Владимир Корочанцев - Африка — земля парадоксов Страница 11

Сангомы и ньянги имеют официальный статус в народе, а колдуны и шарлатаны, которые в сговоре с нечистой силой с помощью злых духов наводят порчу на людей, поставлены вне закона. В черных районах ЮАР и сегодня сжигают людей, заподозренных в черной магии или предательстве. В конце девяностых в деревеньке Макгади, в гористой местности Секукуни, за сутки были сожжены более двадцати человек, в большинстве своем старых и немощных, обвиненных в том, что они были ведьмами и колдунами и препятствовали сплочению жителей этой местности. Среди сожженных была восьмидесятилетняя Раматсимела Секонья. «Абатакати! («Ведьма!») — орали ей, ведя ее к костру. По подозрению в убийстве полиция арестовала 180 человек, в основном молодежь.

Живущие в соответствии с такими нормами люди, по существу, далеки от общества, которое принято называть цивилизованным. Они воспитаны на идеях, не менявшихся веками. Они живут в мире, в котором ведьмы убивают своих врагов молниями, а колдуны повинны во всех несчастьях.

В сентябре 1984 года близ города Эйтенхаге на востоке Капской провинции имели место первые случаи казни, получившей название «ожерелье». На людей, подозреваемых или уличенных в сговоре со спецслужбами режима апартеида, надевали автомобильные покрышки, которые затем поджигали. Жестокость подобного умерщвления, вообще-то, нехарактерна для африканских традиционных систем правосудия. По обычаям зулусов, ответственность за преступление несет коллектив, членом которого является преступивший закон. Суть «ожерелья» — убивающий огонь. В то же время африканец убежден, что огонь очищает общество от сил зла.

Сангомы и ньянги участвуют и в политических делах. С ними нередко советуются политические деятели. На церемонии вступления Нельсона Манделы на пост президента ЮАР в мае 1994 года несколько лучших чародеев страны в обрядовых костюмах шли впереди и вокруг него и, энергично размахивая метелками, отгоняли от него злых духов. Сангомы приложили руку и к борьбе сторонников Африканского национального конгресса (АНК) и зулусской группировки «Инката». В 80-е годы ни один боец в Натале не рисковал выйти на боевую операцию, не раздобыв мути — чудодейственное снадобье, состав которого держится в секрете. Известно лишь, что мути приготавливают из коры деревьев, жира тех животных и птиц, чьи боевые качества желает приобрести воин. Так, если он хочет стать невидимым для неприятеля, ему дают мути из жира питона, ибо эта змея обладает способностью сливаться с окружающей средой.

Мути в виде жидкости маги перед боем разбрызгивают на воинов метелками из священных трав. Снадобье в виде мази заворачивают в тряпицы, ими перевязывают запястья. Его втирают в надрезы на теле. Цель манипуляций — сделать воинов неуязвимыми для врага, даже для пули. Но за приличный магарыч! Чародеи заговаривают оружие — винтовки, копья, топоры, плетки. За услуги приходится платить. Однако чего не отдашь за уверенность в себе, за шанс победить или за достойную смерть!

Мути — средство, способствующее продвижению по службе, защите от доносов, арестов, несправедливых судебных приговоров, семейных скандалов, неприятностей в бизнесе. В столице Транскея Умтате в мае 1990 года перед судом предстали пятидесятилетний Нзийойи Маджонколо и тридцатипятилетняя Номамтомби Сингола, у которых изъяли чей-то отрезанный пенис, тоже своего рода мути. У ряда народностей половые органы — главная цель ритуального убийства: считают, что они возвращают человеку жизненную силу, мужские качества.

Социолог из Университета Претории Мэри де Хаас так объяснила всплеск веры в сверхъестественное:

— Подобное явление присуще переломным моментам истории, изобилующим социальными конфликтами. Вот и при нынешней нестабильности тяга к древним обрядам, чудодейственным талисманам и магическим снадобьям, захватила не только деревню, но и город…

ДЕРЕВУ С КРЕПКИМИ КОРНЯМИ НЕ СТРАШНЫ НИКАКИЕ БУРИ

У каждого народа свои обычаи, свой этикет. То, что трогает европейца, оставляет азиата или африканца холодным как камень. Наша вера в определенные истины и вещи, наши взгляды на мир и жизнь не означают, что за тридевять земель их тоже обязаны разделять «на все сто», и, отправляясь в путь, лучше набраться терпения и не удивляться сюрпризам.

В Зимбабве есть два главных близкородственных народа — шона и ндебеле (матебеле). К шона, составляющим шестьдесят семь процентов населения, относятся этнические группы каранга, зезуру, маньика, корекоре, розви и ндау, шестнадцать процентов жителей — ндебеле и родственное им племя каланга. Остальные семнадцать процентов приходятся на тсонга, венда, шангаан и других. За исключением некоторых тонкостей, нравы и обычаи шона и ндебеле одинаковы.

Африканцы уважают общительных, великодушных людей. Скупость и скаредность отталкивают их, ибо сами они готовы поделиться куском хлеба с ближним. С раннего возраста ребенка учат в семье делить все поровну с родными и двоюродными братьями и сестрами. Мать дает сыну початок, предлагая поделить его пополам с братом. С четырех лет шона кормят детей в коллективе. Они едят из одного котла руками, берут только свою долю. Не больше. Эта привычка прививается столь сильно, что зимбабвиец даже стесняется что-то есть один. Когда у него появляется еда, он ищет брата или сестру. Он не соберет пирушки, не созвав родственников.

Шона отличает особое чувство долга перед семьей брата. В случае его смерти он, по обычаю, берет себе его жену и детей, хотя церковь противится полигамии. Он не допустит, чтобы семья брата голодала.

В истинном зимбабвийце трогает преданность родителям. По убеждению шона и ндебеле, тот, кто бросает родителей, недостоин жить на свете. Один из сыновей, обычно младший, обязан присматривать за престарелыми отцом и матерью. Другие сыновья тоже не остаются в стороне. Послать родителей в дом призрения — значит навлечь позор на весь род. Связи внутри семьи неразрывны.

…Однажды Великий Дух Мвари решил раздать людям все богатства природы. Одним он подарил скот, другим — леса, третьим — горы, а самому последнему — голую землю. Но вождем племени, гласит легенда, стал владелец земли, ибо он возделал ее, вырастил урожай и разделил его между голодавшими людьми.

Земля — начало всех начал для всех народов Зимбабве, и главный ее страж — традиционный вождь. Престиж традиционного правителя проистекает в Зимбабве из того, что он избран на высокий пост благодаря поддержке живущих членов племени и духов его. А против воли духов никто не осмелится пойти.

В Маникаленде по пути в Мутаре на поворотах попадаются указатели: «К вождю Маконе» или «К вождю Мутасе». Традиционные вожди имеют немалый вес в жизни африканской страны. Их влияние внешне почти незримо, но велико. У каждого из них свой тотем. У вождя хунгве Маконе — это буйвол, у главы маньика Мутасы — лев, у вождя ньяма Савьюньямы — питон, у предводителя хунгве Шикоре — антилопа импала, у вождя джиндви Зимуньи — обезьяна.

Вождь прежде всего заботится о благосостоянии общины или племени, поддерживает порядок. Он — духовный наставник, администратор и судья, надзирающий за соблюдением законов предков. Он — патриарх, к которому идут за помощью, с проблемами и жалобами. У ндебеле титул вождя обычно наследует старший сын главы племени. В большинстве случаев у шона выбор падает на старого мудрого человека, хотя случалось, что на вершине пирамиды оказывались женщины. У ндебеле бывало, когда вождем избирали молодых, отважных в бою. Но и шона, и ндебеле ценят прежде всего зрелость и мудрость как свойства высшего порядка (в Зимбабве ничтожеству в вожди не пробраться), и у них много седовласых рассудительных вождей. Нельзя стать вождем при живом отце или его родном брате.

В отличие от европейца африканец рассматривает себя лишь как часть семьи, племени, как звено в равноценной цепи поколений, как часть природы. Зимбабвиец живет в мире символов и обычаев, в которых зашифрован весь практический опыт предков, та самая философия целесообразности, позволяющая человеку выжить и настраивающая на соблюдение целесообразности в этой природной среде. По поверьям шона и ндебеле, вечная жизнь достигается продлением рода. Человек умирает — его место занимает старший сын, который берет имя отца, а иногда становится мужем его жен, за исключением своей матери, и имеет от них детей. Сын, заступающий на место главы семьи, наследует его долги и заботы о семье.

Когда юноша и девушка вступают в брак, между их семьями завязываются тесные родственные связи, значительно более крепкие, чем у нас. Брачный контракт рассматривается не как союз между мужчиной и женщиной как индивидуумами, а в первую очередь как договор между семьями. В этом — одна из разгадок прочности родовых и нравственных основ жизни в Зимбабве. Впрочем, нынче девушка, как и юноша, может выбирать мужа по любви, но некоторые родители все же не разрешают ей выходить замуж за человека неизвестного им рода. Однако если молодые ссорятся, то оба рода идут на все, чтобы спасти новую семью от распада. В том числе и для того, чтобы избежать дурной репутации. По этой же причине девушка старается блюсти себя, чтобы о ней не шептались за спиной: мол, «невеста с двумя кожаными передниками» (скрывающая свой грех). «Честной девушке передник не нужен: постыдного скрывать ей нечего, у нее все на месте», — говорят здесь.