Сергей Алексеев - Общая теория права. Том II Страница 12

Выявление логических норм имеет важное теоретическое и практическое значение. Трехчленная схема позволяет видеть в норме права юридический, государственно-принудительный регулятор общественных отношений. В условиях все более усиливающейся специализации права только при таком подходе возможно раскрыть юридический, государственно-властный характер специализированных правовых предписаний (например, дефинитивных норм, норм-принципов и др.). Иначе может сложиться впечатление, что «норма исчезает» или что право включает не только нормы, но и теоретические положения, принципы, нетипичные предписания и т. д. Верно подмечено в юридической литературе: «Ценность трехчленной формулы состоит в том, что она побуждает практических работников к тщательному и всестороннему анализу нормативного материала во всем его объеме, к сопоставлению неразрывно связанных между собой статей закона и нормативных актов, к выделению и сопоставлению „элементов“, образующих одно правоположенне, к определению условий применения правовой нормы, ее содержания, последствий ее нарушения»[45]. К этому следует добавить, что трехчленная схема побуждает и законодателя при формулировании правовых предписаний видеть весь спектр юридического регулирования — держать в поле зрения все элементы логической нормы и, следовательно, в каждом случае четко решать вопрос и о самом правиле, и об условиях его действия, и о государственно-принудительных мерах его обеспечения.

Это — структура первичных частиц правовой материи, находящих прямое выражение в тексте нормативного акта.

Нормы-предписания как клеточки единого организма выполняют внутри него различные задачи, разные операции. Поэтому трехчленная схема, имеющая существенное значение для характеристики логических норм, не соответствует структуре реальных норм-предписаний. Структурное построение норм-предписаний отражает главное, что свойственно первичному звену нормативной системы, — обеспечение конкретизированного, детального, точного и определенного нормирования поведения людей.

С учетом специализации права для юридической нормы-предписания характерно типическое структурное построение, выражающее жесткий закон организации ее содержания и состоящее из двух основных элементов:

а) гипотезы — части нормы, указывающей на те условия, т. е. фактические обстоятельства, при наступлении или ненаступлении которых норма вступает в действие;

б) диспозиции или санкции — части нормы, указывающей на те юридические последствия, которые наступают при наличии предусмотренных нормами условий. В регулятивных (правоустановительных) нормах эта часть нормы называется диспозицией; она образует содержание самого правила поведения, указывает на права и обязанности, которыми наделяются участники регулируемого отношения. В охранительных нормах рассматриваемая часть носит название санкции; она указывает на государственно-принудительные меры, применяемые к правонарушителю.

Элементы нормы-предписания условно можно расположить по схеме: «если-то».

Указанные две части нормы-предписания являются ее обязательными элементами. Правовое веление непременно должно содержать указание на его суть, т. е- на юридические последствия, и на условия их наступления. Следовательно, норм-предписаний без гипотез существовать не может. В любых, самых специализированных правовых предписаниях так или иначе указывается на условия, при которых они действуют. Иными словами, любое правовое предписание можно изложить по формуле: «если — то».

Важно обратить внимание на то, что регулятивные нормы-предписания неизбежно, по неумолимой логике юридического регулирования, внутренне, а иногда и текстуально связаны, функционируют в единстве с охранительными предписаниями, которые их обеспечивают, охраняют. Так что в конечном итоге регулятивные и охранительные нормы-предписания выражаются в виде логических норм, где есть все три элемента — гипотеза, диспозиция, санкция. При этом нередко с несколькими регулятивными нормами-предписаниями скоординировано одно охранительное нормативное положение, которое выступает в виде самостоятельного предписания, а в рамках логических норм присоединяется то к одному, то к другому регулятивному предписанию (см. схему 18).

Своеобразное наименование имеют элементы нормы-предписания в науке уголовного права. Последняя изучает разновидности уголовно-правовых норм, относящихся в целом к числу правоохранительных. Советские криминалисты уже давно различают в уголовно-правовых нормах Особенной части только два элемента: условие действия нормы и санкцию. Однако условие (которое с общетеоретических позиций следовало бы именовать гипотезой) называется в уголовном праве диспозицией, т. е. так, как в правоустановительных нормах обозначаются правовые последствия. Указанный разнобой в терминологии создает известные неудобства. Но все же в наименованиях, принятых в науке уголовного права, есть определенный резон: здесь отражается связь, существующая между регулятивными и охранительными нормами, обеспечивается широкая (для граждан) информация в едином нормативном положении и о запрещенном поведении, и о санкциях за допущенное нарушение. В самом условии уголовно-правовой нормы, именуемом диспозицией, в скрытом (снятом) виде содержится указание на запрет, нарушение которого приводит данную охранительную норму в действие, т. е. именно то указание, которое в регулятивных нормах действительно называется диспозицией[46].

Схема 18. Соотношение элементов норм-предписаний и логических норм

Двучленной схеме элементов норм-предписаний принадлежит важное теоретико-прикладное значение. Она соответствует действительному уровню развития права, свойственной ему специализации содержания, особым функциям, выполняемым его подразделениями. Теория строения правовых норм, принимающая во внимание их функции, специализацию и дифференциацию, наиболее адекватно отражает структуру реально существующих норм права[47]. Двучленная схема позволяет видеть в каждом предписании права только те элементы, которые в нем действительно существуют, и, следовательно, проводить четкий, подробный и детализированный анализ норм[48].

Вывод о двучленной структуре норм-предписаний правильно ориентирует законодателя. Он нацеливает его на то, чтобы четко формулировать в каждой норме-предписании два обязательных элемента — условие (гипотезу) и правовое последствие (диспозицию, санкцию). А это позволяет с предельной полнотой и четкостью регламентировать все стороны, все нюансы прав и обязанностей, правовых последствий, фактов, с которыми они связаны, и т. д.

Вывод о двучленной структуре норм-предписаний правильно ориентирует и работников практики. Он требует при анализе каждого конкретного правового предписания, не упуская из поля зрения его связи с другими нормативными положениями, находить и условие, и правовые последствия, а следовательно, конкретно, полно и определенно выявлять содержание предписаний.

Весьма симптоматично, что если попытаться свести структуру юридических норм только к трехчленной схеме (логическим нормам), то такая попытка приведет к обеднению содержания права, к выпадению из анализа существенных моментов этого содержания. Например, выше было показано, что предписания ст. 110 Кодекса о браке и семье РСФСР, посвященной обеспечению тайны усыновления, могут быть интерпретированы при помощи конструкции логической нормы. Однако при такой логической операции из поля зрения выпадают следующие существенные моменты, относящиеся к отдельным предписаниям: а) тайна усыновления охраняется законом (абз. 1); б) изменение места рождения и даты рождения производится по просьбе усыновителя (абз. 2); в) это изменение только может быть произведено; г) об изменении места и даты рождения должно быть указано в решении об усыновлении (там же) и т. д. Совершенно очевидно, что включить все эти важные моменты в схему логической нормы невозможно, а все они имеют существенное значение для регулирования данных отношений.

Таким образом, только при параллельной характеристике и элементов логической нормы (при которой выявляются юридические, государственно-принудительные свойства права), и элементов нормы-предписания (при которой с необходимой полнотой, детализированно и конкретно раскрывается реальное фактическое содержание каждого из них) обеспечивается всесторонний анализ содержания юридических норм.

Вопрос о структуре норм права относится к числу дискуссионных. Мнения правоведов разделились: одна группа авторов (П.Е. Недбайло, В.М. Горшенев и др.) полагает, что норма права имеет три элемента, другая (С.В. Курылев, Н.П. Томашевский, А.Ф. Черданцев и др.) — придерживается двучленной схемы.