Экзистенциализм. Возраст зрелости - Петр Владимирович Рябов Страница 25

Следующая веха – 1957 год. Ему присуждают Нобелевскую премию по литературе. Всемирное признание. Он думал: получать или не получать? Но все-таки решил получить. Поехал в Стокгольм и там выступил с этими «Шведскими речами», где все и сформулировал про «вольного стрелка».

Жизнь его обрывается неожиданно и резко. Камю был поэтом абсурда, и смерть его абсурдна. Вообще, всякая смерть абсурдна, но у Камю особенно. В январе 1960 года на Рождество он последовал совету своего того самого издателя Галлимара и поехал с ним на машине на юге Франции, не помню уж зачем. Машина врезалась в дерево. Галлимар был ранен, Камю погиб на месте. Несколько слов в завершение биографического вступления. Альбер Камю всегда говорил: «Я не философ, я моралист». Это очень важно. Я уже приводил вам эти его слова знаменитые: «Хочешь философствовать – пиши романы!» Что значит «моралист»? Как это понять? Надо иметь в виду, что есть такая традиция, и вы с ней знакомы, особенно сильно развитая во Франции, которая восходит к Мишелю Монтеню, тянется через Паскаля, Ларошфуко, Лабрюйера, – традиция эссеистики. Как мы уже знаем, сам Монтень изобрел этот жанр: эссе. Эссе – это и есть буквально «опыты». Некие свободные, не связанные какой-то внешней формой рассуждения на какие-то человеческие темы: жизнь, смерть, смысл. «Опыты» Монтеня – это и есть эссе. Затем был Паскаль, о котором мы говорили, я думаю, что все слышали о Ларошфуко и Лабрюйере, а может, кто-то и читал.

И вот Камю продолжает эту традицию. Камю говорит: я – моралист, я размышляю в свободной форме о человеке, я не строю систем. Хотя, как вы увидите, его философию можно изложить в виде некоторой не очень сложной системы. Что я и сделаю дальше.

Что касается влияний, испытанных Камю, я уже многие сформулировал и назвал. Это наш обычный джентльменский набор: Достоевский, Ницше и Кьеркегор, Паскаль, ну и другие экзистенциалисты в меньшей степени. Оказали какое-то влияние и Гуссерль, Хайдеггер и Ясперс, но, прежде всего, конечно, первые, названные раньше имена. О Кьеркегоре Камю узнал через Льва Шестова.

Такой вот был этот человек. Очень обаятельный, с трагической судьбой, который жил при этом полной жизнью, жизнью бойца, писателя, театрала, политика, философа. Такая яркая, интересная фигура. Это что касается биографии Альбера Камю. Подобно Сартру, он был не только французом и экзистенциалистом, но был и атеистом, участником Сопротивления, писателем и драматургом, человеком левых либертарных взглядов.

Итак, теперь давайте обратимся к его философии. Как я построю свой рассказ? Я не буду сильно заумствовать. Сам Камю располагает к такому рассказу. Я сначала расскажу о теме абсурда, потом перейду к теме бунта и буду все свое повествование строить вокруг главных произведений: «Миф о Сизифе» и «Бунтующий человек». Но при этом дополнять это «Посторонним», «Чумой» и пьесами Камю. И надо будет сказать еще пару слов о такой небольшой, но рубежной и важной работе, как «Письма к немецкому другу».

Давайте по порядку. Итак, тема абсурда.

Как вы знаете, тема абсурда даже в экзистенциализме-то далеко не новая. Вспомните, Кьеркегор говорит в «Страхе и трепете»: вера перед лицом разума абсурдна. Шестов пишет книгу «Апофеоз беспочвенности», то есть, дословно, «апофеоз абсурда». Абсурд – это тот самый Ungrund у Бердяева, позаимствованный у немецких мистиков, помните? Тоже беспочвенность, абсурдность, из которых рождается свобода, человеческая экзистенция. То есть тема абсурда в разном виде представлена в экзистенциализме. Я бы сказал так: Камю не первооткрыватель абсурда. Если проводить аналогию с путешественниками, то я бы сказал, что Камю не Колумб абсурда, а Веспуччи абсурда. Колумб первый наткнулся на Америку, но не понял этого, а Америго Веспуччи не первый, но он понял, что это не Вест-Индия, а Новый Свет. И поэтому теперь два континента называются его именем.

До Камю многие натыкались на абсурд интуитивно, описывали и выражали его. Но Камю первый, кто назвал кошку кошкой. (Кстати о кошках… Он очень любил кошек. Если вы посмотрите фотографии, то есть куча фотографий Камю с кошками. С черными, белыми, с одним котом, с десятью котами. Так что кошки тут тоже неслучайно прозвучали!) Камю – первый, кто описал вселенную абсурда. Все ее закоулки, все ее материки, всю ее внутреннюю логику. При этом, конечно, он опирается на богатейший материал своих предшественников – как философов, так и писателей. На Кафку, конечно. Кто же еще лучше Кафки скажет об абсурде? Достоевский, Мальро. Разные люди. Камю принадлежит заслуга не первому наткнуться на абсурд, а описать его, осознать, осмыслить. И поэтому подзаголовок «Мифа о Сизифе»: «эссе об абсурде».

Начинается эта вещь вот с чего (я думаю, многие из вас ее читали, но я позволю себе повторить, я буду реконструировать мысль Камю; это одно удовольствие, поскольку она очень ясна, очень последовательна). Итак, что предшествует этому «эссе об абсурде»?

Очень важный эпиграф из великого Пиндара, величайшего и самого философичного поэта и мистика Древней Греции. Его называли «поэтом царей и царем поэтов». В одной из своих од Пиндар писал (и эти строки Камю сделал эпиграфом «Мифа о Сизифе»):

Душа, не стремись к вечной жизни!

Но постарайся исчерпать, что возможно.

В одном этом эпиграфе уже зашифровано все содержание философии Камю. Человек трагический, человек конечный, человек смертный, человек абсурдный, который в скоротечной и хрупкой жизни находит свой мир, свое счастье, свою радость и при этом вполне понимает, что все бессмысленно и крушение неизбежно.

Итак, начинает Камю, как известно, с того, что говорит нам странную мысль. Еще очень важно: как вы знаете, у экзистенциалистов, как и вообще у философов, соединяются вечное и временное. И очень важно все время помнить исторический контекст. И мы все время будем то обращаться к эпохе, то пытаться нырять под исторический план эссе и пытаться выяснить нечто вечное.

Исторический контекст какой? 1942 год. «Миф о Сизифе» выходит в самое