Галина Калинина - Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире Страница 6

Грех есть преступление закона, который ос­тается неизменным, поэтому, совершая что-либо противное заповеди-закону, мы нарушаем его сами в себе, но не изменяем закона. Так, напри­мер, сегодня многие государства разрешили одно­полые браки, а некоторые протестантские церк­ви позволили женщинам быть епископами, но эти реформы не изменили закона, всегда едино­го, и поэтому являются преступлениями, а те, кто им следует, — грешниками или преступниками.

Откуда грех? Из свободного желания твари предпочесть закону свое хотение. Это, конечно, весьма приблизительное объяснение, потому что никто из нас не знает, как совершенная тварь могла захотеть стать на место Творца.

Греховное расположение, иначе грехов­ная склонность, страсть, есть постоянное желание грешить определенным образом или любовь к греховным делам и предметам. Откуда берутся страсти? Ни один человек не рождается с какой-либо «готовой» страстью. Каждый из нас приходит только с корнем всех страстей — с гордостью. Главные проявления в нас гордости есть самолюбие, лихоимство (желание иметь то, что нам не принадлежит) и сластолюбие (любовь к удовольствиям). Они уже порождают все ос­тальные страсти, которые состоят между собой в тесной связи. В составе страсти следует разли­чать сердечное расположение и привычные дей­ствия, удовлетворяющие страсть. Страсть есть усвоенный греховный навык, отделяющий нас от Бога и убивающий в нас стремление к жизни в Боге. Страсти не образуются сами собой, но развиваются при нашем содействии. Позывы на тот или иной грех происходят из растления на­шей природы после грехопадения, но удовлетво­рение греха, тем более неоднократное, до при­вычки, состоит в нашей воле. Например, страсть гордости образуется от того, что мы постоянно считаем себя более значимыми, чем остальные, а страсть гнева — от того, что мы постоянно позволяем себе ругаться и раздражаться.

Подробнее же о страстях мы будем говорить ниже, во второй части нашей книги.

Грех как состояние или греховное настро­ение души определяется тем, что в человеке отсутствует жажда Божественного: такой человек не только не ощущает никакой потреб­ности в Боге, но часто и отвращается и бежит всего, что напоминает о Боге. У него нет силы: «хотел бы, говорит он, но не могу пересилить себя». Нет и богообщения: он отвратил очи свои от Бога и не только не взирает на Него, но и не хочет взирать и даже боится. Внутреннее чувство и совесть уверяют его, что он отпал от Бога; вместо желания ходить в воле Божией у него есть своеволие, или он избрал началом для своей деятельности свою волю, делает что хо­чет. Вместо ожидания небесной помощи у него самонадеянность, или вообще земные сред­ства (деньги, сила, связи и т.п.); нужды в за­щите веры и Церкви Христовой у него нет. Христос и Святая Церковь становятся для него чем-то сторонним, не совсем нужным, если не вовсе излишним.

Разве не нарисовали мы психологический портрет сегодняшнего человека? Главное же в этом «герое нашего времени» то, что он стре­мится жить по своей воле с отвращением от Бога или невниманием к Нему и Его закону. И чем больше в этом отвращении сознательной нена­висти, тем дальше отпадет такой человек в грех, тем больше зла причинит себе и окружающим, даже руководствуясь самыми благими намере­ниями, не говоря уж о злых.

В зарождении греха участвуют все три силы души: ум, чувство и воля. Зачавшись в уме, грех гонится к цели волей и разрождается чувством облегчения и наслаждения. Начинается же все с простого помысла.

Помысл — это мысль, возникающая в голо­ве человека, некое представление о вещи, или идея. Помысл может приходить к человеку из­нутри или снаружи, то есть он может исходить из глубины души самого человека или быть мыслью беса, засеваемой в нас для искушения. Через наш мозг проходят за день миллионы помыслов; какие-то из них мы оформляем в размышления, какие-то предстают как зрительные образы, ка­кие-то проносятся в виде смутных, неосознан­ных ощущений и желаний.

Прилог (приражение) —так называют дей­ствие всякого вносимого в сердце помысла, ко­торый рассматривают в уме. Состояние прилога безгрешно, как таковой прилог не заслуживает ни одобрения ни осуждения, потому что это дей­ствие помысла на наш ум и сердце не зависит от нас. Например, мы смотрим по телевизору пере­дачу о наркотиках. Поступающая к нам инфор­мация обрабатывается у нас в уме, мы как бы изучаем, рассматриваем предмет, еще никак не выражая к нему нашего отношения, не опреде­лившись в нем.

Сочетание — это собеседование, препира­тельство человека с помыслом. Мы уже рас­смотрели предмет и теперь определяемся в на­шем к нему отношении (нравится — не нравит­ся), думаем, что выбрать, как поступить, как отреагировать. На этой стадии помысл будет стараться вызвать ощущение удовольствия или мечту об удовольствии, которое может нам дос­тавить этот предмет. Собеседованием св. отцы называют эту стадию потому, что мы удерживаем в себе помысел, соглашаемся с тем, что он в нас находится, и не гоним его из ума и чувств. В этот момент человек волей склоняется к принятию помысла, согласию с ним. Это, собственно, и является началом духовной болезни, моментом зачатия в нас греха или страсти.

То есть, просматривая передачу про нарко­тики, мы вдруг думаем: «А может, в этом и правда что-то есть...» И начинаем вертеть эту мысль так и этак, как бы собеседовать с нею, примеривая к себе возможные удовольствия и испытывая от этого чувственно-эмоциональное возбуждение.

Чаще всего пришедший помысел, например, идея попробовать наркотики, будет утверждать­ся в излишних разговорах на эту тему с друзьями и приятелями, через чтение книг или просмотр фильмов, причем человек не всегда отдает себе отчет в том, что все кругом как будто сговори­лись обсуждать эту тему: и друзья, и модные журналы, и передачи по телевизору, которые, хоть и осуждают наркотики, но... Помысл все вертится и вертится в голове, все более и более человек привыкает к нему.

Сосложение — это благосклонный прием помысла, пришедшего в душу. В этот момент чувство предполагаемого удовольствия, дости­гая высшей интенсивности, легко переходит в желание. В желании воля все сильнее увлекает­ся помыслом и перерастает в решимость на деле осуществить то, о чем уму говорит помысел, чувству — удовольствие, и что предвкушается душой как наслаждение. Произошло согласие души на грех.

Человек уже нашел в помысле или удоволь­ствие, или путь к получению его и начинает вооб­ражать, какие чувства он будет испытывать. Удов­летворение возникшего желания в этот момент решено, и человеку остается только совершить поступок, воплотить в дело свое намерение.

Вернемся к нашему примеру: поразмышляв на тему наркотиков и решив, что они могут доставить какое-то удовольствие, человек пред­ставляет, как он будет испытывать это удоволь­ствие, всячески приукрашая и преумножая его. Так подогревается желание и возникает влече­ние к наркотикам, представление о которых вне­сено помыслом в процессе прилога. Человек начинает думать о том, что ему просто необходи­мо испытать эти ощущения, «узнать, что это такое», ему хочется наслаждения, о котором столько говорят, хочется этого состояния. И человек уже готов подчиниться возникшему вле­чению и попробовать модную марихуану или кокаин, хотя пять минут назад он даже и не подозревал об их существовании.

Пленение — «насильственное и невольное отведение сердца в плен, удержание в нем и слияние будто в одну жизнь с предметом пленив­шим». От этого слияния исчезает «нормаль­ное», доброе наше состояние (теряется покой и мир душевный). Пленение есть невольное увле­чение сердца к нашедшему помыслу, или посто­янное водворение его в себе — совокупление с ним, отчего повреждается сама структура человеческого «я». Это стадия «навязчивой идеи» — постоянного размышления о предмете страсти. Человек уже решил совершить посту­пок, действие, направленное на удовлетворение своего влечения к предмету, и в уме и сердце, собственно, уже его совершил.