Эгоистичный мем идеологии, 2020 - Вячеслав Корнев Страница 28

важным, а тем, за что нам платят, и потому мы отказываемся отвечать за то, что ежедневно делаем. Это «просто работа», «просто бизнес», «просто отдых». Такой опыт создает «просто людей», т. е. парализует их творческую волю и накапливает внутри свинцовое чувство, будто ты живешь чужую, а не свою

92

жизнь.

Шизофреническая раздвоенность идеологического сознания - это результат его десубъективации. Лакановское обозначение субъекта как перечеркнутого $ (эмблема дробной, «сдвинутой», половинной личности, «которую, находя, он одновременно теряет» ) особенно верно для субъекта, сдвинутого идеологией. Утилитарное использование человека - это, конечно, принцип господского дискурса. Определить дискурс Господина можно по специфической привычке власть имущих говорить от чужого имени. Раньше они вещали от лица «народа» или «общества», теперь представляют сообщества компетентных «экспертов» и «профессионалов»:

Субъект занимает место в господском дискурсе, начиная говорить от чьего-то имени, в какой-то социально обозначенной роли, например, как политик или как некий профессионал, и подчиняя себя таким образом соответствующему означающему-титулу S1.56

Но и дискурс Университета производит субъекта как мыслящую (в нужном направлении) вещь. Преподавательская риторика и функционализмы бюрократии близки и взаимно необходимы. Как пишет Диди Мати, «в Советском Союзе, в конечном счете, восторжествовал университетский дискурс, ставящий в сердцевину общества идею абсолютного знания (централизованный спущенный сверху план и т. д.)» .

В 17-й книге семинаров Лакан обращает внимание на изменение места знания в структуре современного дискурса при сохранении статусов раба и господина:

Знак истины находится теперь в другом месте. Ему предстоит стать продуктом того, что пришло на смену античному рабу, то есть теми, кто сами являются продуктом, таким же продуктом потребления, как и другие. Недаром называют наше общество обществом потребления. Человеческий материал - как назвали его в свое время. Назвали под аплодисменты тех, кому

96

почудилась в этих словах симпатия.

Дискурс Истерика тоже может быть голосом правящей идеологии, которая неустанно бомбардирует нас истерическими призывами «насладись!», «попробуй!», «оторвись!» - здесь и сейчас, без отговорок и сомнений. Множество злоупотребляющих восклицательными знаками рекламных объявлений начинены экспрессивными провокациями: «у вас зуд и покраснение?!», «вздутие живота?!», «грибок стопы?!». Нередко рекламные призывы переходят границы пристойного, переходя на лексикон уличных проституток, как в этом примере:

В конечном счете дискурс Истерика, как объясняет Лакан, истеризирует наш общий дискурс. Сегодня заметно, как высок градус нетерпимости к мнению оппонента, как психотичны реакции бурного коллективного негодования, насколько распространен жанр публичных доносов. Кстати, адресатом сообщений в модели истерического дискурса выступает именно Господин: истерическая сцена часто устраивается в присутствии других, предположительно способных повлиять на ситуацию.

Таким образом, чисто технически привилегированное место хозяина дискурса может занимать Ученый (инстанция бюрократизированного знания), Профессионал (инстанция власти) или истерическая Красотка с откровенным предложением (рекламная индустрия). Любой из этих типов дискурса может быть проводником идеологии. Например, в телерекламе образы человека в белом халате, авторитетного эксперта в деловом костюме или полуобнаженная женская фигура абсолютно взаимозаменяемы.

Проблема знания в четырех типах дискурса - ключевая. Раб знать боится, Господин знать не желает («подлинный господин,

повторяю, не желает ничего знать, он желает лишь, чтобы дело шло своим чередом»57), в дискурсе Университета продуктом является субъект с промытыми мозгами. Одна только Истеричка (любого пола) одержима желанием знать, поэтому и Аналитик, как объясняет Лакан, намеренно истеризует дискурс:

То, что аналитик в качестве аналитического опыта проводит в жизнь, можно описать очень просто - это истеризация дискурса. Другими словами, это создание искусственных условий для возникновения того, что является, по своей структуре,

98

дискурсом истерика.

Кстати, нужно напомнить, как выглядят графемы типов дискурса, где S1 - господское означающее, S2 - рабское означающее или Знание, $ - расщепленный субъект, а - наслаждение. В общей формуле отношений агента и адресата дискурса есть постоянные и переменные моменты. Константны функции дискурса, имеющего определенный способ и результат производства:

агент дискурса _ адресат дискурса истина дискурса продукт дискурса Переменны позиции элементов дискурса, меняющие смысл сказанного Истериком, Господином, Аналитиком, Университетом:

S yS^ | SixS_2

дискурс Истерика дискурс Господина

l:/f Hf/f,1

дискурс Университета дискурс Аналитика

Есть и собственно капиталистический дискурс, который графически кажется чуть перевернутым дискурсом Господина.

SXS2

дискурс Капитализма

В предложенной Лаканом схеме здесь агентом коммуникации является субъект, за спиной (под чертой) которого прячется господское означающее S1. Это можно представить себе в виде любимого образа создателей голливудских постеров: лица-маски, шизофренической расщепленной персоны, механически сшивающей живое и механическое, личность и инстанцию власти.

Иллюстрации этой своеобразной дроби: антропоморфная маска Терминатора, обнажающая металлическую конструкцию (на постерах фильмов франшизы), отретушированный предвыборный образ политика - словом, человек-вещь, человек-машина... Формула $/S1 выражает отношение внутренне «сдвинутого» субъекта к эксплуатирующей его социальной системе.

В любом глянцевом журнале мы можем увидеть на обложке сексапильную топ-модель, а в текстовом блоке прочесть историю ее восхождения. Попутно мы узнаем дежурную формулу успеха и

избитые критерии успешности. Это морганатическое отношение самодостаточного изображения к обслуживающему и бедному тексту - иконография идеологии, принцип гламуродискурса. Капиталу буквально нечего сказать, он только показывает: зрелища спецэффектов и ярмарочных аттракционов.

Старая идеология отчуждала знание с помощью грифа «строго секретно» и манипуляций с архивами, статистикой, учебниками истории. Новая идеология просто не желает знать: ведь при автоматизации производства и потребления дела двигаются сами собой. Редкий пользователь доберется до середины инструкции по употреблению гаджета, редкий профессионал понимает, как фактически управлять экономическими или политическими процессами.

Прибавочная стоимость как избыточное наслаждение по закону сохранения социальной материи вызывает убыль интеллектуальных стремлений. Школа «копировать-вставить» и поколение «загуглить-скачать» объединились в массовом производстве болезни нашего века - болезни «цифрового слабоумия»:

Для меня феномен цифрового слабоумия означает не только то, что сегодняшние молодые люди становятся всё более забывчивыми (на это впервые указали корейские ученые еще в 2007 г.). В гораздо большей степени речь идет о снижении умственной работоспособности, утрате навыков мышления и способности к критической оценке фактов, неумении ориентироваться в потоках информации. Когда кассирша складывает «2» и «2» на калькуляторе и не замечает, что результат «400» не может быть верным, или когда банкир просчитался на 55 млрд. евро, -