Эдмунд Клоуни - Первое послание Петра Страница 7

Тем, кто принадлежит к народу Божьему, суждено быть скитальцами в мире людей, восставших против Бога. Об этом часто говорится в Ветхом Завете. Бог призвал Авраама из Ура к скитальческой жизни. Авраам пришел в Ханаан, обещанную ему землю, как странник: «Я у вас пришелец и поселенец», – говорит он хетам (Быт. 23:4). Когда Иосиф привез в Египет своего отца Иакова, тот признался фараону, что «дни странствия» его были «малы и несчастны» (Быт. 47:9).

Впоследствии египетские фараоны стали использовать иудеев как рабов, видя в них чуждый себе народ, нашедший в их стране временное пристанище, всеми презираемый и униженный. После того как Господь избавил их из египетского плена, израильтяне начали скитаться по пустыне в надежде обрести Землю обетованную. Пребывание Израиля в пустыне продемонстрировало страннический характер жизни народа Божьего. Господь явил Себя Своему народу, учил и наставлял его, вел его день и ночь, питал хлебом с небес и водой из скалы и разбил Свой шатер среди него (Исх. 19:4; 29:45; Чис. 9:15–23; 10:35; Втор. 8:3; Пс. 77:14–29; Втор. 29:5). Бог опекал их на всем протяжении пути до тех пор, пока они не достигли своего дома, места, где Бог должен был обитать среди них. Так путь через пустыню стал дорогой к Господу, дорогой к жизни.

После того как Израиль навлек на себя гнев Господа своими грехами, пророки начали по-новому осмыслять тему исхода. После изгнания народ Божий вновь стал пришельцем в чуждой им земле. Но пророки предсказывали, что остаток народа будет сохранен и восстановлен. Господь выведет его из гроба изгнания, как вывел из гроба египетского рабства (Иер. 23:7,8; Иез. 37:11–14). Бог вновь пройдет по пустыне, чтобы избавить их от изгнания и странничества. «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему» (Ис. 40:3–5,9-11; ср.: Иер. 23:7,8; Ис. 41:17,18; 42:16; 43:16–21; 48:21; 49:10–13; 52:12).

Члены Кумранской общины близ Мертвого моря всматривались в пустыню, расположенную на другом его берегу. Там Бог шел впереди Израиля. Общинники так устраивали свою жизнь, чтобы быть готовыми к приходу Господа[48]. Иоанн Креститель отправился в пустыню проповедовать о приготовлении пути Господу и объявил Иисуса тем, Кто должен прийти и крестить Духом Святым (Лк. 1:80; Ин. 1:23–27). Иисус, находясь в дороге вместе с учениками, сказал им: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня» (Ин. 14:6).

Слова Христа в Евангелии от Иоанна перекликаются со словами Моисея во Второзаконии (Втор. 1:29–33). Иисус, как и Моисей, призывает Своих учеников не бояться, но верить. Моисей говорит народу, что Сам Бог пойдет впереди них, избавит их от врагов и приготовит им место. Это обещание исполнил Христос. Он есть Путь, Он победил весь мир и идет, чтобы приготовить место в доме Своего Отца. Христиане тем самым становятся народом «Пути», следующим за Христом в дни своего земного странствования (Деян. 9:2; 24:14; ср.: Евр. 11:8—10).

Однако Петр признает, что христиане, которым он пишет, – это не просто путники, ищущие свободного места, чтобы переночевать. Также как и находящийся в изгнании Израиль, к которому обращается пророк Иеремия, они должны быть готовы жить среди язычников месяцы и даже годы (Иер. 29:4–7). Вот почему Петра так беспокоит образ жизни этих чужестранцев, оказавшихся вдали от своей родины, и их свидетельство тем, среди кого они находятся (2:11,12; 3:14,15). Петр не призывает христиан бежать от мира. И он пишет не к одиноким путникам, бредущим по безлюдной пустыне. Апостол обращается к рассеянной, но единой христианской Церкви. Они – народ Божий, живущий в мире. И также как диаспору Израиля, их, истинный Израиль, будут узнавать в мире благодаря их образу жизни, не похожему на образ жизни окружающих людей. Очень важно, чтобы силой Духа Святого их жизни изменились еще радикальнее. Петр посвящает большую часть своего послания тому, чтобы показать истоки и характер нового образа жизни странствующего народа Божьего.

Христиане чувствуют себя чужестранцами в Божьем мире в совершенно особом смысле. Парадоксальным образом эти путники наследуют землю своего странствия, в то время как те, кто думают присвоить себе этот мир, потеряют его в день Божьего Суда. Бог делает Каина изгнанником, несущим на себе знак совершенного им преступления (Быт. 4:15). Город, который строит Каин, не простоит долго.

Жан Брун с большим мастерством описал «бродяг Запада»[49], показав человека скитальцем, бегущим от тюрьмы внутри него самого. Он находит образ западного человека в мифе о Тантале, который был обречен вечно испытывать жажду, находясь под ветвями со спелыми, но недоступными для него плодами. Ослепленный своим желанием, человек западной цивилизации тщетно стремится преодолеть границы пространства и времени, изобретая все новые технологии, расширяющие его познавательные и интеллектуальные возможности.

Восточный человек видит идеал странничества в совсем иных вещах. Брун находит воплощение этого идеала в образе Будды, сидящего не с распростертыми, а со сложенными руками. Он находит спасение в отрешенности от всех желаний. Восточного мистика не интересуют способы построения башни до небес. Он совершает плавные движения во время медитации или танца (движения мудра), которые символизируют изменяющиеся формы иллюзорного видимого мира[50].

Мы можем оглянуться назад, на дорогу бесконечных поисков человека: Александр Великий, ищущий новые миры для своих завоеваний; средневековые пилигримы; крестоносцы; Колумб, движимый мечтой найти потерянный земной рай; американские первопроходцы; астронавты, шагнувшие в космос. Цель поисков может быть и глубоко религиозной: поиск Святого Грааля был поиском чаши, которую Спаситель поднял на Тайной вечере и куда была собрана Его кровь. Легенда, миф и христианское предание могли смешиваться: Понц де Леон был не последним, кто искал фонтан молодости во Флориде!

Жажда открытий не покидает человека и сейчас. Современная мифология, сопровождающая техническое развитие, всячески поддерживает уверенность в том, что будет установлена связь с внеземными цивилизациями («Кто-то же должен там быть!») или что эволюция (в лице генной инженерии) произведет на свет сверхчеловека, новую породу живых существ, находящихся в гармонии с космической «силой»[51]. Научная фантастика не без доли юмора представляет возможные варианты развития человечества, которые постепенно усваиваются молодыми людьми, воспитанными на «Звездных войнах» и компьютерных играх.

Какие бы войны на далеких звездах не представлял себе человек, на земле протекают жестокие и кровавые конфликты, вызванные идеей поиска секуляризированного земного рая. Глубоко в сознании западного человека укоренились гуманистические теории о построении Царства Божьего на земле. Коммунизм использует религиозную энергию в человеке, поскольку он стремится не просто изменить социальные и экономические условия, но саму человеческую природу[52]. Вот почему французский экзистенциалист и апостол атеистической свободы Жан-Поль Сартр, не колеблясь ни секунды, потребовал смертной казни политических сектантов. Поскольку революционный режим стремится избавиться от всех, кто представляет для него угрозу, наиболее адекватным выходом становится государственный террор. Французская революция потерпела поражение не потому, что отправила слишком много людей на гильотину, а потому, что она их отправила слишком мало[53].

Христианское странничество служит противовесом тем поискам, которые охватили отвернувшийся от Бога мир. Христиане чувствуют себя здесь пришельцами, но у них есть вечный дом. Они – временные жители, поскольку благодаря вере стали жителями Небесного Града. Послание Петра очень выразительно представляет твердую надежду христианина-пилигрима: надежду на спасение во Христе, которая дана ему уже сейчас, но реализуется в будущем.

«Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр. 13:14; ср.: 11:14–16; Флп. 3:20). Петр пишет из «Вавилона», города человеческой гордыни, где обезумевшие императоры воздвигали памятники собственному божественному достоинству в римском Форуме и где неистовствующая толпа требовала крови христиан на представлениях в Колизее. Но над римским Вавилоном довлеет приговор Божьих пророков (Ис. 13; Иер. 50; Отк. 18). Вавилон не будет стоять вечно, в конце концов его стены падут (Иез. 38:19–23)[54]. Это оплот не только человеческой гордыни, но и греха. Библия говорит нам об извращениях Содома, кровавых оргиях Ниневии и о жестокости Вавилона. Мы видим, как все языческие грехи продолжают процветать в крупных городских центрах нашей цивилизации: ужасающая безнравственность, царящая на Тайме Сквер в Нью-Йорке, идолопоклонство атеистов на Красной площади в Москве, циничное безбожие Лондона и Парижа.

Разложение Вавилона достигло предела, но суд над ним еще не совершен. Иисус не хотел, чтобы огонь с небес, который обрушился на Содом, сошел на самарянское селение, не принявшее Его (Лк. 9:52). Бог намеренно откладывает последний Суд. Он послал Сына не судить мир, но для того чтобы дать миру возможность спасения. Он медлит с осуждением, призывая людей раскаяться (Ин. 3:17; Рим. 2:4,5).