Владимир Корочанцев - Африка — земля парадоксов Страница 4

Всякая потеря равновесия, по понятиям африканцев, приносит большие бедствия и несчастия, умножение смертей и болезней, засух и эпидемий, огромные нашествия саранчи и тому подобные беды. Распространено поверье, что супружеская измена, совершенная прямо на земле в саванне, вызывает негодование божественной Земли, которое обрушивается на наши головы в виде засух и бесплодия. Во всех случаях лекарство заключается в принесении кровавых жертв, освобождающих жизненную силу жертвы в пользу таинственной силы. В Африке, в том числе современной, вожди, правление которых приносит их странам непрекращающиеся стихийные бедствия, катастрофы, умножение несчастий и смертей, изгоняются тем или иным способом. Африканцы никогда не рассматривают свои «чернобыли» как случайные явления.

Их мир весьма осмыслен, ибо вселенная возникла из хаоса. Упорядочение хаоса произошло через поляризацию мифических сил, через возникновение противоположностей, уравновешивающих друг друга. Оказывается, от зла тоже нельзя отмахнуться, ибо без него потеряется сокровенный смысл добра. Их поверья и обычаи не просто курьезны, а поучительны и требуют глубокого к себе внимания — поколения, история не могут ошибаться. Догоны рассказывают, что бог Амма, трудясь как гончар, сотворил солнце, луну и звезды. Брошенный им в космос комок горшечной глины стал нашей Землей. Она выглядела как распластанное женское тело с гениталиями в виде муравейника. Из первого соединения мужского и женского начал родилось существо, которое выступает в мифах во многих ипостасях, в обличье шакала, позднее — лисы — возмутителя космического порядка.

Мужчину и женщину Амма тоже вылепил из глины. Его сын Номмо нарисовал две души — мужскую и женскую, которые вселились в вылепленные Аммой существа. Таким образом, у каждого из них было два начала. У мужчины женское начало помещалось в крайней плоти, у женщины мужское начало — в клиторе. Дабы устранить опасность двойственности, заложенную богом в людях, Номмо совершил обряд обрезания над мужчиной и обряд эксцизии над женщиной. Из брака, ставшего возможным после этой процедуры, появились на свет четыре пары мифических прапредков народа догонов. В этом мифе творец воплощал мужское начало, а земля — женское.

Богов бывает много. У йоруба, живущих в Нигерии, верховным богом, творцом считается хозяин неба Олорун, который общается со своими творениями через бога-оракула Ифу. Сын бога богов Обатала со своей сестрой-супругой Одудувой заправляет земным миром, охраняет людей, являясь, возможно, их прародителем, спасает их от бедствий. Именно ему Олорун поручил завершить акт творения, и исполнительный Обатала отшлифовал грубо вылепленную отцом фигуру человека. Супруга Обаталы — богиня чистоты, прародительница народа йоруба. От их брака родились бог земли Аганиу и богиня воды, «мать рыб» Эмаджа, из тела которой вышли более второстепенные божества — богиня лагун Олоша, бог моря Олокун, хозяин войны Огун, бог овощей Дада, богиня реки Нигер Ойя, бог грома Шанго и многие другие божества пантеона йоруба.

К верховным богам обычно тщетно апеллировать. У угандийских бакингве демиург Руханга не окружен особым почитанием, так как передоверил часть своего могущества посланцам, которых направил на Землю к людям. Просить его об услугах — все равно что обращаться в армии к вышестоящему командиру через голову собственного. На первый взгляд странно иногда ведут себя африканцы — верят в бога, но считают его столь великим и далеким от себя, что уклоняются от постоянного поклонения ему.

Бва в Буркина-Фасо видели в боге Дебвену творца мира, который никогда не вмешивается в мелкие дела людей. В его честь не воздвигаются алтари, ему не приносят жертвы, ибо, сотворив мир, верховный бог удалился на небеса и почти не занимается земными делами. В XIX веке один нигериец из народа игбо так выразил свое отношение к нему: «Бог милостив и добр. Вот дьяволы злы. Их-то и надо умилостивить». У догонов же, напротив, алтари в честь Аммы сооружаются перед каждым семейным двором и даже на дорогах для защиты путников. Ему приносят жертвы, но они гораздо скромнее тех, которыми ублажаются некоторые второстепенные, но более близкие божества и предки.

Однако во многих — и, пожалуй, осмелюсь утверждать, во всех — случаях бог бывает один, — он вездесущ и всемогущ. Но большую часть жизни африканцы ставят верховного бога где-то далеко, считая, что он отдален от их мелких повседневных забот. У луо, жителей Кении, имя бога Ньясайе Ньякалага в переводе означает «находящийся во многих местах», то есть единый истинный бог. Каждый народ зовет бога по-своему. Акан отзываются о нем: «Он, который знает и видит все», йоруба — «только бог мудр», «бог — знаток сердец, который видит как внутри, так и вне человека». В Юго-Догору вождь доло, рассказывая мне о своих богах, обронил: «Никто не учит ребенка верить в бога». И он действительно прав: на свете есть вещи и понятия столь очевидные, что их понимают даже малые дети, а бога инстинктивно знают все. К слову сказать, похожая пословица есть и у народа ашанти в Гане: «Никто не показывает Высшее существо ребенку». Знание бога входят в плоть и кровь африканцев, запечатлено в их пословицах, поговорках, песнях, молитвах, именах, мифах, легендах и обрядах.

Как подметил английский путешественник Макс Мюллер, наблюдая за африканцами, «пусть представление о боге несовершенно, пусть оно носит ребячливый характер, но оно всегда являет собой высший идеал совершенства, которого может достигнуть душа человека». Меня часто изумляла нестандартность и своеобычность мышления африканцев. В Транскее (ЮАР) мне показали английский перевод гимна, сочиненного одним из первых обращенных в христианство представителей народа коса Унсиканы. В нем он, по сути, отождествляет божество коса уТхиксо с Иисусом Христом: «Ты, уТхиксо, восседающий в вышине, ты творец всего живого, ты сотворил и небо, так поведали нам падающие звезды. Руки твои покрыты ранами, ноги твои покрыты ранами, ты пролил кровь твою за нас». Прочитав это песнопение, я оцепенел перед градом вопросов: неужели уТхиксо был тоже когда-то распят на кресте, отчего у него на руках и ногах остались раны? Неужели солдаты (римские) кололи его копьями в грудь?

Странно все-таки: сколь много у нас общего, и сколь непостижимо многое, хотя и, по существу, общее, разводит нас врозь.

— Основой поверий моих чернокожих собратьев является приверженность единому Богу, Великому Духу (или Разуму), вождю всех духов, сотворившему окружающий нас мир, давшему растениям раз и навсегда силу исцелять и убивать. У нас, моей, его называют Венде, у лоби — Тангба, у герзе — Яла, у бамбара — Фаро, — посвящал меня в святая святых африканских представлений о мире мудрый ларалле-наба (хранитель королевских могил у верховного правителя народа моей — моро-набы) Ямба Тиендребеого. Он тогда, кроме того, занимал пост мэра столицы Верхней Вольты (ныне Буркина-Фасо) Уагадугу.

Венде счел себя свободным от всяких обязанностей перед людьми после их сотворения и витает в эмпиреях. Он равнодушен к злым поступкам и жестокостям злых духов, которые, однако, пребывают под его всемогущим контролем. К нему не обращаются с молитвами за исключением нескольких обращений с мольбой. «О Боже, Отец наших отцов, ты вождь наших 333 богов. Ты правишь на земле и на небе, и мы просим у тебя здоровья нашему телу, мы посвящаем тебе наш урожай», — взывал при мне к Венде Ямба Тиендребеого.

Имя Бога иногда произносится по случаю крупного события или беды. Моей, в дом которого ворвалась смерть или еще какое-нибудь несчастье, сокрушается так: «Бог обиделся на меня» — или: «Бог сделал меня несчастным». Старый целитель моей Бакари, с которым меня познакомил ларалле-наба, признался: «Я никогда не обращаюсь к духам. Когда я применяю лекарство, я говорю: «Боже великий и единственный, Вождь и Повелитель всех духов, дай моему снадобью целительную силу».

— Все африканцы верят в единого Бога, поверьте мне, — настаивал Ямба Тиендребеого в нашем разговоре. — Даже если эта вера сопровождается лишь редкими обрядами. Изображать дело так, что черный человек не молится, что вся его «религия» сводится к материальному представлению о силах природы и манах предков без обращения к творцу вселенной, — глубокая ошибка и ложь. Над всеми этими невидимыми и персонифицированными силами, дурное влияние которых надлежит устранять жертвоприношениями, над душами предков властвует Высший Дух, Бог, благожелательный Человечеству. К несчастью, этот Бог отвлекся от нашего мира, передоверил его множеству второстепенных богов, ордам джиннов, демонов, всяких нечистых духов, оставив за собой небо. И наше дело заключить со всеми этими духами полюбовный договор, сделать их благосклонными к себе способами, которые нравятся им.

Бога же африканцы любят и не боятся. В романе нигерийского писателя Чинуа Ачебе «Стрела бога» рассказывается, как к старому жрецу прибежал сын, которого взволновала встреча в лесу с незнакомым человеком. Отец объяснил ему, что он столкнулся с самим богом Идемили, торопившимся на свидание к другому богу. Такая встреча могла быть опасна лишь для человека нечестного, пояснил мальчику старик. И впрямь, если дерево не болеет, на нем не растут грибы и ничто не грозит ему. «Каждый судит о других по себе», — гласит африканская пословица. Всю жизнь, как нам кажется, мы ищем истину, невинно путая ее с правдой. А ведь разница между ними громадная: правда — это то, как окружающий мир видится в наших чувствах и сознании, а истина — то, что есть на самом деле. Истину же мы поймем, ощутив свою связь со всеми предшествующими поколениями, не отказываясь от их опыта. Да, правы африканцы: есть на свете и Бог, живы и наши предки, если в нашей груди бьется доброе совестливое сердце. Они — в нем до последнего нашего вздоха. И в этом — истина.