Авва Дорофей - Душеполезные поучения Страница 8

Положим, что кто-нибудь, пройдя небольшое расстояние, увидел что-либо, и помысл говорит ему: «Посмотри туда». А он отвечает помыслу: «Истинно не стану смотреть», и отсекает хотение свое, и не смотрит. Или встречает празднословящих между собою, и помысл говорит ему: «Скажи и ты такое-то слово», а он отсекает хотение свое, и не говорит. Или говорит ему помысл: «Пойди, спроси повара, что он варит», а он нейдет и отсекает хотение свое. Он видит что-нибудь, и помысл говорит ему: «Спроси, кто принес это», а он отсекает хотение свое и не спрашивает. Отсекая же таким образом (свою волю), он приходит в навык отсекать ее, и начиная с малого, достигает того, что и в великом отсекает ее без труда и спокойно; и достигает наконец того, что вовсе не имеет своей воли, и что бы ни случилось, он бывает спокоен, как будто исполнилось его собственное желание. И тогда, как он не хочет исполнять свою волю, оказывается, что она всегда исполняется. Ибо кто не имеет своей собственной воли, для того все, что с ним ни случается, бывает согласно с его волею. Таким образом выходит, что он не имеет пристрастия, а от беспристрастия, как я сказал, приходит в бесстрастие. Видите ли, в какое преуспеяние, мало-помалу, приводит отсечение своей воли.

Каков был прежде блаженный Досифей? От какой роскоши и неги (пришел он)? Он даже никогда не слыхал слова Божия, однако же вы слышали, в какую меру (духовного возраста) привело его в короткое время блаженное послушание и отсечение своей воли? И как Бога он прославил, и не попустил таковой его добродетели придти в забвение, но открыл о ней одному святому старцу, который и видел Досифея посреди всех великих Святых, наслаждающегося их блаженством.

Расскажу вам и другое подобное событие, случившееся при мне, дабы вы узнали, что блаженное послушание и отсечение своей воли избавляет человека и от смерти. Однажды, когда я еще был в обители Аввы Серида, пришел туда ученик одного великого старца из страны Аскалонской с некоторым поручением от своего аввы. Старец дал ему заповедь возвратиться в свою келлию до вечера. Между тем поднялась сильная буря с дождем и громом, и протекавший вблизи поток поднялся в уровень с берегами. Брат, помня слова своего старца, хотел идти обратно; мы просили его остаться, полагая, что ему невозможно безопасно перейти поток; но он не согласился остаться с нами. Тогда мы сказали: «Пойдем вместе с ним до потока; когда он увидит его, то сам возвратится». Итак, мы пошли с ним, и когда дошли до реки, он снял одежду свою, привязал ее на голове своей, опоясался нарамником и бросился в реку, в эту страшную быстрину. Мы стояли в ужасе, трепеща (за него), как бы он не утонул; но он продолжал плыть и весьма скоро очутился на другой стороне, оделся в свою одежду, поклонился нам оттуда, прощаясь с нами, и пошел скоро, продолжая путь свой. А мы стояли в изумлении, и удивлялись силе добродетели; тогда как мы от страха едва могли смотреть на реку, он безопасно переплыл ее за послушание свое.

(Так же) и тот брат, которого послал авва его, по их нуждам, в село к служившему им (Бога ради), когда увидел, что дочь сего стала привлекать его к совершению греха, сказал только: «Боже, молитвами отца моего спаси меня», и тотчас очутился на пути в скит, идя к отцу своему. Видите ли силу добродетели? Видите ли действие слова? Какая помощь заключается в том, чтобы призывать молитвы отца своего? Он сказал только: «Боже, молитвами отца моего спаси меня», и тотчас очутился на пути. Обратите же внимание на смирение и благочестие обоих. Они были в стесненном положении, и старец хотел послать брата к служившему им, но не сказал: «Пойди», а спросил его: «Хочешь ли идти?» Также и брат не сказал: «Пойду», но отвечал ему: «Как ты желаешь, отче, так и сделаю»; ибо он боялся и соблазниться, и ослушаться отца своего. Потом, когда нужда еще более стеснила их, старец сказал ему: «Встань и пойди, сын мой», и не сказал ему: «Уповаю на Бога моего, что Он сохранит тебя», но: «Уповаю на молитвы отца моего, что Бог сохранит тебя». Так же и брат, когда увидел себя в искушении, не сказал: «Боже мой, спаси меня», но — «Боже, молитв ради отца моего, спаси меня». И каждый из них уповал на молитвы отца своего.

Видите ли, как они послушание совокупили со смирением. Ибо как в запряженной колеснице один конь не может опередить другого, иначе сломается колесница; так и послушание нужно, чтобы с ним сопряжено было смирение. Но кто может сподобиться сей благодати, если, как я сказал, не понудит себя отсечь свою волю и не предаст себя Бога ради своему отцу, ни в чем не сомневаясь, но делая все, что ни говорят они (то есть отцы), с полною верою, как бы слушая Самого Бога. Кто иной достоин быть помилованным? Кто достоин спастись?

Рассказывают, что однажды святый Василий, посещая свои монастыри, сказал одному из своих игуменов: «Имеешь ли ты у себя кого-нибудь из спасающихся»? Авва отвечал ему: «Твоими святыми молитвами, владыко, все мы желаем спастись». Святый Василий сказал ему опять: «Имеешь ли кого-нибудь из спасающихся, говорю я?» Тогда Игумен понял силу (вопроса), ибо и сам был муж духовный, и сказал: «Да, имею». Святый Василий говорит ему: «Приведи его сюда». И Игумен позвал такового брата. Когда же он пришел, Святый сказал ему: «Дай мне воды умыться». Тот пошел и принес ему умыться. Умывшись, Святый Василий взял сам умывальницу с водою и сказал брату: «На, умойся и ты». И брат принял умовение от Святого без всякого сомнения. Испытав его в этом, Святый сказал ему опять: «Когда я войду в святилище, приди и напомни мне, я рукоположу тебя». И он опять послушался его без рассуждения; и когда увидел святого Василия в алтаре, пошел и напомнил ему, и тот посвятил его, и взял с собою. Ибо кому и подобало быть с сим святым и Богоносным мужем, как не такому благословенному брату? А вы не имеете опыта в несомненном послушали, от того и не знаете покоя, от него (происходящаго).

Однажды я спросил, старца Авву Варсануфия: «Владыко, Писание говорит, что многими скорбми подобает нам внити во Царствие Божие (Деян. 14, 22), а я вижу, что не имею никакой скорби; что мне делать, дабы не погубить души своей?» Потому что я не имел никакой печали. Если случалось мне иметь какой-нибудь помысл, то я брал дощечку и писал к старцу; (когда я еще не служил ему, то вопрошал его письменно) [Сии вопросы Аввы Дорофея и ответы ему старцев помещены ниже], и прежде чем я оканчивал писать, чувствовал уже облегчение и пользу; так велико было мое беспечалие и спокойствие. А я, не зная силы этой добродетели, и слыша, что многими скорбми подобает нам внити в Царствие Божие, боялся, что не имел скорби. И так, когда я объяснил это старцу, он отвечал мне: «Не скорби, тебе не о чем беспокоиться: каждый, предавший себя в послушание отцам, имеет такое беспечалие и покой». — Богу же нашему да будет слава во веки. Аминь.

Поучение 2. О смиренномудрии

Некто из старцев сказал: «Прежде всего нужно нам смиренномудрие, чтобы быть готовыми на каждое слово, которое слышим, сказать: "Прости", ибо смиренномудрием сокрушаются все стрелы врага и сопротивника». Исследуем, какое значение имеет слово старца; почему он говорит, что прежде всего нужно нам смиренномудрие, а не сказал, что прежде нужно воздержание? Ибо Апостол говорит: подвизаяйся, от всех воздержится (1. Кор. 9, 25). Или почему не сказал Старец, что прежде всего нужен нам страх Божий? Ибо в Писании сказано: начало премудрости страх Господень (Псал. 110, 9) и опять: страхом же Господним уклоняется всяк от зла (Притч. 15, 27). Почему не говорит он, что прежде всего нужна нам милостыня или вера? Ибо сказано: милостынями и верою очищаются греси (Прит. 15, 27), и Апостол говорит: без веры невозможно угодити Богу (Евр. 11, 6). Итак, если без веры невозможно угодить Богу, и милостынями и верою очищаются грехи, и если страхом же Господним уклоняется всяк от зла, и начало премудрости страх Господень, и подвизающейся от всего должен воздерживаться: то как же (старец) говорит, что прежде всего нужно нам смиренномудрие, и оставил все другое столь нужное? Старец хочет показать нам сим, что ни самый страх Божий, ни милостыня, ни вера, ни воздержание, ни другая какая-либо добродетель не может быть совершена без смиренномудрия. Вот почему говорит он: «Прежде всего нужно нам смиренномудрие, чтобы быть готовыми на каждое слово, которое слышим, сказать: "Прости", ибо смиренномудрием сокрушаются все стрелы врага и противника». Вот, видите, братья, как велика сила смиренномудрия; видите, какое имеет действие слово «прости». Почему же диавол называется не только врагом, но и противником. Врагом называется он потому, что он человеконенавистник, ненавистник добра и клеветник; противником же называется потому, что он старается препятствовать всякому доброму делу. Хочет ли кто помолиться: он противится и препятствует ему злыми воспоминаниями, пленением ума и унынием. Хочет ли кто подать милостыню: он препятствует сребролюбием и скупостью. Хочет ли кто бодрствовать: он препятствует леностью и нерадением; и так то он сопротивляется нам во всяком деле, когда хотим сделать доброе. Поэтому он и называется не только врагом, но и противником. Смиренномудрием же сокрушаются все оружия врага и противника. Ибо поистине велико смиренномудрие, и каждый из святых шествовал его путем, а трудом сокращал путь свой, как говорит Псалмопевец: виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя (Псал. 24, 18), и: смирихся, и спасе мя Господь (Псал. 114, 6). Впрочем смирение и одно может ввести нас в Царствие, как сказал старец Авва Иоанн, но только медленно.