Экзистенциализм. Возраст зрелости - Петр Владимирович Рябов Страница 19

Теперь, что читать о Камю? На самом деле, лучше читать самого Камю! Повторяю: это легко. Ну, пять томов прочитать вдоль и поперек – это не очень сложно, поверьте мне! Ну, или хотя бы главные вещи: два больших трактата, четыре повести, три-четыре пьесы, несколько рассказов и статей. Но и о Камю тоже кое-что есть. Чего-то гениального, к сожалению, нет, но я назову то, что поприличнее. Значит, есть очень специальная литературоведческая книга со сдвигом и явным акцентом в литературоведение, и намного меньше тут философии и биографии. Некий Сергей Фокин, такая вот большая монография, смотрите. Но, повторяю, скорее литературоведческая. Называется так: Сергей Фокин, «Альбер Камю. Роман, философия, жизнь». (СПб., 1999).

Есть еще такая ужасная книжная серия. Ну, знаете, ужасная, может, в кавычках, потому что в чем-то она, несомненно, ужасная и глубоко вредная, а в чем-то даже не совсем ужасная. Знаете, мы живем в клиповую эпоху, когда люди не хотят обо всем читать, но хотят обо всем по чуть-чуть знать. Желательно препарированно, суетливо, торопливо, облегченно и упрощенно: «Ницше за 60 минут в комиксах», «„Война и мир“ на трех страницах» и так далее. И есть такая серия, именно для таких читателей, в которой сейчас изданы книжки о Ницше, о Кафке, о Юнге, о Фрейде, о самых разных героях, – и вот вышла книжка о Камю. Но, знаете, с одной стороны, это – жуткая попса и типичный продукт нашей жалкой фельетонной эпохи в духе «А знаете ли вы, что Камю любил купаться голым и у него было две жены и сто любовниц?». То есть набор таких вот в современном духе сенсационных дешевых сенсаций. Но есть у этой книжонки и достоинства. Во-первых, в ней много всяких биографических фактиков, с другой стороны – множество картинок. Поэтому я эту книгу тоже назову при всем скептическом отношении к подобному жанру. Флоренс Эстраде, «Альбер Камю» (М., 2006). Имейте в виду существование книг такого жанра – попса для обывателя с большим количеством картинок, фактиков и так далее в очень разухабистом стиле подачи. Но, как говорится, все можно использовать, любую макулатуру, если брезгливость вам это позволяет. Я советский человек, я читал в советские годы, бывало, целую книгу, чтобы выудить из нее две цитаты и между строчек еще полмысли среди двухсот страниц какого-то обычного марксистско-ленинистского бреда. Так что такая книжка меня не испугает, не знаю, как вас.

В СССР Камю был почти под запретом в силу того, что он занимал резко антибольшевистскую, «антисоветскую», как у нас говорят, позицию. Его почти не издавали, и вообще он считался каким-то страшным антикоммунистом, врагом и так далее. Но все-таки время от времени совсем чуть-чуть иногда что-то издавали. У меня есть одно старое его советское издание. И вот был такой человек в СССР, его имя стоит назвать здесь. Так вот имя с таким древним славянским (или не славянским, я не знаю) происхождением – Самарий, а фамилия Великовский. Самарий Великовский. Вот этого достойного человека надо упомянуть. Он уже умер. Что это был за дядечка? Он в советские годы писал все предисловия и послесловия к крайне немногочисленным изданиям Камю и Сартра в СССР. Но иногда это были большие статьи страниц на сто, где среди потока положенной ругани на тему «мелкобуржуазности» этих вражеских экзистенциалистов порой все же попадалось что-то интересное. И тут недавно посмертно издали его том, здоровенный, посвященный нашим двум героям: Камю и Сартру. Понятно, повторю, надо делать поправку на это время, но все-таки человек был неплохой и неглупый, статьи небезынтересные. Хотя бы как памятник чудовищной эпохе СССР. Но есть там и мысли, отдельные и робкие. Поэтому, кому любопытно, не то чтобы дико советую, но советую. Значит, Самарий Великовский, такой огромный сборник, называется «Умозрение и словесность. Очерки французской культуры» (М., СПб., 1999). Повторяю, он уже умер. И расцвет его странного подцензурного творчества, предисловного и послесловного, приходится на страшные позднесоветские годы. Большая часть этой книги посвящена статьям о Камю и Сартре, и, повторяю, это его предисловия-послесловия: Камю как драматург, Сартр там как кто-то еще… В общем, повторяю, для советского автора, который действовал во всех этих условиях жуткой цензуры и положенных ритуальных партийных плясок, это еще очень прилично.

Ну и еще разные книги есть вокруг Камю. Ограничусь сейчас еще двумя. Один автор очень интересный; будь у нас курс с вами раза в три больше, я бы о нем с вами говорил, но в нынешних рамках времени я только упоминаю о нем изредка. Это основоположник такого ближайшего родственника экзистенциализма, как «католический персонализм», Эммануэль Мунье. Интересный очень мыслитель, создатель течения католического персонализма и издатель журнала Esprit. Они с Бердяевым дружили, Бердяев вместе с ним журнал издавал. И он выпустил очень интересную книжку под названием «Надежда отчаявшихся» (М., 1995). Это четыре очерка о разных атеистических экзистенциалистах. И тут два огромных очерка (ну как огромных? В рамках этой маленькой книжки) про Камю и Сартра. То есть взгляд на них со стороны католического персоналиста. Взгляд заинтересованный, сочувственный, но, разумеется, критический по отношению к экзистенциалистам атеистическим.

И, наконец, еще одна книжечка, не то чтобы гениальная. Все, конечно, знают такого писателя и публициста Виктора Ерофеева. Не путайте его с Венедиктом Ерофеевым! Значит, в отличие от Венедикта, Виктор пока еще жив. И даже ведет активно всякие передачи на телевидении, типа «Апокрифа». Я с ним лично познакомился год назад; меня приглашали на «Апокриф». Я не очень высокого мнения о нем как о писателе и интеллектуале, но все же он явно не худшее, что есть сейчас и произрастает на нашей культурной ниве. Так вот, он написал книгу, которая в значительной степени посвящена нашим героям. Называется книга: Виктор Ерофеев «Найти в человеке человека. Достоевский и экзистенциализм» (М., 2003). И тут немножко вначале о Достоевском, а потом две большие главы как раз про Камю и Сартра с точки зрения кризиса гуманизма. Не то чтобы она очень хороша, книжка вполне заурядная, но, повторю, гениального или хотя бы чего-то очень хорошего о Камю я особо не читал, поэтому читать