Ричард Фридман - Как создавалась Библия Страница 3

Поначалу доводы против Моисеева авторства отвергались. В III веке н. э. христианский автор Ориген критиковал тех, кто сомневался в единстве и Моисеевом авторстве Пятикнижия. Раввины, жившие после завершения Еврейской Библии (Ветхого Завета), также объясняли проблемы и противоречия в рамках традиции: противоречий на самом деле нет, и они лишь кажутся таковыми. Что касается упоминаний о неизвестных Моисею событиях, они объяснялись пророческим даром Моисея. И так продолжалось до самого Средневековья. Средневековые библейские комментаторы (например, Раши во Франции и Нахманид в Испании) умели ловко примирять противоречия. Однако в средневековый период появились и ответы на старые вопросы с новых позиций.

На первых порах возникла такая версия: Моисей действительно написал Пятикнижие, но в нескольких местах текст дополнили несколькими строками. В XI веке Исаак бен-Иазос, еврейский врач при дворе одного из правителей мусульманской Испании, отметил: список эдомитянских царей (Быт 36) включает царей, которые жили много спустя смерти Моисея. Бен-Иазос допустил, что этот список был составлен человеком, который и сам жил после Моисея. За такие гипотезы его прозвали «Исааком-растяпой».

Прозвище «Исаак-растяпа» ему дал Авраам ибн Эзра, испанский раввин XII века. Ибн Эзра добавил: «Его книга заслуживает того, чтобы ее сжечь». Парадоксальным образом несколько загадочных комментариев в сочинениях самого ибн Эзры наводят на мысль, что и у него были сомнения. Он намекнул на некоторые библейские отрывки, которые словно написаны не Моисеем: один отрывок упоминает о Моисее в третьем лице; другой использует неизвестное Моисею название; третий описывает место, где Моисей никогда не был; четвертый выражается языком, свойственным иному времени, и т. д. И все же ибн Эзра не отрицал напрямую Моисеева авторства Пятикнижия. Он выразился туманно: «Если ты поймешь, то постигнешь истину». В другой раз он сказал об одном из этих отрывков следующее: «Человек понимающий — промолчит».

В XIV веке в Дамаске, ученый Иосиф Бонфис согласился с выводами ибн Эзры, но не внял его призыву хранить молчание. Об этих трудных отрывках Бонфис написал прямо: «Отсюда видно, что данный стих был записан в Торе позднее, и не Моисей написал его, а один из более поздних пророков». Как видим, Бонфис не отрицал богодухновенность текста. Он лишь полагал, что отрывки записаны «одним из более поздних пророков». Речь шла лишь о том, что их автором не был Моисей. Все же спустя три с половиной столетия, когда его работу напечатали, эти строки опустили.

В XV веке Альфонс Тостат, епископ Авильский, также говорил, что некоторые отрывки (в частности, упоминания о смерти Моисея) не были написаны самим Моисеем. В принципе, еще в Талмуде отражено мнение, что данные строки принадлежат перу Иисуса Навина, преемника Моисея. Однако в XVI веке Андреас Боденштайн из Карлштадта, современник Лютера, заметил, что рассказ о смерти Моисея написан тем же стилем, что и предыдущее повествование. Стало быть, сомнительно, что Иисус Навин или кто-либо еще просто добавил несколько строк к Моисеевой рукописи. Это с большей остротой ставило вопрос о том, что принадлежит Моисею, а что является поздней вставкой.

На второй стадии исследований была выдвинута следующая версия: Моисей написал Пятикнижие, но впоследствии его текст прошел через руки редакторов, которые местами добавили отдельные слова и фразы. В XVI веке фламандский католик Андреас Мазиус, а также иезуитские ученые Бенто Перейра и Жак Бонфрер именно так ставили вопрос: первоначальный текст написан Моисеем, а последующие авторы делали добавления. Мазиус предположил, что поздний редактор вставил некоторые фразы и осовременил отдельные названия в целях большей удобопонятности. Книга Мазиуса попала в католический Индекс запрещенных книг.

Третья стадия исследований: была выдвинута дерзкая гипотеза, что большая часть Пятикнижия вообще не принадлежит Моисею. Первым сказал это английский философ Томас Гоббс в XVII веке. Гоббс сделал подборку ряда фактов и высказываний в Пятикнижии, которые несовместимы с Моисеевым авторством. Например, иногда текст констатирует: то-то и то-то продолжается «до сего дня». Однако «до сего дня» — это явно ретроспективный взгляд из более поздних времен. Это дело рук позднего автора, который описывает реалии, сохранившиеся до его дней.

Четыре года спустя французский кальвинист Исаак де Лапейрер прямо написал, что Моисей не был автором первых книг Библии. Он также отметил ряд проблем, в частности, слова «за Иорданом» в первом стихе Второзакония. Стих звучит так: «Сии суть слова, которые говорил Моисей всем израильтянам за Иорданом…» Проблема же следующая: данная формулировка предполагает, что автор находится на другой стороне Иордана по отношению к Моисею. Иными словами, автор находится в Израиле, к западу от Иордана, и пишет о Моисее, который стоит к востоку от Иордана. Однако согласно самому же Второзаконию, Моисею не суждено было пересечь Иордан… Книга де Лапейрера попала под запрет и сжигалась. Его самого арестовали и поставили условие: если он хочет выйти на свободу, он должен обратиться в католичество и покаяться в своих взглядах перед папой. Он выполнил это условие.

Приблизительно в то же время в Голландии философ Барух Спиноза опубликовал подробный критический анализ. Он также показал, что проблемные отрывки — не отдельные исключения, которым можно подобрать частные объяснения. Подобного рода «проблемами» полон весь текст Пятикнижия. Скажем, есть рассказы о Моисее от третьего лица, маловероятные в его устах высказывания (например, о нем как о смиреннейшем человеке на земле), отчет о смерти Моисея, фраза «до сего дня», географические названия послемоисеевых времен, упоминания о более поздних событиях (например, список эдомитянских царей), а также ряд противоречий и проблем, отмеченных еще прежними комментаторами. Спиноза обратил внимание и на следующие слова: «И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей…» (Втор 34:10). Они явно принадлежат перу автора, который жил после Моисея, знал других пророков и мог сравнивать. (К слову, звучат они вовсе не как слова смиреннейшего на земле мужа.) Спиноза подытожил: «Яснее дневного света видно, что Пятикнижие было написано не Моисеем, но другим, кто жил много веков спустя после него».[5] Спинозу отлучили от синагоги. Затем его сочинение осудили и католики с протестантами. Оно попало в католический Индекс запрещенных книг; в течение шести лет против него было издано 37 эдиктов, а однажды было совершено покушение на жизнь Спинозы.

Вскоре во Франции Ришар Симон — в прошлом, протестант, затем обратился в католичество и стал священником — написал книгу, которую задумал как критику Спинозы. По его мнению, ядро Пятикнижия (законодательные тексты) принадлежит Моисею, но есть и ряд поздних добавлений. Эти добавления он считал делом рук писцов, которые собирали, компоновали и редактировали более ранние тексты. По мнению Ришара Симона, эти писцы были пророками, руководимыми божественным Духом. Соответственно свой трактат ученый рассматривал как апологию святости библейского текста. Однако современники оказались не готовы к восприятию таких идей. Ришар Симон подвергся яростным нападкам католических клерикалов и был изгнан из ордена, к которому принадлежал. Его сочинение также попало в Индекс запрещенных книг. Протестанты написали 40 опровержений на него. Из 1300 экземпляров книги были сожжены все, кроме шести. Вышел английский перевод, но переводчик Джон Хэмпден впоследствии сожалел о своем поступке. Ученый Эдвард Грей рассказывает об этих событиях: Хэмпден «официально отрекся от взглядов, которые разделял с Симоном… в 1688 году, незадолго до своего освобождения из Тауэра».

Идея Ришара Симона, что библейские авторы положили в основу повествования источники, стала важным шагом к решению загадки авторства. Любой толковый историк понимает, сколь важны источники при описании событий. Гипотеза, согласно которой, Пятикнижие — результат сочетания нескольких более ранних источников группой авторов, имела огромное значение, ибо помогла трем крупным ученым последующего столетия осмыслить такой важный факт, как дублет.

Дублет — это повтор рассказа. Даже в переводах легко видеть, что иногда в Библии один и тот же рассказ появляется дважды с изменениями в деталях. Есть два рассказа о сотворении мира. Есть два рассказа о завете Бога с патриархом Авраамом, два рассказа о наречении Исаака, сына Авраама, два рассказа о попытках Авраама выдать жену за сестру перед чужеземным царем, два рассказа о путешествии Иакова, сына Исаака, в Месопотамию, два рассказа об откровении Иакову в Бет-Эле, два рассказа об изменении имени Иакова на Израиль, два рассказа об извлечении Моисеем воды из скалы в месте под названием Мерива и т. д.