Ричард Докинз - Бог как иллюзия Страница 35

Антропный принцип не в состоянии объяснить калейдоскоп особенностей строения живых организмов. Для объяснения многообразия жизни на Земле, и особенно для развенчания иллюзии «разумного замысла», нам не обойтись без мощного объясняющего механизма теории Дарвина. Объяснение зарождения жизни этому «крану» не под силу, потому что естественному отбору не с чем в данном случае работать. Здесь в дело вступает антропный принцип. Уникальное событие зарождения жизни удаётся объяснить, приняв во внимание огромное количество планет, на которых оно могло произойти. А как только это начальное удачное событие произошло — что убедительно разрешается антропным принципом, — вступает в дело естественный отбор, который со случайностью уже ничего общего не имеет.

Тем не менее может оказаться, что зарождение жизни — это не единственный пробел эволюционной истории, объясняемый счастливым стечением обстоятельств и возможный с позиции антропного принципа. Мой коллега Марк Ридли в книге «Демон Менделя» (беспричинно и неудачно переименованной американскими издателями в «Сотрудничающий ген»), например, предполагает, что происхождение эукариотной клетки (нашей клетки с ядром и другими сложными структурами, такими, например, как отсутствующие у бактерий митохондрии) было ещё более исключительным, сложным и статистически маловероятным событием, чем зарождение жизни. Зарождение сознания также может оказаться «белым пятном», загадка которого объясняется настолько же маловероятным событием. Одиночные события такого рода можно на основе антропного принципа объяснить следующим образом. Существуют миллиарды планет, на которых жизнь развилась до уровня бактерии, но только на малой их части она, сделав скачок, поднялась до уровня эукариотной клетки. Из этого небольшого числа ещё меньшему количеству удалось позднее пересечь рубикон к зарождению сознания. Если оба события являются одиночными, то речь идёт не о повсеместном, вездесущем, подобно биологической адаптации, процессе. В соответствии с антропным принципом, поскольку мы существуем, состоим из эукариотных клеток и обладаем сознанием, наша планета неизбежно должна оказаться в числе тех редких планет, где случились все три вышеназванных события.

Естественный отбор работает, потому что он представляет собой кумулятивный и однонаправленный путь к усовершенствованию. Для начала процесса требуется определённое количество везения, и, согласно прилагаемому к «миллиарду планет» антропному принципу, такой шанс у нас есть. Возможно, несколько позднейших пробелов в эволюционной истории также объясняются подкреплёнными антропным принципом удачными стечениями обстоятельств. Но, как бы то ни было, «разумный замысел», безусловно, не годится для объяснения жизни, потому что замысел по своей природе — не кумулятивен и вызывает больше вопросов, чем даёт ответов, отбрасывая нас прямиком к бесконечной цепочке проблем «готового к полёту “Боинга-747”».

Мы живём на планете, удобной для существующих на ней живых организмов, и мы рассмотрели две причины, почему это так. Первая состоит в том, что жизнь благодаря естественному отбору эволюционировала для процветания в имеющихся на планете условиях. Вторая причина является антропной. Во Вселенной имеются миллиарды планет, и, каким бы малым ни было количество планет, способных поддержать жизнь и эволюцию, наша планета должна быть в их числе. Полагаю, настало время перейти к рассмотрению антропного принципа не в биологическом, а в космологическом масштабе.

Антропный принцип: космологический вариант

Мы живём не только на удобной планете, но и в удобной Вселенной. Само наше существование подтверждает факт «удобства» наших физических законов для возникновения жизни. Не случайно, глядя в ночное небо, мы видим звёзды — они являются непременным условием существования большинства химических элементов, без которых не было бы жизни. Согласно расчётам физиков, окажись физические законы и константы лишь слегка другими, Вселенная развивалась бы так, что жизнь в ней была бы абсолютно невозможна. Различные физики говорят об этом по-разному, но всегда приходят к одному заключению. В книге «Просто шесть цифр» Мартин Риз перечисляет шесть основных постоянных, которые, по мнению учёных, сохраняют свою величину в любой точке Вселенной. Каждая из этих шести величин «точно настроена» в том смысле, что, будь она лишь немного другой, Вселенная значительно отличалась бы от нынешней и, возможно, была бы непригодна для жизни.109

Одной из шести постоянных Риза является константа так называемого «сильного взаимодействия» — силы, объединяющей компоненты атомного ядра, которую необходимо преодолеть при расщеплении атома. Её обозначают буквой E и измеряют как долю переходящей в энергию массы ядра водорода при синтезе из него гелия. В нашей Вселенной значение этой постоянной равняется 0,007, и считается, что для возможности появления химических элементов, необходимых для зарождения жизни, оно обязано быть близким к этой цифре. Как известно, химические реакции представляют собой группировку и перегруппировку 90 с небольшим встречающихся в природе химических элементов Периодической таблицы. Самым простым и широко распространённым элементом является водород. Все другие элементы Вселенной возникли из водорода путём реакции ядерного синтеза. Ядерный синтез — это сложный процесс, происходящий при чрезвычайно высоких температурах, присутствующих внутри звёзд (и водородных бомб). В относительно небольших звёздах, подобных нашему Солнцу, образуются только лёгкие элементы, такие как гелий — второй после водорода элемент Периодической таблицы. Температуры, необходимые для синтеза более тяжёлых элементов, достигаются внутри более крупных и более горячих звёзд; в них происходит цепь термоядерного синтеза, подробно описанная Фредом Хойлом и двумя его коллегами (странно, что Хойл не получил за эту работу свою долю присвоенной другим Нобелевской премии). При взрыве таких больших звёзд может произойти вспышка сверхновой и рассеивание их материала в виде пылевых облаков, включающего различные элементы Периодической таблицы. При постепенном сгущении пылевых облаков образуются новые звёзды и планеты; так образовалась и наша Земля. Именно поэтому она богата не только вездесущим водородом, но и другими, более тяжёлыми элементами, без которых не было бы ни химических реакций, ни самой жизни.

Здесь хочется отметить, что именно величина «сильного взаимодействия» главным образом определяет, какие именно элементы периодической системы будут получены в результате цепочки термоядерного синтеза. Окажись «сильное взаимодействие» слишком слабым, скажем, 0,006 вместо 0,007, — и во Вселенной ничего, кроме водорода, не существовало бы и, соответственно, не было бы сложных химических реакций. Будь оно слишком сильным, например 0,008, весь водород потратился бы на синтез более тяжёлых элементов, а без водорода не могла бы зародиться известная нам жизнь, хотя бы потому, что не смогла бы образоваться вода. Златовласкина величина — 0,007 — замечательно подходит для образования богатого разнообразия элементов, необходимых для интересных химических взаимодействий, способных поддерживать развитие жизни.

Не буду рассматривать здесь остальные величины Риза. О каждой из них можно сказать то же самое: реальное значение находится в зоне Златовласки, за пределами которой жизнь не могла бы существовать. И как же можно это объяснить? Опять: с одной стороны имеем ответ теистов, а с другой — антропный ответ. Теисты утверждают, что, создавая Вселенную, бог точно настроил основные её постоянные, поместив значение каждой в зону Златовласки, чтобы жизнь могла появиться и существовать. Словно перед богом было шесть рукояток, осторожно поворачивая которые он точно настроил каждую константу. Как обычно, объяснение теистов неудовлетворительно, поскольку в нём ничего не говорится о происхождении самого бога. Способный вычислить Златовласкины значения для шести постоянных бог должен быть, по крайней мере, так же неправдоподобен, как и совокупность настроенных шести величин, то есть весьма неправдоподобен — а ведь в этом и заключается суть нашего обсуждения. Получается, что теистский ответ ни на шаг не продвинул нас в решении проблемы. Не остаётся другого выхода, как его отвергнуть, одновременно поражаясь количеству людей, не замечающих противоречия и, кажется, искренне удовлетворённых аргументом о «крутящем рукоятки божестве».

Возможно, психологическим объяснением этой поразительной слепоты служит отсутствие у многих, в отличие от биологов, должного знакомства с естественным отбором и его способностью обуздывать невероятность. Ещё на одну дополнительную причину указывает эволюционный психолог Дж. Андерсон Томсон: это психологическая склонность к одухотворению неодушевлённых объектов и наделению их волей. По словам Томсона, мы скорее примем тень за грабителя, чем грабителя — за тень. «Ложная тревога» в данном случае просто приведёт к потере времени; обратная ошибка может стоить жизни. В своём письме ко мне он выдвигает предположение, что в далёкой древности самая большая опасность для индивидуумов исходила друг от друга. «Как результат мы начинаем автоматически предполагать и часто бояться человеческого вмешательства. Другие причины, помимо исходящих от людей, нам разглядеть гораздо труднее». Приписывание событий божественной воле происходит непроизвольно. Мы ещё вернёмся к соблазнительности «вышних сил» в главе 5.