Елена Прудникова - Земля Богородицы Страница 27

Про иудеев уже много написано, а что касается эллинов… В тогдашнем языческом мире милость богов была с теми, кто богат, силен и удачлив. Если ты таков, значит, боги к тебе милостивы, если нет – значит, нет. Действительно, с такой точки зрения все, что говорили христиане, было безумием… и тем не менее обращенных из язычников было много, и Церковь росла и крепла. Ей еще предстоит пройти через насмешки философов и гонения, обрести и потерять земную власть над половиной мира, и снова оказаться островом в языческом море, теперь уже новых времен…

Но ведь суть, согласитесь, не в количестве!

То есть, с точки зрения материализма – когда человек творит себе бога – конечно, чем больше у него сторонников, тем лучше.

Но с иной точки зрения – когда Бог сотворил человека – лучше там, где истина. Даже если ее приверженцы умещаются в одной комнате самого обычного дома…

Глава 3. От папируса до компьютера

(Христианская и псевдохристианская литература: Евангелия и апокрифы)

В оный день, когда над миром новым

Бог склонял лицо Свое, тогда

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,

Звезды жались в ужасе к луне,

Если, точно розовое пламя,

Слово проплывало в вышине.

………………………………

Но забыли мы, что осиянно

Только Слово средь земных тревог.

И в Евангелии от Иоанна

Сказано, что Слово это – Бог.

Мы ему поставили пределом

Скудные пределы естества.

И, как пчелы в улье опустелом,

Дурно пахнут мертвые слова.

Семена, посеянные в Иудее, упали на благодатную почву. Новая религия быстро начала распространяться по миру – по каналам, связывавшим иудейскую диаспору рассеянную по городам Востока. Язычество в то время переживало всеобъемлющий кризис, и христианство, с его внутренней силой, казалось иноплеменникам притягательным – они ведь тоже были «изнурены и рассеяны».

Христиане были активны и деятельны в распространении своего учения. Скоро появилась и христианская литература: сборники речений Иисуса, Евангелия, деяния и послания апостолов, апокалипсисы («откровения»). Сочинения эти были как подлинные, так и придуманные – в то время на Востоке нередко неизвестный автор, ничтоже сумняшеся, мог подписать свое творение известным именем – разбирайся потом! Более того, каждая группа, отделившаяся от основной Церкви, создавала свое «священное писание». В христианской литературе упоминаются Евангелия Петра, Андрея, Варфоломея, Иакова, Филиппа, Фомы (целых два); Евангелия евреев, эбионитов, назореев (различные христианские группы) и даже некое «Евангелие Истины». Примерно так же дело обстояло и с пророчествами («апокалипсисами»), и с прочей литературой. Упоминаются Апокалипсис Петра, деяния некоторых апостолов, послания апостолов, «Учение двенадцати апостолов» и пр.

Сочинения эти были написаны на недолговечном папирусе, и до нашего времени из них дошло очень мало: отрывки, цитаты. Церковь все время вела отбор литературы, сохраняя и переписывая лишь те сочинения, которые она одобряла. По рукам ходило и великое множество подложных писаний. К примеру: в конце II века в Александрии имелось целых три «Евангелия от Марка»: новозаветное, подложное, написанное неким Карпократом, и «тайное», якобы написанное Марком для избранных.[76]

Двадцатый век можно по праву назвать веком археологии. Были найдены, в первую очередь в Египте, климат которого позволял папирусам сохраняться, и некоторые из этих текстов. Но о них поговорим несколько позднее. Сначала – о той литературе, которая была признана Церковью.

Из тьмы веков…

– Иисус Христос был исторической фигурой, обладавшей огромным влиянием… его жизнь была описана тысячами последователей по всему миру, что и понятно, – Тибинг сделал паузу, отпил глоток чая, вернул чашку на каминную полку. – Для включения в Новый Завет рассматривались свыше восьмидесяти Евангелий, но лишь несколько удостоились чести быть представленными в этой книге…

– Но кто же решал, какое Евангелие выбрать? – спросила Софи.

– Ага! – Тибинг излучал энтузиазм. – Вот в чем кроется ирония. Библия, как мы теперь знаем, была составлена из различных источников язычником, римским императором Константином Великим.

Самые главные книги христианской литературы – это четыре Евангелия, отобранные Церковью как Священное Писание.

Начнем с начала, с первого вопроса, поставленного скептиком: как они отбирались? Совсем не так, как принято думать. Это ведь только на первый взгляд все просто. Как мы сейчас представляем себе этот процесс? Собрались бородатые архиереи, обсудили всю имеющуюся в наличии литературу, сверившись с догматами, писаниями святых отцов и текущей политикой, сказали: «Это – истинно, а это – ложно». Основываясь на этом представлении, и пишут свои сказания о «тайном христианстве», спрятанном Церковью от людей, многочисленные «учителя» всех времен и народов.

Но вот только не было в те времена догматов, и святые отцы еще не родились. Слово Божье несли апостолы и их ученики, а вместо архиереев и трепетно внимающей им паствы были маленькие неспокойные и очень сплоченные общины, сохранившие иудейскую привычку спорить по любому поводу и с трудом подчинявшиеся даже своим пресвитерам.

И вот именно поэтому их отбору можно верить!

«Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях», – пишет апостол Лука в начале своего Евангелия. Дело в том, что он писал о вещах, которые христиане того времени хорошо знали. Для них написанное в Евангелиях ни в коей мере не было откровением, а просто фиксированием и упорядочением, может быть, с какими-то новыми фактами, но не более того…

«Во всех памятниках, – пишет протоиерей Александр Шмеман, – мы находим ссылки на слова и на учение Христа, очевидно, известные всем с самого начала. И также с самого начала от новообращенного перед крещением Церковь требует исповедания веры в так называемом “крещальном символе”: кратком перечислении основных истин о Христе, что показывает вполне ясное знание о Нем, требуемое от всех христиан.

Поэтому, когда в разных местах начали возникать записи апостольской проповеди, церковным сознанием они были сразу восприняты как записи именно изначального, знакомого, всеми принятого свидетельства и учения… Каковы бы ни были “источники” наших четырех Евангелий и их взаимоотношения, какие бы хитроумные гипотезы ни создавали ученые, стараясь восстановить их “генезис”, они были приняты Церковью – то есть получили общее признание[77]именно потому, что по своему содержанию они совпадали с образом Христа и содержанием Его учения, какими с первого дня знала их Церковь. Мы ничего не знаем ни о спорах, ни о сомнениях: принятие или “узнавание” их совершилось, можно сказать, “само собой”. Церковь не “санкционировала” Писания Нового Завета, а приняла в нем то самое Слово Божие, которое имело изначала как источник своего существования».[78]

В основе своей эти тексты говорили о Христе так же, как и апостолы, то есть верно. А чего еще хотеть?

Священные книги изучаются постоянно, и церковной наукой, и светской. Это ведь только на первый взгляд все просто: написали Евангелия, перевели их сначала на греческий, размножили, потом перевели на латинский, на церковнославянский, на русский… На самом деле здесь столько нюансов…

Папирус – материал недолговечный, а жизнь человеческая полна войн и бедствий. Древние книги рассыпались от старости, горели в огне пожаров, погибали под развалинами разрушенных городов. Для какого-нибудь деятеля, который при слове «культура» хватался, за неимением пистолета, за меч, отменным удовольствием было поджечь библиотеку и смотреть, как красиво она горит, попивая взятое в соседнем подвале вино. Подлинных текстов двухтысячелетней давности практически не существует, они известны лишь в позднейших копиях. Книги переписывались от руки, так что не исключены и ошибки переписчика, и «редактура», и произвольные добавления. Археологи радуются, если удается найти древний клочок папируса, ученые – цитату в каком-нибудь документе, подтверждающую подлинность того, что мы вроде бы точно знаем. Копирайтов и авторских договоров в те времена также не существовало, особенно когда речь шла о литературе преследуемой церкви. Поэтому в научной среде до сих пор не утихают споры: когда и кем были написаны Евангелия. И, поскольку научная точка зрения то и дело прорывается на страницы печати, то надо бы пояснить, в чем тут дело.

Наука всегда требует четких доказательств. Для нее имя автора в начале свитка не значит почти ничего, если не подтверждается десятком косвенных свидетельств. А проблема датировки древних книг на порядок сложнее, чем когда речь идет об археологии. По крайней мере, черепки, по которым определяют возраст раскопок, подлинные, а не десятые и двадцатые копии! А Евангелия десятки и сотни раз переписывались, и даже самые древние из найденных все равно являются неизвестно какими по счету копиями, да еще и с ошибками переписчиков.