийство, воровство и блуд – вот что в ней процвело».