Елена Сергеева - Блаженная Ксения Петербургская: Жизнь, чудеса, святыни Страница 5

Когда один из врачей, бывших на консилиуме, узнал, что Х-ва поправилась, не поверил этому и зашел к ней, чтобы воочию убедиться, так как он вместе с товарищами по профессии полагал, что она уже умерла.

Генеральша А. В. Гр-о, богобоязненная старица, проживающая на Петербургской стороне, сообщила следующее.

«В жизни моей много было скорбей, – говорит почтенная старица, – но какое бы горе со мной ни случилось, я каждый раз спешу на Смоленское кладбище и здесь, в часовне на могиле Ксении, отвожу душу. Облегчает Господь и недуги грешного моего тела. Так, с давних лет я страдаю головною болью, которая иногда бывает до того мучительна, что не находишь места от нее. Неоднократно обращалась я за советами к врачам, но никто из них не помог мне. Кажется, тысячи домашних средств мною испробованы, но все было напрасно. Однажды, будучи в часовне Ксении, я почувствовала страшную боль в голове. Как бы по чьему внушению и словно движимая посторонней силой, я помазала себе голову деревянным маслом из лампадки, теплившейся на могиле ее. Боль мгновенно утихла. Теперь я всегда, когда появляется головная боль, мажу голову маслом, конечно, с молитвою об упокоении рабы Божией Ксении, и боль тотчас же утихает.

Мать подносит больного ребенка блаженной Ксении

Эта дивная помощь вселила в моей душе такое чувство благоговения к блаженной Ксении, что, посещая Смоленское кладбище, я за грех считаю пройти мимо ее могилы и не зайти помолиться за ее душу».

Юродивый Андрей Феодорович, или раба Божия Ксения1

Приступая к характеристике рабы Божией Ксении, считаю не лишним сказать несколько слов о кладбище, на котором она похоронена.

Смоленское православное кладбище находится на Васильевском острове: оно называлось до построения Петербурга Лосиным островом.

Название это, по преданию, произошло по следующему случаю. В начале построения Петербурга на Лосином острове поселилась артель рабочих, пришедшая

Печатается по изданию: Ф. Белорус. «Юродивый Андрей Феодорович, или раба Божия Ксения, погребенная на Смоленском кладбище в Петербурге». СПб., 1903 г. из Смоленской губернии на работы. Непривычный образ жизни, тяжелый труд, климат, а вследствие этого последнего – различные заболевания скоро всех свели в могилу, их свезли на берег Черной речки и там похоронили. Вот с того-то, будто бы, времени поле на южной стороне этой речки и прозвали Смоленским. До 1709 года в Петербурге не было настоящего кладбища и умерших хоронили, где придется. Только жители Васильевского острова погребались исключительно на южном берегу Черной речки. Впрочем, хоронили и на других местах громадного острова, но эти кладбища, вследствие наносов с моря, сравнивались песком и после них не оставалось даже следов. Например, на плане Петербурга 1738 года кладбище значится между Большим и Средним проспектами за 23-й линией острова; теперь об этом кладбище нет и помину. В царствование Анны Иоанновны существовала особая комиссия для построения Петербурга. Ввиду неудобства хоронить людей на заносных местах, Св. Синод решил исследовать в указанных им местах грунт земли и высоту грунтовой воды. Архитекторы принялись за дело, и когда представили в комиссию для построения Петербурга свое мнение, последняя обратилась к Синоду, который 23 октября 1738 года постановил: «В С.-Петербурге погребению быть надлежит на Васильевском острове у Черной речки, между 18-й и 23-й линиями, к каковому месту дорогу расчистить от вновь наросшего кустарника и поделать канальцы».

Так как и это место оказалось чрезвычайно низким, то Св. Синод предписал «для возвышения кладбищенских мест прорывать канавы и пруды и вынутую землю насыпать в низкие места».

Когда все это устроилось и кладбище было огорожено, то Св. Синод повелел содержать «в добром порядке из церковных доходов». Но так как при кладбищах не полагалось церквей и покойников отпевали при домашних и приходских, то комиссия предложила Св. Синоду «прислать людей и приписать кладбище в духовное ведомство», что и было исполнено в 1739 году.

Таким образом, Смоленское кладбище официально существует с помянутого года, но до 1755 года при нем не было ни одной церкви, и лишь благодаря заботам императрицы Елисаветы, построена деревянная, в честь Смоленской иконы Божией Матери. Церковь была построена на казенный кошт губернии, а вследствие этого губерния и подчинила себе кладбищенскую церковь с ее доходами. Но в 1770 году кладбище и церковь были переданы в ведение епархиального ведомства. После этого, ровно через десять лет церковь и кладбище перешли в ведомство епархиального архиерея. В 1772 году церковь была перестроена и к ней прибавлен придел во имя Архистратига Михаила.

Ввиду того, что церковь сильно обветшала, а для починки ее не было средств, то Консистория, указом от 11 августа 1785 года, разрешила сборы пожертвований на построение нового храма.

Через четыре года церковь уже была построена, и постройка ее обошлась в 18 010 р. 22 к. Теперь на кладбище было две церкви: одна каменная, во имя Смоленской иконы Божией Матери, и другая, придельная, деревянная, в честь святого Архистратига Михаила.

Вслед за этим, когда кладбищенские доходы увеличились, построены были четыре каменных дома, приобретено много земли для расширения кладбища и улучшено содержание богаделенок, которые находились в богадельне, построенной почти вместе с деревянной церковью.

Все шло хорошо до 1824 года; но в этот достопамятный год, а именно 7 ноября, не только Смоленское кладбище, но и весь Петербург постигло большое несчастье. Случилось наводнение, и вода поднялась над кладбищем почти на 10 футов. Все кладбищенские заборы, мосты и мостики были снесены, а кресты с могил унесены на Выборгскую сторону, земляные насыпи смыты, каменные и металлические кресты и плиты сдвинуты и занесены землею. Большая часть памятников свалены напором воды и поломаны упавшими на них деревьями, деревянная церковь Архистратига Михаила была до того размыта, что в ней нельзя было служить: в богадельне утонуло три старушки, остальные спаслись на чердаке. Словом, наводнение произвело страшные беды и нанесло много убытка. А так как во время этого наводнения в Петербурге погибло много людей, то потребовалось много места для захоронений, между тем, и прежде уже чувствовался недостаток и кладбищенское начальство не знало, что предпринять, но 11 ноября кладбище это посетил Император Александр I, который повелел немедленно расширить его прибавкою пустопорожней земли.

Таким образом, пришлось восстанавливать все, что разрушила стихия, и много пришлось поработать, в особенности над подмокшим имуществом и документами; последние, однако, трудно было исправить, потому что их совсем размыло; тем не менее, сведения о погребенных на этом кладбище, приблизительно, собраны отцом Стефаном Опатовичем, из которых видно, что за восемьдесят лет, то есть, с 1799 по 1879 год, на этом кладбище погребено 350,000 человек, хотя, как можно предположить, их было гораздо больше.

Среди всех этих лиц есть много замечательных, о которых память и поныне сохранилась в народе. Вот вам пример: бывая на этом кладбище, я всегда видел у одной маленькой часовни много молящегося народу. Предполагая сначала, что эта часовня предназначена специально для панихид по усопшим, я не обращал особенного внимания, но как-то раз пришлось услышать от одной престарелой женщины весьма странный, чтоб не сказать резче, анекдот или предание о петербургской жительнице, Ксении Григорьевне Петровой, юродствовавшей чуть ли не весь свой век и похороненной на Смоленском кладбище.

Блаженная Ксения на фоне Смоленской церкви

Заинтересовавшись ее рассказом, – из которого я узнал, что именно по ней служатся эти панихиды и что с этою целью и устроена часовенка, – я специально отправился туда проверить слышанное. Обратив внимание на надпись, приведенную в заголовке этого очерка, я начал расспрашивать о ней лиц, молившихся над ее могилой, думая, что они ее родственники или знакомые. Но отнюдь не бывало: это были люди, которые много слыхали о ней, но столько же знали, сколько и я. Некоторые из них однако говорили многое такое, чему поверить трудно, и я решился обратиться к более сведущим людям, которые указали на сведения, помещенные в «Русской Старине» и в «Историко-статистическом описании Петербургской епархии» и в «Ведомостях Петербургской Городской Полиции». С этими сведениями я и хочу познакомить читателей, интересующихся личностью Ксении.

Вот как пишут о ней: Около ста лет тому назад жила в Петербурге некая Ксения или, точнее, Аксиния Григорьевна: но никто не знал, что это была за Аксиния и из какого звания происходила. Одно лишь известно, что она сама себя называла не Аксиньей, а Андреем Феодоровичем. Имя это, как оказывается, принадлежало ее мужу Петрову, в ранге полковника, служившего в придворном хоре певчих. Молодая девушка Ксения, влюбившись в такого же молодого воинапевца, вышла за него замуж; но не долго пришлось ей наслаждаться супружеским счастьем: через несколько лет она осталась вдовою на двадцать шестом году своей жизни. Ксения Григорьевна сильно любила своего мужа, и когда он умер, она от сильного потрясения почти лишилась рассудка.