Татьяна Фадеева - Сакральные древности Крыма. Мифы, легенды, символы, имена и их отражение в искусстве Страница 4

Наиболее важным примером, косвенно подтверждающим ледниковые реалии старых карт, вычерченных по Птолемею в XVI–XVII веках, является название Азовского моря. Еще Сейбутис (1987) обратил внимание на то, что в древней географии и на средневековых картах (вплоть до XVIII в.) было принято называть Азовское море «болотом» (Palus) или «болотами» (Parades): Palus Meotides (Сильван 1511), Maeotis Palus (Ортелий 1638).

Азовское море мелководно: глубина его составляет 7–15 м. и неудивительно, что в эпохи оледенений, т. е. более 10 тысяч лет назад, оно осушалось. Данные геологии свидетельствуют о том, что при осушении Азовского моря по его дну пролегало русло реки Дон от Ростова-на-Дону, через Керченский пролив до дельты в 60 км южнее Керченского пролива. Река впадала непосредственно в Черное море, которое было пресноводным озером с уровнем воды на 150 м ниже современного. Прорыв Босфора около 7 тыс. лет назад привел к затоплению русла Дона вплоть до его современной дельты.

Французский военный инженер Гийом Боплан в известном труде «Описание Украины» называет Азовское море «Море Лиман» или «Донской лиман». Согласно географическим представлениям того времени, Азовское море считали лиманом Дона. Иллюстрацией этих представлений служит карта, где на месте Азова пролегает узкий, извилистый «Лиман Меотийского болота» (Limen Meotis Palus). Хотя в его время не было недостатка в картах, изображавших Азовское море в границах, близких к современным, карты Боплана, вероятно, восходившие к птолемеевым картам, сохранили допотопную реальность.

Память о течении Дона по дну Азовского моря и Керченского пролива и впадения его в Черное море сохранялась у местного населения и зафиксирована разными авторами. Так, еще Арриан в «Перипле Эвксинского Понта» (131–137 гг. н. э.) писал, что Танаис (Дон) «вытекает из Меотийского озера (Азовского моря. – Прим. авт.) и впадает в море Эвксинского Понта». В памяти местного населения сохранилось представление о нынешнем Керченском проливе как о русле Дона (Танаиса). Евагрий Схоластик (VI в. н. э.) привел пример такого странного мнения: «Танаисом туземцы зовут пролив, идущий из Меотийского болота в Евксинский Понт». В средние века Керченский пролив называли также «руслом Русской реки (Дона)».

Среди немногих сохранившихся в греческой транскрипции местных наименований особенно интересны осуществленные академиком О. Н. Трубачевым расшифровки названий Черного и Азовского морей. Плиний в «Естественной истории» приводит их местное название, звучавшее как «Tanaim ipsum Scythae Sinum vocant, Maeotim Temarundam, quo significant matrem maris», сам Танаис скифы называют Sinus, а Меотиду – Темарунда, что на их языке означает «мать моря» (Plin.Naturalis Historia VI, 20). Итак, Темарунда, второе название Меотиды, означало на местном языке «мать (питательница) Черного моря». Подход ученого состоял в том, чтобы «искать нескифское в скифском», или остатки праиндийского в древнеиранском, поскольку именно к этому языковому семейству принадлежали пришельцы-скифы. О. А. Трубачев обратил внимание на одновременное выделение сразу двух основ в составе Темарунда, а именно тем-арун, что должно означать «Темное, черное море», пишет ученый. – Речь идет о Черном море. И это совершенно естественно, так как само Азовское море в древности морем не называлось… Меотида, Меотийское озеро, Азовское море обозначалось как «мать моря», «кормилица моря». Единственно верную этимологию названия Maiwtis Меотида: maia «мать, кормилица»; ср. еще греч. Matar tu Pontu, мать Понта – о Меотийском озере, хорошо знали и правильно объясняли (от притока избыточных пресных вод, изливающихся в Черное море) еще в древности. Темарунда читается на языке коренного населения Боспорского царства, то есть на синдо-меотском языке, как tem-arun-da «кормилица Черного моря, причем последний компонент мы понимаем как dha, индоевропейское dhe – «кормить грудью». Aran – море, неизвестное иранцам, но известное хеттам и праиндийскому»[7]. Обратим внимание, что именно к этому местному названию восходит другое встречаемое на картах название Азовского моря – Темеринда (Temerinda).

Не менее интересно то, что ираноязычные народы перевели «Черное» на свой язык, и море стало называться «Аксайна» (Ахшайна). Услышав его, греки, грешившие склонностью местные названия объяснять с помощью сходно звучащих греческих слов, осмыслили его как «Аксинский», то есть «негостеприимный» Понт. Считается, что они переименовали его в «Эвксинский», то есть «гостеприимный», после основания и расцвета греческих колоний.

Не противоречит ли смысл «кормилица Черного моря» другому его названию «меотийское болото»? Очевидно нет, если предположить, что Азовская впадина то переполнялась водой, то мелела до состояния болота, по которому пролегало русло Дона.

Таким образом, в памяти местного населения уцелело два состояния Азова – то переполненного водой от таявшего ледника, то обмелевшего в эпоху обледенений.

Алопекия – исчезнувший остров и уцелевшее название

Сохранилось немало упоминаний об острове Алопека, Алопекий; его продолжали помещать и на переизданных картах Птолемея.

Судя по описаниям, он находился в Азовском море перед Керченским проливом, а на «птолемеевых» картах он оказался в устье Дона, при этом существенно уменьшившись в размерах. Возможно, картографы не учли того обстоятельства, что под «устьем Дона» мог подразумеваться сам Киммерийский Боспор. Есть основания думать, что остатки его – Арабатская стрелка и Сиваш, Гнилое море, ставшее несудоходным из-за грязи, которую оставил осевший остров. Глубина его – от 3 до 1 м, остров, судя по описаниям, занимал почти половину Азовского моря. «Кто следует прямо через Киммерийский Боспор, – пишет Присциан Грамматик, – тому представится на правой стороне обширной Меотиды стоящий тяжкой громадой остров Алопекия; за ним некогда населили Фенагору (Фанагорию) и Гермонассу потомки славного племени ионян»[8].

Для авторов, черпающих сведения в рукописях, а не в реальности, разделяющее их время несущественно. Обратим внимание, что Страбон описывает Алопекию и город с одноименным реке названием – Танаис – как одновременно существующие. Но город в устье Дона Танаис был хорошо известен от античности до средних веков, он являлся объектом соперничества Венеции и Генуи в XIV–XV веках, его руины неплохо сохранились и музеефицированы. Алопекия перестала существовать в допотопные времена, но изображалась на картах вплоть до XV века. Итак, в описании Страбона, «На реке и на озере (Меотида. – Авт.) лежит одноименный город Танаис, основанный греками, владевшими Боспором. Недавно его разрушил царь Полемон за неподчинение. Это был общий торговый центр азиатских и европейских кочевников, с одной стороны, и прибывающих на кораблях в озеро с Боспора, с другой; первые привозят рабов, кожи и другие предметы, которые можно найти у кочевников, последние доставляют в обмен одежду, вино и все прочие принадлежности культурного обихода. В 100 стадиях перед этим торговым центром лежит остров Алопекия – место жительства смешанных поселенцев. Поблизости на озере есть и другие островки. От входа в Меотиду Танаис находится в 2200 стадиях по прямому пути на север; немного больше расстояние, если плыть вдоль берега».

Остров погрузился на дно морское, но его название, приуроченное к другим селениям, продолжало существовать. Самое удивительное – оно дожило до наших дней в названии порта и крепости на Южном берегу Крыма. На глубокую древность названия местечка Алупка первым обратил внимание ученый филолог XIX века А. Гаркави. «Остатки древней крепости, план которой представлен в сочинении Кеппена свидетельствуют о том, что это не новая местность, созданная волей бывшего Кавказского наместника. Впрочем, в недавно изданном средневековом генуэзском документе упоминается уже Люпико. Г-жа Сосногорова в дополнение к словам Кеппена сообщает, что остатки крепости указывают на то, что это было обширнейшее из южнобережных укреплений и что, судя по способу постройки и по уцелевшим остаткам, оно принадлежало греко-византийской эпохе. Из этого следует, что местность эта должна была первоначально получить греческое название; но, сколько мне известно, никто не пытался доискиваться этого названия. В прошлом году я имел случай рассмотреть рукопись, содержавшую копию с письма хазарского царя Иосифа, писанного коло 960 года, где между прочими крымскими местностями упоминаются и Алубика, а принимая во внимание способ транскрипции имен собственных в означенном документе, слово это можно также читать Алопека. Это навело меня на мысль, что название Алупка не что иное, как греческое слово Алопекия (αλωπηκια), которое употреблялось также в других местах как географическое наименование. Между прочим, Страбон упоминает местность Алопекия в дельте, образуемой рекой Доном. Название это, вероятно, давалось по причине множества лисиц (алопес) в данной местности. На южном берегу Крыма, как обязательно сообщил мне наш сочлен Ф. П. Кеппен, действительно лисицы находятся в изобилии. У византийских и других средневековых писателей Алопекия, вероятно, подразумевалась в числе укрепленных замков (та кастра кастелла) на южном берегу»[9].