Святитель Григорий Двоеслов, папа Римский - Собеседования о жизни италийских отцов и о бессмертии души Страница 9

В другие посещение старец рассказал о св. Фортунате нечто еще более удивительное. «В городе Тудерте, — говорил он, — жил вместе с двумя родными сестрами некто Маркелл, человек хорошей жизни. Он был нездоров и скончался вечером в великий день пасхальной субботы. Так как далеко было нести его на кладбище, то он и остался не похороненным в этот день. Но когда пришло время совершить погребение, сестры Маркелла, скорбя об его утрате, прибегли к св. Фортунагу и со слезами и воплями начали умолять его. «Знаем, — говорили они, — что ты творишь чудеса апостольские: исцеляешь прокаженных, слепым возвращаешь зрение — приди и воскреси нам умершего брата». Святой, как скоро услышал о смерти брата их, сам прослезился и сказал сестрам: «Ступайте, и не просите об этом; на все есть воля всемогущего Бога, противиться ей никто не может». Они ушли, но епископ не переставал скорбеть о смерти их брата. На следующий же воскресный день, еще до рассвета, в сопровождении двоих слуг, он отправился в дом умершего и, приблизившись к одру, на котором лежало бездушное тело, повергся с молитвою пред Богом; потом, совершив молитву, сел близ умершего и тихо навал его по имени: «Брат Маркелл!«Как ни тихо были произнесены эти слова, умерший, как бы сквозь легкий сон, услышал их, открыл глаза и, взглянув на епископа, сказал: «Ах, что со мной сделалось! Что со мной сделалось!» — «Что же с тобой сделалось?» — спросил епископ. «Вчера, — отвечал умерший, — приходили за мной двое и, разлучив с телом, отвели в некоторое прекрасное место, а ныне один из них опять пришел и сказал: «Отведите назад его, потому что епископ Фортунат пришел к нему в дом». Сказав это, умерший тотчас встал, и долго после того еще жил. Впрочем, не надобно думать, чтобы он потерял блаженство, которое получил было после первой смерти; ибо, если он еще до своей первой смерти благоугодил всемогущему Богу, то, без сомнения, подкрепляемый молитвами святого еще благочестивее начал жить по воскресении. — Но зачем же нам много говорить о богоугодной жизни св. Фортуната, когда доказательства величия его добродетелей мы имеем постоянно перед глазами в его нетленных мощах? Как при жизни он всегда прогонял бесов, исцелял всякого больного, приходившего к нему с верою, так и по смерти то же совершает чрез нетленные свои останки. — Впрочем, возлюбленный Петр, мне надобно досказать тебе о великих чудесах святых, живших в Валерийской провинции, о чем рассказывал мне вышеупомянутый достопочтенный Фортунат. Он и ныне часто посещает меня и, повествуя о деяниях святых мужей, доставляет мне всегда новое удовольствие.

11. О Мартирии, иноке Валерийской области

В Валерийской провинции жил некто Мартирии, великий угодник Божий, и вот что он совершил в знамение своей великой святости. Однажды братия, жившие с ним, сажали в печь хлеб и забыли изобразить на нем крестное знамение, как обыкновенно это делывалось в той стране на тесте, которое казалось от того как бы разделенным на четыре части. Святой был тут же и заметил, что на хлебе не изображено было крестное знамение. Когда хлеб посадили в печь и закрыли углями и пеплом, святой спросил: «Почему же вы не изобразили на тесте крестного знамения?«И тотчас изобразил пальцем крестное знамение по направлению к тому месту, где был посажен хлеб под углями. От этого хлеб издал такой треск, какой слышится, если лопнет на огне большой глиняный сосуд. Когда вынули из печи готовый хлеб, увидели на нем изображение крестного знамения, произведенное не прикосновением, а верою.

12. О Севере, пресвитере из той же области

В той же области есть долина, известная под именем Интероринской, а в просторечии — Интерокринской. На ней стояла церковь во имя Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, а при церкви пресвитером был некто Север, человек чудной жизни. Однажды прислали за пресвитером с просьбою посетить, как можно скорее, один дом, где умирал отец семейства. Умирающий просил священника прийти, чтобы очистить совесть его Таинством покаяния, помолиться Богу о его грехах и мирной кончине. Когда пришли посланные, пресвитер был в саду — обчищал деревья — и по просьбе обещал немедленно прийти. Но видя, что немного уже оставалось доделать в саду, пресвитер несколько помедлил, чтобы окончить начатое; кончив, отправился к больному. На дороге встретили его прежние послы словами: «Что ты, отец, замедлил? Теперь уже не беспокойся, больной помер». Услышав это, пресвитер сильно испугался и громогласно называл себя убийцею больного. В слезах пришел он к одру умершего, с рыданием повергся пред ним на землю. Когда таким образом он неутешно плакал, бился головой о землю и называл себя виновником его смерти, вдруг душа возвратилась к умершему. Предстоящие (их было много), увидев это, вскрикнули от удивления и плакали от радости больше, чем прежде от скорби. Воскресшего начали расспрашивать: где он был и как возвратилась к нему душа?«Трое каких-то, — отвечал воскресший, — взяли мою душу из тела и повели ее; из ноздрей и уст их исходил нестерпимый дли меня пламень; вели они меня по местам мрачным; но вдруг является навстречу нам прекрасный по виду юноша. Обратившись к ведшим меня, он сказал: «Возвратите его, потому что о нем слезно плачет пресвитер Север, и Господь даровал эту душу его слезам». Север, выслушав это, тотчас встал, преподал ему Таинство покаяния и молился о нем Богу. В продолжение семи дней оживший заглаждал покаянием содеянные грехи, а на восьмой с весельем предал дух свой Богу. Подумай же теперь, возлюбленный Петр, с какою любовью Господь внял молитве пресвитера Севера, когда не восхотел оставить его в печали.

Петр. Поистине, это весьма удивительное дело! Я до сих пор ничего подобного не знал. Но вот говорят, что ныне уже нет столь великих святых!

Григорий. Я думаю, возлюбленный Петр, что и ныне есть много таких людей. Из того, что они не совершают таких чудес, еще не следует, что они не таковы же на самом деле. О жизни надобно судить не по внешним знамениям, а по важности подвигов. Ибо много есть людей, которые хотя и не творят чудес, но не меньше тех, которые творят.

Петр. Скажи, пожалуйста, чем же мне увериться, что не творящие чудес иногда бывают нисколько не ниже творящих.

Григорий. Например, разве ты не знаешь, что апостолы Петр и Павел оба первоверховные апостолы?

Петр. Знаю и совершенно уверен, что хотя Павел и называл себя мний между апостолами, но он более всех потрудился.

Григорий. Припомни же теперь: Петр ходил по водам (Мф 14.29), а Павел потерпел на море кораблекрушение (2Кор 11.25); вот по отношению к одной и той же стихии — Павел не мог плыть и на корабле, а Петр ходил по морю, как по суху. Теперь не очевидно ли, что хотя в совершении чудес оба они обнаружили неодинаковую силу, но заслуги их пред Богом совершенно равны.

Петр. Объяснения твоего совершенно достаточно. Теперь ясно вижу, что нужно смотреть на жизнь, а не на чудеса. Но как и чудеса служат доказательством святой жизни, то, прошу тебя, расскажи мне еще что-нибудь — напитай мою алчущую душу добрыми примерами.

Григорий. Во славу нашего Искупителя, я тебе расскажу о некоторых чудесах святого Венедикта. Но теперь у меня нет свободного времени, поговорим об этом в другой раз.

Книга 2

Был муж достопочтенной жизни, по имени и благодати Венедикт, который от самого отрочества хранил чистоту сердца. Чистотою нравов он возвышался над летами и не подчинял души своей никакой страсти; но будучи еще на сей земле, презрел уже мир с его прелестями как бесплодный, хотя по обстоятельствам мог бы свободно наслаждаться его благами. Св. Венедикт происходил от благородных родителей из области Нурсии, а в Риме отдан был для обучения свободным наукам. Но когда он понял, что от наук многие впадают в пороки, тотчас вышел из училища, дабы по изучении наук и самому после не пасть в пропасть. Итак, презревши занятие науками, он оставил дом и родительское наследие, пожелал угождать единому Богу и искал крова святой обители. Впрочем, хотя он не изучил наук, но остался неученым мудрецом. Я не знаю всех обстоятельств его жизни, но то немногое, что буду рассказывать, узнал от четверых учеников его, повествовавших о нем, именно: от Константина, весьма достопочтенного мужа, который преемство-вал ему в управлении монастырем; Валентиниана, который много лет был настоятелем Латеранского монастыря; Симплиция, третьего после него настоятеля над его общежитием; и от Гонората, который еще и ныне настоятель того монастыря, а прежде был в числе братии.

1. О чуде, которое совершил св. Венедикт над разбитым ситом

Когда Венедикт, оставивши уже занятие науками, решился удалиться в пустыню, то за ним последовала одна только кормилица, которая очень любила его. Он избрал место для жительства, называемое Енфиде, и многие знаменитые мужи, привлекаемые туда ревностью (о спасении), поселились вместе с ним в церкви блаженного апостола Петра. Однажды помянутая кормилица его выпросила себе у соседних женщин сито) и как-то неосторожно положила его на стол, отчего оно упало со стола и разбилось на две части. Возвратившаяся домой кормилица, увидев разбитое сито, которое она взяла в целости, начала горько плакать. Венедикт, набожный и благочестивый отрок, увидевши в слезах свою кормилицу, сжалился над нею. Он сложил половинки разбитого сита и стал со слезами молиться. По окончании молитвы, Венедикт увидел сито в такой целости, что в нем нельзя было заметить никаких следов повреждения; тогда, ласковыми словами утешая свою кормилицу, он возвратил ей в целости сито, которое принял разбитое. Это чудо в том месте всеми было узнано и произвело такое удивление, что жители того места повесили сито при входе в церковь, дабы знали все входящие и выходящие из церкви, какую великую благодать получил монастырский отрок Венедикт. Сито много лет оставалось там пред глазами всех и даже до настоящего нашествия лонгобардов висело у церковных дверей. Но Венедикт, желая лучше переносить зло мира, нежели похвалы, и лучше утомлять себя трудами для Бога, нежели надмеваться от благорасположения других людей, тайно бежал от своей кормилицы и устремился в более уединенное место этой пустыни, называемое Субиако, которое отстоит от Рима почти на сорок миль. В этом месте обилие холодных и прозрачных вод: они сначала собраны в широком озере, из которого потом вытекают рекою. Когда Венедикт бежал, то на пути встретил его один монах по имени Роман, расспросил его, куда стремится, и, узнавши его желание, не только сохранил его тайну, но и оказал помощь — дал ему монашескую одежду и после доставлял все, что было нужно. А муж Божий, пришедши на это место, заключился в самую тесную пещеру и в продолжение трех лет жил никому неизвестный, кроме монаха Романа. Этот Роман жил недалеко от пещеры, в монастыре под управлением Адеодата; по благочестивому побуждению, Роман, тайно от своего настоятеля, доставлял в известные дни Венедикту часть хлеба, получаемого им в пищу для себя. Но как к пещере из монастыря Романова не было прохода, потому что она находилась высоко над скалами, то Роман имел обыкновение привязывать хлеб к длинной верви, протянутой с этой скалы; на верви привязан был еще маленький звонок, который звуком своим давал знать человеку Божию, когда Роман приносил ему хлеб. Венедикт по звонку выходил из пещеры и принимал хлеб. Только однажды исконный враг, завидуя любви одного и утешению другого, когда привязан был хлеб к верви, бросил в нее камень и камнем оборвал ее. Однако ж Роман не переставал служить Венедикту, сколько было можно. Но скоро всемогущий Бог восхотел и Романа успокоить от трудов, и в жизни Венедикта показать пример людям, чтобы светильник горел на свещнице и светил всем, находящимся в дому Божием. Одному, жившему вдали от того места пресвитеру, который приготовлял себе пищу в праздник Пасхи, Бог явился в видении и сказал: «Ты приготовляешь себе утешение, а раб Мой в таком-то месте умирает от голода». Пресвитер тотчас встал и в самое светлое Воскресение Христово с пищею, приготовленною для себя, устремился на то место: перешел горные скалы, высокие холмы, пропасти земные и наконец отыскал скрывавшегося в пещере человека Божия. По совершении молитвы, они сели, благословляя всемогущего Бога, и после сладкой беседы пришедший пресвитер сказал: «Встань, вкусим пищи, потому что сегодня Пасха». Св. муж отвечал ему: «Истинно — Пасха, потому что удостоился видеть тебя». Находясь вдали от людей, Венедикт и не знал, что в этот день праздновали Пасху; но достопочтенный пресвитер опять подтвердил, говоря: «Поистине сегодня день светлого Христова Воскресения; воздерживаться тебе не следует, потому что я затем и послан, чтобы вместе с тобою вкусить от даров всемогущего Бога». Итак, благословляя Господа, они приняли пищу; а когда насытились беседою и пищею, пресвитер возвратился к своей церкви.