Ричард Дэвидсон - Пламя Яхве. Сексуальность в Библии Страница 82

Четвертое. Хотя мужу нельзя давать женщине развод, ей самой не запрещено инициировать развод (при наличии уважительных обстоятельств). Как мы увидим, такое «право» женщины, хотя и не проговорено напрямую в Пятикнижии, скорее всего, предполагается, и существовало как практика в древнеизраильском обществе.

Запреты на брак с разведенными женщинами. Лев 21 содержит два особых запрета на брак священников с разведенными женщинами. Стих 7 говорит об обычных священниках: «Они не должны брать за себя блудницу (zōnâ) или оскверненную (или «изнасилованную»: wāḥălālâ. – Р. Д.);[1458] не должны брать и жену, отверженную мужем своим, ибо они святы Богу своему». Стих 14 говорит о первосвященнике: «Вдову, или отверженную (gāraš в пассиве каль. – Р. Д.), или опороченную, или блудницу, не должен он брать, но девицу из народа своего должен он брать в жену».

Отметим динамику: обычный человек, видимо, мог жениться на любой из вышеупомянутых женщин. Рядовой священник не имел права жениться на проститутке и разведенной, но имел право жениться на вдове. Первосвященник мог взять в жены лишь девственницу из своего дома, которая никогда ранее не была замужем. «Здесь (в ВЗ. – Р. Д.) мы видим повышение планки требований к особым служителям Божьим, что мы увидим и в Новом Завете».[1459]

Запрет брать в жены разведенных необязательно означал, что на них было какое-то особое клеймо. Мильгром отмечает, что в списке женщин, на которых нельзя жениться рядовым священникам, – он составлен в порядке убывания дефектов – разведенные упомянуты последними. Аналогичным образом в списке женщин, на которых нельзя жениться первосвященнику, – он составлен в порядке возрастания дефектов (перед нами хиазм) – разведенные упомянуты вторыми, после вдов.[1460] Таким образом, разведенные наименее нежелательны для рядовых священников и почти наименее – для первосвященников. Почему же в случае с первосвященниками первыми упомянуты вдовы? Видимо, дело в том, что «главное здесь – репутация, а не девство».[1461] Более того, не исключено, что разграничение между вдовой (на которой мог жениться рядовой священник) и разведенной (на которой он не мог жениться) намекает на богопротивность развода, который попускается лишь юридически (во Втор 24:1–4).

Сходные ограничения для священников повторены в законодательстве Иез 44:22 для служения в новом Храме: «Ни вдовы, ни разведенной с мужем они не должны брать себе в жены, а только могут брать себе девиц из племени дома Израилева и вдову, оставшуюся вдовой от священника».

Права разведенных женщин. Вопроса о правах разведенных жен-щин касаются два отрывка Пятикнижия.

Лев 22:12–13: «Если дочь священника выйдет в замужество за постороннего, то она не должна есть приносимых святынь; когда же дочь священника будет вдова, или разведенная (gāraš в пассиве каль, буквально «изгнанная». – Р. Д.), и детей нет у нее, и возвратится в дом отца своего, как была в юности своей, тогда она может есть хлеб отца своего; а посторонний никто не должен есть его». Значит, если у разведенной женщины нет детей, она вправе возвратиться к своему добрачному статусу в отцовском доме. Заповедь явно дана с целью заботы о разведенной женщине (на случай, если она лишена других средств поддержки).

Числ 30:10: «Обет же вдовы или разведенной (gāraš в пассиве каль. – Р. Д.), какой бы она ни возложила зарок на душу свою, состоится». (Это часть главы, которая содержит установления о клятвах.) Тем самым утверждается право разведенной женщины отвечать за себя в юридических вопросах, – тогда как женщина замужняя находилась под юридической защитой отца или мужа (ср. Числ 30:4–9).

Право женщины на развод. Судя по всему, как минимум два отрывка намекают на право женщины разводиться. Однако эти казуистические законы касаются очень специфических обстоятельств: когда хозяин женат на рабыне. Первый из них гласит: «Если кто раба своего ударит в глаз, или служанку свою в глаз, и повредит его, пусть отпустит их на волю (laḥopšî yĕšallĕḥenû) за глаз; и если выбьет зуб рабу своему, или рабе своей, пусть отпустит их на волю (laḥopšî yĕšallĕḥenû) за зуб» (Исх 21:26–27). С виду здесь говорится лишь о правах рабов и рабынь на свободу, если хозяин нанесет им постоянное физическое увечье. Однако, без сомнения, здесь есть и подтекст: «Заповедь включала и рабыню, которая подверглась подобным издевательствам, будучи замужем за своим хозяином. Свобода полагала конец не только ее рабству, но и ее браку».[1462] В этом контексте глагол šālaḥ, видимо, подразумевает выход женщины из брака (т. е. право на развод) и из рабства (т. е. право на свободу).

Следующий отрывок – Втор 21:10–14. Он идет под общей рубрикой законов, касающихся человекоубийства (видимо, из-за контекста, где говорится об обращении с военнопленными).[1463] Заповедь гласит, что, если после битвы мужчина увидит среди невольников женщину и пожелает на ней жениться, он должен привести ее к себе домой и позволить ей оплакать своих родителей в течение месяца, – и лишь потом может взять ее в жены. «Если же она не понравится тебе, то отпусти ее, куда она захочет (šillaḥtāh lĕnapšāh), но не продавай ее за серебро и не обращай ее в рабство (или «не наживайся на ней»: āmar в гитпаэле. – Р. Д.),[1464] потому что ты обесчестил (ānâ) ее» (21:14).

Эта заповедь защищает беспомощную пленницу-рабыню. Муж-чина не имеет права сразу жениться на ней или вступить в сексуальные отношения. И это должно умерить желание солдата немедленно овладеть женщиной. Ей необходимо дать месяц, чтобы справить траур по родителям (видимо, погибшим) и приспособиться к новой жизни на новой земле. После таких оговорок израильские солдаты уже не стали бы спешить с женитьбой. Правило о разводе также способствует этой цели, утверждая два права женщин. А именно здесь, как и в Исх 21:26–27, глагол šālaḥ, видимо, подразумевает как выход женщины из брака (т. е. право на развод), так и выход из рабства (т. е. право на свободу). Понятно, что мужчина задумается перед тем, как жениться на пленнице и перед тем как разводиться с ней: если он даст ей развод, то потеряет ее и как рабыню, а с ней и любой денежный доход. Такие правила дают пленнице частичную защиту и потенциальную компенсацию за то, что ее «обесчестили» (то есть насильно выдали замуж, а потом развелись).

Есть версия, что еще один отрывок указывает на обстоятельства, при которых рабыня может развестись с хозяином: будто бы Исх 21:7–11 утверждает право рабыни покинуть рабство и брак (стих 11), если ее хозяин/муж женится на другой женщине, а ее саму не обеспечит «пищей, одеждой и супружеским сожитием» (стих 10). Однако вспомним наш анализ в главе 5: слово в стихе 10, которое часто переводят как «супружеское сожитие» (ōnâ) – hapax legomenon в ВЗ и должно пониматься иначе («масло» или «жилище»). Более того, в отрывке речь вообще не идет о браке рабыни и ее праве на развод из-за пренебрежения (нежелания ее обеспечить). Дело в том, что в стихе 8 многие переводчики следуют Септуагинте: «Если… он обручит ее с собой (lô)». На самом деле лучше следовать большинству еврейских рукописей: «Если… он не (lō) обручит ее…». Тогда фраза «если другую возьмет себе» (стих 10) означает не вторую жену в дополнение к рабыне, а «другую вместо» нее. Получается следующая ситуация: хозяин не обручается с женщиной сам и не сожительствует с ней, а берет себе в жены другую женщину. Стало быть, о разводе и повторном браке здесь не сказано.

В Пятикнижии нет отрывков, которые упоминали бы право свободной женщины на развод. Однако категорически отрицать наличие его не стоит, и даже весьма вероятно, что оно существовало. Как мы уже говорили в предыдущих главах, большинство заповедей Пятикнижия сформулированы в мужском роде, но сплошь и рядом применимы и к мужчинам, и к женщинам. Почему не считать, что так обстоит дело и с заповедями о разводе? Без сомнения, так понимала ситуацию еврейская община Элефантина (V век до н. э.), где жены могли разводиться с мужьями (см. вывод в главе 6). И как мы сказали в связи с древними ближневосточными обычаями, касающимися развода, сильная семитская традиция в течение всего периода библейской истории (со второго тысячелетия до н. э.) предоставляла жене равное с мужем право инициировать развод (при наличии оснований). По-видимому, так было и у хеттов. В свете сильной древней ближневосточной традиции обоюдного права на развод весьма вероятно, что аналогичная ситуация имела место в израильской культуре. В то же время, как мы говорили в связи с Втор 24:1–4, любое «право» на развод (будь то мужчины или женщины) лишь попускается в юридической системе Израиля. Но, по сути, развод противоречит воле Божьей.