Хусто Гонсалес - История христианства Tom I. От основания Церкви до эпохи Реформации. Страница 9

Теперь я становлюсь учеником… Пусть на пути к Иисусу Христу меня ждут огонь и крест, стаи хищных животных, пусть мне ломают кости и калечат тело.

Игнатий Антиохийский

Хотя преследования христиан в Римской империи начались со времен Нерона, в I веке об этих гонениях почти не упоминалось. Зато свидетельства, относящиеся ко II веку, позволяют яснее представить себе все, связанное с гонениями и с отношением христиан к страданиям и смерти за веру. Наибольшего драматизма исполнены "деяния мучеников" (мартирологи), рассказывающие об аресте мучеников, суде над ними и их смерти. Некоторые из них содержат так много заслуживающих доверия юридических подробностей, которые вполне могли быть заимствованы, во всяком случае – частично, из официальных судебных протоколов. Иногда в этих "деяниях" говорится, что автор был очевидцем суда над мучеником и его смерти, и историки склонны верить, что дело происходило именно так. С другой стороны, многие из так называемых "деяний мучеников" явно написаны гораздо позднее и не заслуживают особого доверия. Но так или иначе, подлинные "деяния" относятся к наиболее ценным и вдохновенным документам раннего христианства. Кроме того, об отношении христиан к мученической смерти мы узнаем и из других христианских писаний. Наибольший интерес среди них представляют, пожалуй, семь писем епископа Игнатия Антиохийского о его пути к мученичеству. Наконец, источники II века дают дополнительные сведения о том, как к новой вере относились римские власти. В этом плане много полезных сведений содержит переписка Плиния с Траяном.

В 111 году по Р.Х. Плиний Младший был назначен наместником Вифинии, территории на северном побережье современной Турции. Из разных источников известно, что Плиний был справедливым человеком, глубоко уважавшим римский закон и римские традиции. Но в Вифинии он столкнулся с неожиданными трудностями. В этих краях было много христиан – так много, что, по словам Плиния, языческие храмы почти опустели, а продавцы жертвенных животных не находили новых покупателей. Когда кто-то передал новому наместнику список христиан, Плиний начал расследование, ибо знал, что эта религия незаконна.

Наместник приказал приводить к нему обвиняемых и от них начал узнавать о верованиях и обычаях христиан. Многие заявляли, что они не христиане, другие говорили, что хотя какое-то время они следовали новой вере, теперь они отказались от нее. От этих людей Плиний требовал только помолиться богам, воскурить фимиам перед образом императора и проклясть Христа, так как слышал, что настоящие христиане никогда этого не сделают. После исполнения этого ритуала он их просто отпускал.

С теми же, кто упорствовал в своей вере, дело обстояло сложнее. Обычно Плиний трижды предоставлял им возможность отречься, угрожая смертной казнью. Если они отказывались, он казнил их не столько за принадлежность к христианству, сколько за упрямство. Если они были римскими гражданами, он отправлял их в Рим, как того требовал закон.

Плиний, однако, считал себя человеком справедливым, поэтому он почувствовал потребность выяснить, в каких преступлениях повинны христиане, помимо простого упрямства. Но узнал он лишь то, что христиане собираются перед рассветом, воспевая Христа "как бога", и дают обет не совершать краж, прелюбодеяний или каких-то других подобных грехов. Они также собирались на совместные трапезы, но отказались от этого обычая, когда власти запретили тайные собрания. Не будучи вполне уверенным, что он узнал всю правду, Плиний подверг пытке двух христианских служительниц. Но они лишь подтвердили уже известные ему факты.

Встал вопрос, следует ли наказывать христиан за конкретные преступления или считать преступлением уже сам факт наименования себя христианином? Не зная, какой ему придерживаться линии, Плиний приостановил расследование и обратился к императору Траяну с просьбой о дальнейших указаниях.

Ответ императора был кратким. Когда речь идет о наказании христиан, нет общего правила, которое было бы применимо во всех случаях. С одной стороны, характер их преступления таков, что государству не стоит тратить время на их розыск. С другой – если против них выдвинуто обвинение и они от отречения отказываются, их надо наказывать. Те, кто изъявляет готовность поклоняться богам, подлежат помилованию без дополнительного расследования. Наконец, не следует принимать во внимание анонимные обвинения, ибо они – не самый лучший юридический прецедент и недостойны эпохи.

Почти сто лет спустя Тертуллиан, христианин, живший в Северной Африке, как юрист возмутился несправедливостью такого подхода, который тогда еще практиковался:

Какой явно противоречивый закон! Он гласит, что искать их не надо, как будто они невиновны, но в то же время повелевает наказывать их, как будто они виновны. Он говорит о помиловании, но он жесток. Зачем вы запутываете собственных цензоров? Если вы наказываете, почему не надо проводить расследования? Если вы не проводите расследования, почему вы не снимаете обвинение? {3}

Хотя логики в решении Траяна действительно мало, нельзя сказать того же о политическом смысле его действий. Он понял, что имел в виду Плиний: сам факт принадлежности к христианам еще не есть преступление против общества или против государства. Поэтому государству не следует тратить силы на розыски христиан. Но когда им предъявляется обвинение и они предстают перед властями, надо принуждать их поклоняться богам империи либо наказывать. В противном случае имперские суды потеряют авторитет. Иными словами, христиан наказывали не за преступления, совершенные до суда, а за проявление ими неуважения к римским судам. Тех, кто открыто отказывался поклоняться богам и императору, необходимо было наказывать – во-первых, потому что этого требовало достоинство судов, а во-вторых, потому что отказ поклоняться императору, по сути, подразумевал отрицание его права управлять государством.

По этим причинам еще долгое время после смерти Траяна в Вифинии и далеко за ее пределами придерживались установок, намеченных им в ответе Плинию. Во II веке и в начале III христиан специально не разыскивали, но, когда они представали перед властями, их подвергали наказанию. Подобная политика проводилась и до обмена письмами между Плинием и Трая-ном, что видно из обстоятельств, сопутствующих написанию семи писем Игнатия.

Примерно в 107 году по Р.Х. епископ Антиохии Игнатий, человек преклонного возраста, был приговорен имперскими властями к смертной казни. В то время в Риме замышлялись большие празднества в ознаменование очередной военной победы, и Игнатия отправили в столицу, где его казнь должна была стать одним из развлечений, приготовленных для народа. На пути к мученической смерти он написал семь писем, представляющих собой ценнейшие документы для нашего понимания раннего христианства.

Игнатий родился где-то около 30 или 35 года по Р.Х., а когда он закончил жизнь мученической смертью, ему было за семьдесят. В своих письмах он неоднократно называет себя "богоносцем", что подразумевает его известность под этим именем и свидетельствует о высоком уважении, которым он пользовался среди христиан. Гораздо позднее, слегка изменив греческий текст его писем, о Игнатии стали говорить как о "рожденном Богом", и родилась легенда, что он был тем самым ребенком, которого Иисус призвал и поставил среди учеников. Как бы там ни было, к началу II века Игнатий, будучи епископом (вторым после апостолов) одной из самых старых церквей, Антиохийской, пользовался большим авторитетом во всем христианском братстве.

Нам ничего не известно ни об аресте и суде над Игнатием, ни о том, кто выдвинул против него обвинение. Из его писем явствует, что в Антиохии было несколько фракций и что епископ твердо противостоял учениям, которые считал еретическими. Неясно, было ли обвинение выдвинуто язычником или раскольником из числа христиан, стремившимся погубить его. Во всяком случае, по той или иной причине Игнатия арестовали, судили и приговорили к смертной казни в Риме.

По дороге в Рим Игнатий и сопровождавшие его стражники проходили по Малой Азии. Увидеться с ним хотели многие христиане. Игнатий мог встречаться и говорить с ними. У него был даже личный христианский секретарь, записывавший под его диктовку письма. Из этого явствует, что повальных гонений в то время в Римской империи не было и что наказывали только тех, кто представал перед судом. Именно поэтому Игнатий мог принимать посетителей, виновных явно в том же самом "преступлении", за которое был осужден он сам.

Итогом этих встреч и стали семь писем Игнатия. Он встретился с епископом, двумя пресвитерами и диаконом Магнезийской церкви. Из Траллы к нему пришел епископ Полибий. Ефес послал делегацию во главе с епископом Онисимом – вполне возможно, тем же человеком, о котором Павел писал Филимону. Всем этим церквам Игнатий отправил письма из Смирны. Затем в Троаде он написал остальные письма: одно – церкви в Смирне, другое – епископу Поликарпу и еще одно – церкви в Филадельфии, Но самое содержательное письмо, помогающее нам понять сущность гонений и мученичества во II веке, – то, которое Игнатий написал из Смирны Римской церкви.