Константин Соловьев - Я сказал: вы – боги… Страница 6

Тут можно читать бесплатно Константин Соловьев - Я сказал: вы – боги…. Жанр: Научные и научно-популярные книги / Религиоведение, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Константин Соловьев - Я сказал: вы – боги…

Константин Соловьев - Я сказал: вы – боги… краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Константин Соловьев - Я сказал: вы – боги…» бесплатно полную версию:
В 1874 году, в разгар «хождения в народ», предпринятого членами революционных народнических организаций, один из ветеранов демократического движения, Александр Капитонович Маликов, выдвинул теорию о «богочеловечестве» – возможности путем нравственного самоусовершенствования прийти к общему прогрессу человечества и тем самым избежать насилия над людьми, как со стороны власти, так и со стороны революционеров.В проповеди Маликова соединились идеи христианства (которое он считал умирающим), так и различных направлений социального модернизма того времени, прежде всего социализма и анархизма. Теория А.К. Маликова, во многом предвосхитила идеи, высказанные чуть позже Ф.М. Достоевским и Л.Н. Толстым. В число сторонников новой теории вошли члены демократических и революционных организаций начала 1870-х годов, в том числе один из основателей и руководителей «кружка чайковцев» – Николай Васильевич Чайковский. Не найдя поддержки у большинства бывших единомышленников, сторонники идей «богочеловечества» отправились в США, где организовали коммуну «богочеловеков» и попытались воплотить свои идеи в жизнь.В монографии показана история формирования движения «богочеловечества», представлены документы, отражающие их теоретические поиски. Одна из глав посвящена жизни «богочеловеков» в канзасской коммуне и причинам неудачи их эксперимента в выработке нового сознания, основанного на принципах любви, братства и справедливости. История богочеловеков продолжена рассказом о распаде коммуны, а также возвращения А.К. Маликова части его сторонников в Россию и история их знакомства с Л.Н. Толстым. Завершающий фрагмент книги – о судьбе одного из самых авторитетных лидеров демократического движения России конца XIX – начала XX веков Н.В.Чайковском, нашедшим в себе силы после крушения идей «богочеловечества» вернуться к общественной деятельности.

Константин Соловьев - Я сказал: вы – боги… читать онлайн бесплатно

Константин Соловьев - Я сказал: вы – боги… - читать книгу онлайн бесплатно, автор Константин Соловьев

Не смотря на то, что Маликова освободили, полицейские чины не сомневались в том, что деятельность его надо квалифицировать как вредную и преступную. Самое яркое свидетельство этому – доклад генерал-майора Воейкова, непосредственно занимавшегося «делом» Теплова-Аитова-Маликова, управляющему III отделением Собственной Его Императорского Величества Канцелярией, с характерным выводом в конце:

«По соображении всего вышеизложенного, представляется возможным предполагать существование двух тайных обществ: одного в Орле, другого в Санкт-Петербурге. Оба эти общества преследуют одни и те же цели различными средствами, цель их изменить государственный порядок: одних путем революции, других религиозно-политической пропаганды» [15-314,501об.].

Чиновники Третьего отделения, не вдаваясь в подробности и не выясняя сложные взаимоотношения между революционерами и «богочеловеками» отметили существенно (по их мнению) важную особенность учения Маликова. Оно было оппозиционно существующему политическому режиму. Именно этим определялось отношение к нему власти. А это отношение, в свою очередь, до некоторой степени предопределило дальнейшую судьбу движения.

Глава 2 «Система» А. К. Маликова

Изложить теорию «богочеловечества» подробно и точно достаточно трудно уже потому, что это не удалось до конца и самому А.К. Маликову. В мае 1874 г. он «засел за труд», в котором собирался доказать «возможность и истинность (…) веры путем историческим» [83,97].

Почти все слушавшие в это время Маликова и Чайковского (за исключением А.И. Фаресова) запомнили примерно одно и тоже. Лучше всего общее содержание первых проповедей «богочеловеков» передал Александр Осипович Лукашевич, ходивший «в народ» вместе с Д. Айтовым:

«Мы узнали, что новая религия предполагает в каждом человеке, в его душе как бы «бога», что принявшие это учение проповедуют нечто подобное объявившемуся много позже непротивлению злу и считают для себя обязательною открытую проповедь мирного социализма всем и каждому (…) признавая «сытых» за таких же людей, которые де тоже имеют в себе «божественную искру» [48,21].

Ему запомнилась, таким образом, самая «сердцевина» учения Маликова

– призыв к отказу от насилия в процессе общественного развития или, как сказали бы в XX в., – к классовому миру.

Сам же Маликов начинал разработку (а потом и изложение) своей теории с того, что заново задал вопрос, казалось бы, давно и прочно решенный в господствующей в те годы позитивной философии – о соотношении знания и религии в жизни человека. Для начала Маликов предлагал тезис: «Какова религия, таково и знание» [13-1032,Юоб.]. Суть его в том, что вера человека определяет, во-первых, возможности в достижении нового знания, а во-вторых (что еще важнее) способности воспользоваться новым знанием на благо человечеству. Если вера и знание не противоречат друг другу, общество способно быстро двигаться по пути прогресса. Если же наступает время «разлада и враждебности» между чувствами людей и требованиями науки, в обществе растет потенциал вражды и взаимной ненависти. Именно по такому пути пошли европейские народы, разрушившие, во имя науки, гармонию знания, воли и чувства. Этот «разлад», по мнению Маликова, чувствовали и сами родоначальники позитивной философии, однако их попытки преодолеть возникающее противоречие между рациональным мышлением и потребностью человека доверять своим чувства неубедительно:

• О. Конт «кончает свою философскую систему какой-то выдуманной религией»;

• Д.С. Милль «оставляет после себя трактат «о пользе религии», точно рассуждает о пользе стекла…»;

• Г. Спенсер «только удивляется, современному состоянию общества» [12,89об.].

Собственную критику «рационального знания» и «позитивной философии» Маликов построил на прочном фундаменте философии Гегеля, выбрав для опоры два его тезиса. Первый: «Вера не противоположна знаниям, скорее напротив вера есть знание, и (…) она представляет форму знания» [16,365]. Маликов, как видим, пошел еще дальше и поставил знание в зависимость от веры. В записях же Айтова и Махаева этот тезис звучит еще решительнее:

Оба этих высказывания повторяют (в разной форме) второй из выбранных Маликовым тезисов Гегеля: «Для своего действительного духа определенная форма религии извлекает из форм каждого момента те, которые соответствуют ей» [17,365]. По этой формуле противоречие знания религии просто невозможно. Человечеству же необходимо как можно быстрее это осознать и стремиться не к замене чувства знанием, а к их равновесию. Но эта формула нуждается если не в доказательствах, то, по крайней мере, в объяснении. И Маликов постарался как можно убедительнее объяснить необходимость достижения баланса между верой и знанием и в каждом отдельном человеке и в обществе в целом. Человек, по мысли основателя «богочеловечества» есть «субстанция мыслящая и чувствующая». Полный разрыв между чувством и мыслью в нормальном человеке невозможен. То же самое должно быть и в нормальном обществе:

«Между наукой и религией (…) существует такое единство, какое существует между чувством и мыслью (…) поэтому ни знание не может развиваться без религии, ни практическая деятельность» [12,89об].

Чувство, по мысли Маликова, быстрее реагирует на окружающее и придает окраску мысли. Поэтому деятельность человека не может быть полностью рациональной. И чем рациональнее старается действовать человек, тем больше ему нужно веры в правоту своего дела, тем религиознее оказывается этот человек. Главным доказательством этого положения основатель «богочеловечества» считал мысли и чувства того круга людей, в который он сам, до недавнего времени, входил. Это народники: революционеры и атеисты:

«Я обращаюсь к вам, писал Маликов, – к самым крайним революционерам и спрашиваю, из-за чего вы хлопочете – они отвечают из-за счастья человечества (…). Врете, отвечаю им я, потому что вы хотите часть его зарезать, значит, любовь ваша обращена не к живому человечеству, а к выдуманному Вами – идеализируемому. (…) Вы сами отчаянные идеалисты, Вы христианские святые монахи, над которыми так жестко сами же смеетесь» [13-1032,1].

Ясно, что убеждения людей Маликов рассматривал как веру, подкрепленную знаниями. Общество же, складывающееся из отдельных личностей, трактовалось им как сумма убеждений, что в данном случае тождественно сумме вер. История человеческой цивилизации, дет, по его мнению, возможность доказать этот вывод «путем историческим». В этом своем стремлении он был отнюдь не первый, но схема О. Конта (в которой вся предшествующая жизнь человечества делится на три этапа: фетишистский, теологический и метафизический), его не устроила. Находясь под сильным влиянием Гегеля, он выше всего ставил логику общественного развития, которую не находил у Конта. Об этом он и заявил на следствии: «Научные познания показывают (…), что в чувстве лежат те же логические законы, что и в мысли, и тогда получает подтверждение диалектический закон Гегеля» [12,92об.].

В основу своей периодизации истории человечества Маликов положил гегелевскую триаду (тезис-антитезис-синтез), известную как закон отрицания отрицания. Однако его собственная периодизация лишь отчасти напоминает ту, что предложил Гегель в своей «Феноменологии духа». У Гегеля основным критерием социального развития было выбрано состояние религии в обществе. Соответственно этому и выделялись этапы развития человечества. Первый – «непосредственное наличие бытия разума» при полном отсутствии религии. Второй – «нравственный мир», с его религией подземного мира, «религией Судьбы». Эта историческая форма сменяется «верой в небо» – христианством, которое, в свою очередь, уступает место «религии просвещения». Современное Гегелю состояние общества тот называл «религией моральности», восстанавливающей «положительное содержание абсолютного». А завершение свое история человечества, по Гегелю, должна найти в последнем, шестом периоде самопознания абсолютного духа – чистом самопознании» [16,363].

Отличие периодизации Маликова от гегелевской определялось тем, что вместо самопознания абсолютного духа, в качестве движущей силы истории, Маликов выдвигал самопознание человека. Цель исторического развития, для него – достижение гармонии не в обществе, в самом человеке. Рассуждая о соотношении веры и знания в обществе, Маликов исходил из того, что человечество постоянно обожествляет одну из сторон человеческой натуры: материю (тело), мысль (разум, знание) или чувство (эмоции, вера). Опора на те или иные стороны человеческой натуры, определяет характер исторического периода.

Первый этап социальной истории Маликов (правда, в изложении Айтова [15-1,456–459]) именует фетишизмом, считая, что в нем «люди удовлетворяют всем свои потребностям», не выделяя какую-либо сторону своей натуры». Социальное же движение начинается тогда, когда возникает религия, обожествляющая, по Маликову, одну из сторон человеческой натуры. В Египте и Индии – это мысль, в Иудее – чувство. При этом Маликов (сознательно или не замечая того) рассуждает как материалист: Бога (как и Абсолютного Духа) нет и никогда не существовало. Обожествление – акт человеческого сознания. Он не вдается в объяснения, как и почему это происходит, но в свете его рассуждений религия есть не что иное, как производное от человеческих желаний.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.