Збигнев Войцеховский - Святые и порочные Страница 47

В сентябре следующего 1898 года молодой епископ был направлен в Северную Америку, где возглавил Алеутскую и Аляскинскую епархию. Развив бурную и весьма продуктивную деятельность (один переход священника Американской епископальной церкви Ингрэма Ирвина в православие, причем с последующим рукоположением в сан, равный прежнему, чего стоит), епископ Тихон немалое внимание уделял и административным вопросам – при нем было приведено в соответствие с реальностью название епархии, центр которой уже более тридцати лет находился в Сан-Франциско – с 1900 года она стала именоваться Алеутской и Северо-Американской. Позже его стараниями епископская кафедра была перенесена в Нью-Йорк, созданы викариаты, упрощавшие управление на местах. Во время поездки в Россию в 1903 году Тихон был возведен в сан архиепископа. Тихон, оценивая значение епархии в Северной Америке, полагал возможным повышение ее статуса до экзархата Русской церкви с широкой автономией, с развитием этого процесса вплоть до автокефалии. Однако эти его идеи не нашли поддержки у Священного Синода.

В январе 1907 года его перевели в Россию, в Ярославль (из Америки он отбыл в марте). Период пребывания его во главе Ярославской епархии примечателен, среди прочего, что Тихон состоял почетным председателем ярославского отделения Союза русского народа (организации с весьма показательной идеологией). Во время празднования 300-летия дома Романовых в 1913 году лично встречал императорскую семью при входе в Успенский собор в Ярославле, а затем сопровождал их в Спасский монастырь, где в 1613 году пребывал первый царь из рода Романовых Михаил Федорович. В декабре того же года был переведен в Виленскую епархию (уехал в Вильно в январе 1914 года) – по многим свидетельствам, в результате серьезного конфликта с ярославским губернатором Д.Н. Татищевым.

Февральская революция застала архиепископа Тихона в Москве. Новый обер-прокурор Синода В.Н. Львов первым делом удалил из Синода петроградского митрополита Питирима и московского митрополита Макария, которые имели весьма тесные связи с Распутиным, а потом и вовсе оставил из прежнего состава одного лишь архиепископа Сергия (впоследствии – патриарха, но об этом позже). Львов поддержал созыв Поместного Собора, весьма необоснованно предполагая, что он поддержит реформы, и никак не ожидал, что патриархом будет избран Тихон, которого он изгнал из Синода.

Патриархом Тихона сделало то ли Божье провидение, то ли случайность жребия – в предварительном голосовании он набрал наименьшее число голосов среди кандидатов, допущенных, так сказать, «во второй тур».

Поместный Собор продолжал свою работу больше года, но так ее и не завершил – в сентябре 1918 года его деятельность была прекращена большевиками. Первая сессия приняла среди прочих нормативно-правовых документов «Определение о правовом положении Церкви в государстве», предусматривавшее первенствующее публично-правовое положение Православной Церкви перед другими церквями в Российском государстве; независимость Церкви от государства – при условии согласования церковного и светского законоуложений; обязательность православного исповедания для главы государства, министра исповеданий и министра народного просвещения. Вторая сессия (февраль – апрель 1918) поручила Тихону тайно назначить своих местоблюстителей, что и было сделано тогда же (а не в 1925 году). Также она приняла новый Приходский устав и среди прочих – определение против новых законов о гражданском браке (расторжение гражданского брака никак не касалось брака церковного).

Почти непрерывное преследование со стороны властей и спецслужб вынудило Тихона, успевшего прославиться «анафемой безумцам», под которыми все без исключения понимали большевиков, и проклятием убийцам царя, а также органам власти, это убийство одобрившим, пойти на попятную. Свою новую линию поведения патриарх оправдывал тем, что это позволит ему сделать больше для Церкви, чем мученическая смерть в безвестности.

Шестнадцатого июня 1923 года он подписал заявление, в котором раскаивался в «поступках против государственного строя». 27 июня «Известия» опубликовали текст заявления, а 1 июля – даже «Факсимиле заявления гр. Белавина (бывш. патриарха Тихона) в Верховный Суд РСФСР»:

«Обращаясь с настоящим заявлением в Верховный Суд РСФСР я считаю необходимым по долгу своей пастырской совести заявить следующее:

Будучи воспитан в монархическом обществе и находясь до самого ареста под влиянием антисоветских лиц, я действительно был настроен к Советской власти враждебно, причем враждебность из пассивного состояния временами переходила к активным действиям. Как то: обращение по поводу Брестского мира в 1918, анфематствование в том же году власти и, наконец, воззвание против декрета об изъятии церковных ценностей в 1922. Все мои антисоветские действия за немногими неточностями изложены в обвинительном Заключении Верховного Суда. Признавая правильность решения Суда о привлечении меня к ответственности по указанным в обвинительном заключении статьям уголовного кодекса за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный Суд изменить мне меру пресечения, то есть освободить меня из-под стражи.

При этом я заявляю Верховному Суду, что я отныне Советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежевываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции».

Четвертого июля 1923 года «Известия» публиковали материал «Обращение» патр. Тихона к «архипастырям, пастырям и пасомым православной церкви российской», датированный 28 июня того же года, в котором патриарх Тихон ставил под вопрос легитимность обновленческого Собора 1923 года и пояснял: «Из постановлений его можно одобрить и благословить введение нового стиля календарного и в практику церковную. Что касается моего отношения к Советской власти в настоящее время, то я уже определил его в своем заявлении на имя Верховного Суда, который я прошу изменить меру пресечения, то есть освободить из-под стражи. В том преступлении, в котором я признаю себя виновным, по существу виновно то общество, которое Меня, как Главу Православной Церкви, постоянно подбивало на активные выступления тем или иным путем против Советской власти. Отныне Я определенно заявляю всем тем, что их усердие будет совершенно напрасным и бесплодным, ибо Я решительно осуждаю всякое посягательство на Советскую власть, откуда бы оно ни исходило. Пусть все заграничные и внутренние монархисты и белогвардейцы поймут, что я Советской власти не враг. Я понял всю ту неправду и клевету, которой подвергается Советская власть со стороны ее соотечественных и иностранных врагов и которую они устно и письменно распространяют по всему свету. Не минули в этом обойти и меня; в газетах «Новое Время» от 5 мая за № 606 появилось сообщение, что будто бы ко мне при допросах чекистами была применена пытка электричеством. Я заявляю, что это сплошная ложь и очередная клевета на Советскую власть».

В архивах сохранилось немало иных документов схожего содержания, подписанных рукой патриарха Тихона в 1923–1925 годах (воспроизведенных в книгах «Акты патриарха Тихона» и «Архивы Кремля. Политбюро и Церковь», изданных уже в 1990-е годы):

«Передайте Советскому правительству и Президиуму ЦИК СССР глубокую благодарность – как от меня, так и от моей паствы…

Церковь возносит молитвы о стране Российской и о Советской власти…

Церковь признает и поддерживает Советскую власть, ибо нет власти не от Бога…

Молим вас со спокойной совестью, без боязни погрешить против святой веры, подчиниться советской власти не за страх, а за совесть, памятуя слова апостола: «всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога, – существующие же власти от Бога установлены…»

Среди прочего, Тихон осудил и Карловацкий собор, результатом которого стало оформление Русской православной церкви за рубежом, и якобы причастность зарубежной церкви к попыткам реставрации монархии. И много чего еще…

Я не собираюсь оспаривать мнение, что патриарх Тихон вынужден был подписывать подобные заявления и воззвания. Но ведь приведенные выше цитаты – это лишь малая часть. И что это было, как не сотрудничество с властью, всего несколькими годами преданной анафеме? Как высоко Тихон ценил собственное слово?

И последнее. Местоблюститель после кончины Тихона, Крутицкий митрополит Петр очень недолго исполнял свои обязанности – в декабре того же 1925 года он был арестован и последние годы своей жизни провел в тюрьмах и лагерях. Его замещал помощник – уже упоминавшийся на этих страницах митрополит Сергий (Старгородский), который после ложного сообщения о смерти Петра в сентябре 1936 года (впрочем, тот действительно был расстрелян в октябре 1937 года) в декабре того же года стал местоблюстителем, а в 1943 году добился от Сталина согласия на свое избрание патриархом. Впрочем, это уже другая история…