Владимир Попов - Стопы благовестника Страница 37

— Фридрих Блехер, — назвал себя почтенный пассажир. Я секретарь германского Союза молодых людей для решительного христианства.

Господин Блехер принадлежал к лютеранской церкви, но Василий Гурьевич сразу заметил в нем живого христианина. Они согласились поочередно руководить богослужениями. Христианские общения снимали утомление, делая долгое плавание насыщенным и разнообразным. Время протекло незаметно, пароход бросал якорь у берегов Англии, Франции и 20 июля после одиннадцатидневного путешествия "Президент Грант" вошел в гавань Куксгавен, близ Гамбурга.Павлов вновь встретился со своими давними немецкими друзьями. В кругу местных верующих он вспомнил об Иоганне Онкене, который дал ему начальное богословское образование и посвятил в миссионеры для России.Недолгим было Гамбургское свидание и 24 июля Павловы уже шагали по хорошо знакомым шумным улочкам Одессы.

Будни и праздники

Многочисленные заботы и треволнения встретили Павлова в Одессе. Восторг Фавора сменился удручающими картинами повседневности. Дух диотрефства терзал общину. Оппозиционная группировка во главе с Назаренко и Вйльховским снова старалась любыми способами подорвать авторитет Павлова, несправедливо обвиняя его то в присвоении денег, то в стремлении господствовать. Бесконечные проверки церковной кассы, частые междоусобицы на членских собраниях общины, вызовы к властям по поводу запретного посещения православными детьми баптистских богослужений отвлекали Василия Гурьевича от духовно-просветительской работы.Хорошего друга и сотрудника обрел Павлов в лице Тимошенко. Обладая незаурядными литературными способностями и тактом, молодой проповедник помогал старшему собрату в издательских делах и пастырском служении.В нескольких номерах журнала "Слово Истины" была опубликована серия рассказов под названием "Среди сектантов". Некто Любич Е.Н., человек с неопределенными взглядами, волею судеб оказавшийся за бортом жизни, делится своими впечатлениями о знакомстве с Павловым и Тимошенко в Одессе осенью 1911 года: "В холодный сумрачный день я собрался и пошел по указанному адресу. Приблизительно я понимал души этих людей, с ними не заговоришь о погоде, о политических новостях. К ним надо идти со сложившимся жизнепониманием и раскрытым сердцем. Когда я поднялся по узкой лестнице на четвертый этаж и позвонил в дверь, меня встретил господин с длинной окладистой бородой, среднего роста, плотный, лет пятидесяти с лишним.Он бросил на меня недоумевающий взгляд строгих глаз поверх пенсне.

— Вы — господин Павлов?

– Да.

— Обо мне Вам должны написать. Моя фамилия Любич.

— Нет, не помню, никто не писал. Пройдите сюда, пожалуйста.

Из маленькой темной передней я вошел в небольшую комнату. Письменный стол в углу с целым ворохом писем и рукописей. По стенам таблички с текстом Священного Писания. Пара стульев, большой стол посредине.

— Вот так мы живем. Работаем, — веселым и приветливым голосом проговорил Павлов. — Хотите поближе познакомиться, — приходите на наше собрание. Там мы молимся и проповедуем.

Вошел молодой человек, белокурый, с испытующими глазами.

— Это мой сотрудник, познакомьтесь, — сказал Павлов. Завязался разговор о журнале "Баптист".

— Мало распространен, — объяснил Василий Гурьевич. — Средств нет у братьев. А подписчики разбросаны по всему свету: весь юг России, Кавказ, Зауралье, вся Сибирь. Предлагали обмен изданиями прогрессивным газетам — ни одна не отозвалась…

— Из каких классов населения состоит ваша община? — спросил я.

— Чернозем, простонародье, бедняки. Вот один из них.

В комнату бодрыми шагами вошел старичок, одетый в дешевое пальто. По говору — великоросс. Книгоноша. Имеет семьдесят шесть лет от роду, но глядит молодцом. На четвертый этаж легко взобрался. Снова звонок. Вошел юноша лет двадцати, громадный как медведь.

— Мир вам! — приветствовал он всех.

Юноша приехал из деревни. Хлебороб. Нашлось вскоре и письмо обо мне. Прочитав его, Павлов спросил меня: — Ну а как же теперь ваше духовное состояние?Вероятно мой беспомощный взгляд что-то сказал ему, ибо он вскоре добавил:

— О Вас пишут, что вы когда-то были религиозным человеком и другом верующих.

Я замял этот вопрос. Больно показывать у себя пустое место там, где у верующих людей хранится богатство. Деликатно, с благодарной чуткостью Павлов и Тимошенко отняли руки от двери, ведущей в тайники моего сердца".Свои беспокойства о дальнейшей судьбе общесоюзного журнала Павлов обнародовал на Всероссийском съезде баптистов, проходившем в Москве с 25 сентября по 5 октября 1911 года.

— Помимо трудностей материального характера наше издательство испытывает гнет двойной цензуры: братской и административной, — говорил Василий Гурьевич. — Меня как редактора власти штрафовали несколько раз, один номер был конфискован, касса журнала совсем оскудела. Я прошу избрать нового редактора и изыскать средства для покрытия дефицита.

— Нужно выяснить, по чьей вине налагались штрафы, редактора или администрации, — предложил Дей Мазаев.

Прения были остановлены помощником пристава.

— В обсуждение действий администрации входить запрещается — предупредил он.

Съезд сформировал специальную комиссию по налаживанию нормальной работы издательства. Забегая вперед, скажем, что с 1912 года выпуск журнала "Баптист" взял на себя Дей Мазаев.Для ведения богослужебных собраний организаторы съезда арендовали зал в помещении Политехнического музея. Выход баптистов на большую аудиторию вызвал недовольство в реакционных кругах православия. Люди со страхом и недоумением показывали друг другу листовки, где писалось, что баптисты — совратители народные и еретики. Громкое пение духовных гимнов не могло заглушить беспорядочных выкриков и шума.

— Господи, усмири бесчинствующих! — молился с кафедры Семен Прокофьевич Степанов.

Молитва подействовала, скандалисты немного поутихли: Наиболее ретивых крикунов полиция вывела из зала.На другой день председателю съезда Д.И. Мазаеву и пресвитеру местной общины С.П. Степанову градоначальник сделал официальное предупреждение о прекращении собраний в Политехническом музее ради спокойствия окрестного населения.

— Мы не видим законной причины отказываться от богослужений в угоду невежественным людям, — заявили братья.

— Вам дано разрешение на деловой съезд, а не на молитвенные собрания, и я имею право самолично закрывать их, — градоначальник резко поднялся со своего места, давая понять, что разговор окончен.

Вечером тысячная толпа осаждала закрытые двери Политехнического музея. У входа висело объявление "Молитвенное собрание евангельских христиан-баптистов воспрещено господином градоначальником". Отрядам полиции понадобилось немало усердия для того, чтобы рассеять собравшихся. По Москве носились самые противоречивые слухи о баптистах. Инициаторы антибаптистской кампании оказали непреднамеренную услугу евангельскому движению. Среди московского купечества и рабочих появилось немало людей, сочувствующих баптистам.Полиция действовала беспристрастно, ограждая участников съезда от нападок православных активистов. Одного священника даже привели в участок, что крайне возбудило черносотенные газеты и вынудило градоначальника издать такой приказ; "Вечером, во время молитвенного собрания секты баптистов в Политехническом музее между этими сектантами и присутствовавшими на собрании лицами православного исповедания возникли недоразумения на религиозной почве. Командированный на собрание старший помощник пристава Строев не сумел тактично уладить возникший инцидент и позволил себе пригласить в участковое управление православное лицо. Такое неуважение к православному священнику является совершенно недопустимым проявлением отсутствия должного служебного такта, за что арестовываю старшего помощника пристава Строева на 7 суток, ограничиваясь столь незначительным взысканием лишь ввиду безупречной и полезной служебной деятельности этого чиновника".Отголоски словесных баталий долго звучали на страницах светской печати. В газете "Колокол" выступил православный миссионер Варжанский. Он объяснил неблаговидное поведение защитников православия как "исполнение служебного долга".Очень интересен отклик В.Г. Павлова на статью Варжанского. Свои размышления по поводу заявления священника Павлов опубликовал в журнале "Баптист": "Неужели; он считает свое миссионерское призвание в том, чтобы вторгаться в богослужебные собрания и производить там шум и крик? Но это ведь не согласно ни с Божескими, ни с , гражданскими законами. Закон Христов, объявленный чрез апостола Павла, гласит: "Рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобивым, с кротостью наставлять противников" 2 Тим. 2:24-25. А закон гражданский говорит следующее: "Виновный в непристойном крике, шуме или ином бесчинстве, препятствующем отправлению общественного христианского богослужения или учиненном в церкви, часовне или христианском молитвенном доме, наказуется арестом на срок не свыше трех месяцев". Полагаем, что господам православным миссионерам должны быть известны эти законы и, если они хотят подать собой примеры уважения к законам, тем более, что они считают себя служителями нашего Господа, Который сказал: "Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними" Мф.7:12. Если бы баптисты вторглись в православный храм во время богослужения и произвели там шум и крик, разве это приятно было бы православным? Если нет, то пусть же православные миссионеры поступают с нами по вышеприведенному золотому правилу".Религиозные брожения в народе вынудили Государственную Думу подготовить законопроект по вероисповедным вопросам. На одном из заседаний съезда Павлов напомнил делегатам об этом и предложил направить в Министерство внутренних дел записку о стесненном положении неправославных христиан.Опираясь на факты, руководящие служители сразу же высказали свои мнения.

— Мы не имеем права ни крестить, ни венчать молодых людей от 14 до 21 года. Но тайно мы это, конечно, делаем. И если нам будет грозить тюрьма, мы этого делать не перестанем, — говорил В.П. Степанов. — В Новопехорском уезде наши братья просили разрешения выстроить молитвенный дом. Исправник заявил, что он не может запретить по закону, "ибо закон за вас, но я лично против вас, буду преследовать, делать обыски…"