Александра Кудрявцева (Коробова) - Духовные стихи как жанр фольклора Страница 6

Или, напротив, в середине века XIX представлять собой даже такой стих:

Адам веселый дух имел,И Еву в сад гулять повел,От райских древ плода вкушатьСебя природой утешать.48

Конечно, наряду с этими двумя «образцами» продолжали бытовать и истинно народные духовные стихи о «Плаче Адама».

Кроме этого сюжета, об Адаме говорится в стихе «Голубиная книга»:

Оттого у нас в земле цари пошли — От святой от главы от Адамовой; Оттого зачались князья-бояры —От святых мощей от Адамовых;Оттого крестьяны православные —От свята колена от Адамова./

где вся земная иерархия мыслится связанной с Адамом. Один из самых ранних вариантов стиха о Голубиной книге, известный по сборнику Кирши Данилова, начинается именно с пребывания Адама и Евы в раю, причем изгоняются они из рая не из-за нарушения Божьего завета, а потому что, вкусив «ягоду», Адам

И узнал промеж собою тяжкой грех,А и тяжкой грех и великой блуд:Согрешил Адаме во светлом раю,Во светлом раю со своею со Еввою.Оне тута стали в раю нагим-ноги,А нагим-ноги стали, босешуньки, —Закрыли соромы ладонцами

Так Адам с Евой поняли, что они наги, оттого им стало неуютно в раю, и они пошли на Фавор-гору к Христу…

Духовный стих об Иосифе Прекрасном по своим жанровым характеристикам, по характеру повествования и развития сюжета соотносится с народными былинами. Однако практически во всех, даже «народных» вариантах присутствуют церковнославянизмы (речет, пасоша и т.д.), что говорит о том, что, стих, скорее всего, вначале был сложен в рукописи и только потом получил изустное распространение. Стих об Иосифе Прекрасном один из самых больших – средний объем полного текста полтысячи строк.

Весьма любопытны детали пересказа библейского сюжета и характер переложения событий стихе. Не искажая основного смысла – продажа брата в рабство, толкование Иосифом снов (своего собственного, слуг фараона и самого фараона), царствование Иосифа и встреча его с братьями – стих по-другому осмысляет второстепенные эпизоды и, иногда, дает свою мотивировку событий.

Интересен эпизод породажи Иосифа, он перекликается с евангельским торгом Иуды по смыслу и народными сказками по языку:

– Богатая Исмаильская купцина!Купите себе у нас лакея,Купите себе у нас крепостнаго.Богатая Исмаильская купцинаЖалобно на Осипа взирали,На цену оны Осипа покупали,Тридцать оны сребрениц давали…

В Ветхом Завете, когда говорится об Иосифе, часто подчеркивается, что он угоден Богу. В вариантах же стиха, когда говорится, что Иосиф просил виночерпия не забыть его в темнице, говорится:

За тыя за самыя речи…За то он будет сидеть три года

Исполнитель стиха поясняет: «потому что обратился он прежде к человеку, а не к Богу». Такое понимание этой библейской истории стороже к Иосифу, чем сама Библия…

В тексте Бытия Иосиф, узнав братьев, повелевает им оставить старшего в залог и привести взамен младшего, единоутробного ему сына Вениамина. Далее, Иосиф тайно помещает плату за хлеб в мешки с зерном. Сюжет же духовного стиха развивается несколько иначе (и тут, безусловно, уместна аналогия с былиной «Сорок калик со каликою»): Иосиф подкладывает младшему брату, Вениамину (которого по Библии, вообще нет с братьями) золотую чашу. Братьев хватают и приводят назад к царствующему Иосифу. В таком изменении сюжета источника можно видеть итог его освоения: переложение сюжета с более понятной и традиционной мотивацией.

Концовка стиха также имеет традиционное для ряда фольклорных жанров завершение, с особенностями духовных стихов – укорененностью всех важнейших событий в Господе:

Осип же ПрекрасныйСто десять лет царствовал во Египте,Стал он до Господа доходен,Стал он от сего света отходен.Повелел он свои мощи провозитиВо славно во Израильское царство.Во Божью церковь заносили,Со славой Осипа погребали.Ему слава и нынеВо веки веков, аминь.

Кроме того, большое внимание в стихе уделено обращениям Иосифа к земле, к Господу и матери Рахили, отсутствующие в библейском источнике:

Осип во рву слезно плацет,Ко матушке сырой земле причитает…49

Плач к Господу «Кому повем печаль мою, кого призову к рыданию? Тоекмо тебе, владыко мой…» бытовал и отдельно, вне большого текста об Иосифе. Этот плач и поныне широко известен, благодаря современному ансамблевому и сольному исполнению со сцены.

Кроме этих сюжетных групп ветхозаветных духовных стихов существуют стихи, спорные с точки зрения их отношения к фольклору. Для того, чтобы с уверенностью можно было отнести стих к народным духовным стихам кроме критериев содержания и формы, должны присутствовать, по меньшей мере, еще два условия – бытование50 стиха в некотором количестве вариантов и наличие более-менее «народных» вариантов стиха. То есть, если духовный стих известен в большом количестве рукописных вариантов, но при этом нет ни одного устного, или все устные варианты являют яркий пример следования книжному источнику и изобилуют церковнославянизмами, то говорить о «фольклорном» тексте вряд ли стоит.

С проблемой малого количества известных вариантов мы сталкиваемся, говоря о стихах «Царь Саломан и купец темный», «О царе Давыде и его дочери Олене», «Сон Соломанова отца» и «Самсон-богатырь». Стихи эти очень интересны с точки зрения их фольклорной поэтики и очень отдаленного следования источнику (если о таком следовании вообще можно говорить), но, увы, вариантов этих стихов, введенных в научный оборот, единицы51. Так, например, стих «О царе Давыде и его дочери Олене», с ярко выраженном балладным сюжетом (брат насилует сестру) в стихе рассказывает о Соломоне и Олене, в то время как в Библии (Второй книге Царств) речь шла об Амноне и Фамаре, Соломон же связан с двумя упомянутыми героями только как их брат…

Стихи «Каин и Авель», «Плач Каина», «Потоп», «Авраамовщина» из сборника П. Бессонова и некоторые другие ветхозаветные стихи, озаглавленные как духовные в дореволюционных журналах, также не вполне могут претендовать на подобное именование. Иначе говоря, причисление их к фольклорным текстам было бы излишней натяжкой.

Лекция пятая. «Что со вечера звезда восходила, со полуночи воссияла…»: духовные стихи о Христе

Заявленный нами в подзаголовке тематический раздел духовных стихов традиционно обозначают иначе – духовные стихи на евангельские сюжеты. Однако каноническое Евангелие лишь незначительно отразилось в стихах. В то же время, это легко объяснимо: зачем перелагать то, что и так известно и авторитетно. Духовные стихи, повествуя о земной жизни Христа и Богородицы52, не столько опираются на Евангелие, сколько восполняют «пробел», рассказывают о том, что очерчено скупо или о чем не говорится вовсе. Исключение составляет лишь стих о Рождестве Христовом, восходящим к Евангелию от Матвея (2; 1—18) и от Луки (2; 1—8).

Стих о Рождестве Христовом появился на русской почве под влиянием белорусских и украинских стихов (они бытуют и по ныне), «которые в свою очередь, испытали влияние католических польских кантычек»53. Рассуждая несколько упрощенно, можно восстановить ход возникновения нашего русского текста. Вначале в польских католических учебных заведениях в качестве заданий семинаристам задавались поэтические сочинения духовного содержания, и на тему Рождества Христова, в том числе. Затем наиболее удачные образцы «спускались в народ», где несколько видоизменялись и стилистически и сюжетно. От польских певцов поэтические тексты перешли в Белую и Малую Русь54, а оттуда были заимствованы русскими каликами. В то же время текстов «освоенных» русскими исполнителями известно немного. Вероятнее всего, этот стих не бытовал на Руси повсеместно, в отличие родины иных наших братьев-славян.

А.Христос Бог СпасительСо верными посвятился,Народился Христос во Хриеме,Во той стороне во Юдейской,Изволил в вертепы Бог пребыстиСпасения нашего ради.Царь хотел Христа убисти:Он с ним сположился,Приносил к нему честную дару.Принял Милосердый за всю благодать:«Ты наш Царь над царями!Бессмертны венцы себе воспринялиСлава Тебе, Христе Боже наш!55

Б.