Кирилл Дмитриев - Поэтическая школа ал-Хиры и истоки арабской винной поэзии на примере кафиййи ‘Ади ибн Зайда ал-‘Ибади Страница 3

Отправной точной развития хамриййат стало описание вина как одной из тем касиды, из которой она в дальнейшем преобразуется в отдельный жанр. Об этом с уверенностью можно судить как на основании сохранившихся поэтических произведений раннего времени, так и по аналогии с развитием других жанров арабской поэзии, прежде всего любовной лирики (газаль), также возникшей в рамках касидной традиции. Как правило, при рассмотрении эволюции жанровых форм арабской поэзии речь идёт об обособлении отдельных частей касиды в самостоятельные стихотворения, посвященные только одной соответствующей теме. Развитие арабской поэзии осуществлялось, однако, не просто в результате формальной эмансипации тем касиды и распада последней на отдельные составляющие, но и благодаря изменениям в жанре самой касиды. В ранней арабской лирике, к примеру, было отмечено наличие переходных жанровых форм двух видов: газаль в форме «насиба без касиды»[51] и газаль, независимый от структуры насиба[52]. История арабской винной поэзии при более пристальном рассмотрении также демонстрирует большее многообразие, нежели предполагает принятое противопоставление касиды, включающей в себя пассажи о вине, и хамриййи как отдельного произведения.

В касидах доисламских поэтов тема вина встречается главным образом либо в той её части, которая посвящена самовосхвалению (фахр), либо в контексте описания возлюбленной поэта. Подобного рода тематические вставки характерны для касидной поэзии. Благодаря им, репертуар мотивов касиды достигал разнообразия, не нарушая при этом установленных нормативных рамок касиды как в отношении её структуры, так и содержания. «Вино» было лишь одной из тем в распоряжении арабских поэтов, использовавшихся для искусных сравнений и описаний. Принимая во внимание нормативный характер ранней арабской поэзии, следует учитывать, что жанровые характеристики касиды определяет не только её формальная структура, предполагающая наличие насиба и как минимум одной дополнительной части, но и соотношение этих частей в их объёме, построении и содержании. Другими словами, касидная поэзия имеет широкий диапазон жанровых вариаций. Его использование делает возможным развитие новых литературных форм, ведущее в конечном итоге к появлению новых самостоятельных жанров. Но процесс этот протекал постепенно, сопровождаясь нововведениями и изменениями в структуре и содержании касиды. Это отчётливо можно увидеть на примере произведений, которые, оставаясь касидами, одновременно с тем обладают признаками, отражающими постепенное развитее новых жанровых форм. В контексте истории хамриййат наглядным примером такой касиды является кафиййа ‘Aди ибн Зайда, содержащееся в сборнике его стихотворений под номером XIII[53].

Рассматриваемое произведение представляет собой касиду, написанную в размере хафиф, использование которого, как отмечалось выше, было характерной чертой поэтов ал-Хиры. Хафиф является одной из кратких метрических форм арабского стиха, благодаря чему он был удобен для создания поэтических текстов, предназначенных к песенному исполнению. Касиду ‘Aди ибн Зайда тоже можно считать винной песней как в отношении её стихотворного размера, так и общей композиции. Песенный характер произведения подтверждают и цитаты его стихов в «Книге Песен»[54].

В структуре касиды можно выделить три основные части: насиб, тему вина и описание воды, а также места её происхождения:

I. Насиб

1–3: порицающие посетители

4–8: описание возлюбленной

II. Тема вина

Характеристика вина и история его приобретения

9: описание вина

10–11: еврейский торговец вином

12: достоинства покупателя

Сцена застолья

13. утреннее празднество, сервировка вина певицей

14: сравнение прозрачности вина с глазом петуха

15–16: разбавление вина водой

III. Вода

17–18: проточная вода с гор

19–22: чистая дождевая вода

Открывает текст насиб, в своём объёме составляющий чуть более трети стихотворения (1–8). Он представлен двумя конвенциональными мотивами: упоминание посетителей, порицающих поэта, и описание его возлюбленной. Тон насиба в древнеарабской касиде задаёт осознание утраты поэтом радостей любовных отношений, которым по тем или иным причинам пришёл конец. Боль и душевные переживания, связанные с этим, отражают эмоциональную сторону того кризисного состояния, в котором изображает себя поэт, и которое он призван преодолеть, демонстрируя тем самым преимущество этических норм коллективного сознания над беспомощностью отдельного человека как индивидуума перед лицом судьбы и времени, влекущих его жизнь к неизбежному и трагичному концу. Мотив «порицающих посетителей» — одно из поэтических средств, иллюстрирующих конфликт между самосознанием поэта и нормативной этикой общества, которой он обязан следовать. Иллюстративное преодоление этого конфликта составляет функцию тех частей касиды, которые следуют за насибом, и часто раскрывается, например, в форме самовосхваления (фахр) или прославления племени поэта (муфахара). В этом контексте, описание возлюбленной в насибе либо усиливает драматизм утраты, либо косвенным образом выявляет достоинства поэта, который тем самым может похвалиться своей популярностью у привлекательных женщин. В винной поэзии описание возлюбленной получает дополнительную функцию переходного мотива. Одним из традиционных элементов древнеарабского насиба является описание свежести уст возлюбленной и сладости её слюны, сравнение вкуса которой с вином открывает вакхическую тему. Именно этот мотив использует и ‘Aди ибн Зайд в стихах 7–9, переводя внимание с описания возлюбленной на вино и формально оставаясь в пределах, которые ранняя касидная традиция предоставляла для упоминания этой темы. Однако уровень развития, которая тема вина получает в данном стихотворении, выводит её за рамки насиба. Описание цвета и качества вина, упоминание еврейского виноторговца и достоинств покупателя, а также сцены его сервировки и разбавления водой, составляет центральную часть и основное содержание касиды. Пропорционально насибу, вакхическая часть имеет также восемь стихов (9–16), и уже само это соотношение указывает на центральное значение, которое ‘Aди ибн Зайд отводит теме вина в данном произведении. Важно также отметить, что с винной темой связан и заключительный отрывок касиды (стихи 17–22), посвящённый описанию воды, использованной для разбавления вина. Стихи 18 и 19–22, описывающие горную местность, откуда происходит эта вода, стилистически оформляют концовку касиды, оставаясь в контексте её основной темы. Для последующего развития жанра хамриййат, в особенности начиная с ал-Ахталя (ум. 710), христианского поэта тесно связанного с традицией ал-Хиры и Куфы, характерно переплетение тем вина и воды, создающее богатую динамику образов в описании этих двух элементов[55]. Внимание ‘Aди ибн Зайда к мотиву разбавления вина водой и подробное описание чистоты последней также неслучайны и указывают на то, что для него обе эти темы были тесно друг с другом связаны.

Исходя из этого, интерпретация произведения ‘Aди ибн Зайда напрямую зависит прежде всего от понимания значения темы вина и её функции в составе касиды. Упоминание достоинств покупателя вина в стихе 12 можно отнести к одной главных тем касидной поэзии —самовосхвалению поэта. Но здесь она затронута лишь бегло, и наряду с вводным сравнением с возлюбленной, не определяет повествования о вине в целом, а представляет лишь одну из его сторон. ‘Aди ибн Зайд предаёт теме вина самодовлеющий характер, заключая в него основное содержание своей касиды. Принимая во внимание упомянутые характеристики доисламской касидной поэзии, становится понятным, что подобное развитие вакхической тематики призвано не просто дать расширенное описание одного из возможных сюжетов в качестве дополнительного приложения к основной теме касиды[56], но имеет своей целью выразить главное в её содержании. Соответственно, тема вина принимает на себя основную функцию касиды, в том виде, который был свойственен ей в доисламской поэтической традиции, но наполняет её при этом новым смыслом. Говорить о радикальном разрыве ‘Aди ибн Зайда с современной ему традицией касидной поэзии, было бы ошибочным. Сохранение общей структуры касиды свидетельствует о следовании заданным литературным канонам. Но одновременно с тем, именно эта форма в восприятии современников ‘Aди ибн Зайда предполагала необходимость изложения примера преодоления кризисного опыта зыбкости человеческого счастья, наглядного образца для подражания в соответствии с теми ценностями, которые были определяющими для племенного общества и с которыми себя отождествляла аудитория поэта. Тема же вина, составляя основное содержание касиды, напротив, подчёркивает перспективу индивидуального опыта. Можно предположить, что описание вина представляет собой лишь одну из вариаций так называемых «компенсирующих мотивов», таких излюбленных в древней арабской касиде тем как описание верблюда поэта или его путешествия по безлюдной пустыне. Тема вина занимает их место, но сохраняет при этом своё принципиально иное содержание. Утреннему визиту упрекающих посетителей противопоставлено ничто иное, как утреннее же застолье с вином и певицей. Опьянение от любви становится опьянением от вина, но оно остаётся именно опьянением, и поэтому призыв коллективного сознания «прийти в себя», не получает ожидаемого отклика. На место идеала племенного героизма ‘Aди ибн Зайд ставит идеал героизма вакхического, в котором находит своё выражение индивидуальный выбор человека против норм коллективного сознания.