Завтрак с Сенекой. Как улучшить качество жизни с помощью учения стоиков - Дэвид Фиделер Страница 5

Причина актуальности этих слов и сегодня проста – природа человека не изменилась. Современная культура далеко продвинулась в сфере технологий, но с точки зрения психологии мы не отличаемся от людей, живших во времена Сенеки. Мы сложные существа, и нам не чужды жадность, тщеславие, тревога, страх, уныние, жажда денег, сексуальное влечение и алкогольная зависимость – наряду со стремлением быть достойным человеком и сделать жизнь лучше.

Стоики пропагандировали простую жизнь, но их учение не запрещало накапливать богатство – при условии, что оно будет использоваться разумно. Но, будучи одним из богатейших людей Римской империи, коллеги которого составляли высший слой общества, Сенека не понаслышке знал о последствиях безудержного стремления к роскоши. Скорее всего, именно личный опыт заставил его осознать пустоту и поверхностный характер роскошной жизни, выступить против нее:

Мы восхищаемся стенами, облицованными тонкими плитами мрамора, и хотя знаем, что под ними скрыто, сами обманываем свои глаза. А наводя позолоту на кровли, разве не лживой видимости мы радуемся? Ведь знаем же мы, что под нею – неприглядное дерево! Но не только стены и потолки украшаются тонкою облицовкой; и у всех тех, кто гордо шествует у тебя на виду, счастье облицовано. Вглядись – и узнаешь, сколько зла скрыто под тонким слоем достоинства[16].

От других стоиков Сенеку отличает глубокое понимание психологии человека, в том числе его стремлений и страхов. Он первым в западном мире исследовал психологию потребления. Кроме того, Сенека внес важный вклад в понимание эмоций, в том числе гнева, и этот вклад мы ценим и сегодня. Другими словами, Сенека был не оторванным от мира теоретиком, а человеком, который «повидал всякое» в реальной жизни: как лучшие, так и худшие стороны человеческой природы[17]. Он на личном опыте знал то, о чем писал, и обладал уникальной способностью понимать внутренние, психологические мотивы других людей. Именно в этом заключена ценность Сенеки для современных читателей, живущих через две тысячи лет после него.

В сущности, время Сенеки – это наше время. Он наш современник, и у нас с ним общие заботы и тревоги.

Глава 1. Утраченное искусство дружбы

И никакое знание, пусть самое возвышенное и благотворное, но лишь для меня одного, не даст мне удовольствия. ‹…› Любое благо нам не на радость, если мы обладаем им в одиночку.

Сенека. Нравственные письма к Луцилию. 6.4 [11]

Когда Сенеке шел уже седьмой десяток, его близкий друг Луцилий столкнулся с серьезной проблемой.

Луцилий был немного младше Сенеки и занимал высокую должность губернатора Сицилии. Как и сам Сенека, Луцилий был амбициозным, талантливым, трудолюбивым и успешным человеком. Он сделал блестящую карьеру и приобрел известность в обществе. Но в погоне за славой и успехом он в какой-то момент забыл о своем внутреннем мире. Выражаясь современным языком, он переживал экзистенциальный кризис.

Желая получить совет от верного друга, Луцилий обратился за помощью к Сенеке. Луцилий хотел отойти от дел и жить более осмысленной и полной жизнью, но он привык к роскоши и поклонению. Подобно многим современным людям, Луцилий задавал себе вопрос, достаточно ли у него финансовых ресурсов, чтобы уйти на покой, сохранив при этом привычный образ жизни, или нужно поработать еще несколько лет, чтобы умножить накопления. Луцилий стремился к свободе, но в то же время страшился последствий расставания с хорошо оплачиваемой должностью.

Такова подоплека писем Сенеки к Луцилию, хотя исследователи наследия философа никогда об этом не упоминают.

Вопросы Луцилия о том, как изменить свой жизненный путь, дали Сенеке повод для создания замечательных «Нравственных писем», адресатом которых был не только Луцилий, но и широкий круг читателей. В то же время эти письма явно были задуманы как вводный курс к философии стоицизма в интерпретации Сенеки. В них философ рассматривает разные аспекты дружбы, но ее значение для Сенеки наиболее ярко выражают следующие слова:

Но для меня хорошо то же, что и для тебя, и я не был бы тебе другом, если бы не считал своим все, что тебя касается. Дружба сделает наши дела общими, у каждого поодиночке нет ни беды, ни удачи: вся жизнь друзей – заодно. Она не может быть блаженной у того, кто смотрит только на себя и все обращает себе на пользу; нужно жить для другого, если хочешь жить для себя. Этот неукоснительно и свято соблюдаемый союз, который связывает людей с людьми и заставляет признать, что есть некое общее для человеческого рода право, он более всего способствует душевному дружескому союзу, о котором я говорил. Кто многим делится со всяким человеком, тот с другом разделит все[18].

Сенека излагает Луцилию свою жизненную философию в виде писем, а более ранние философские произведения он посвящал другим друзьям, родственникам и знакомым. Его цель – помочь им обрести душевное спокойствие, справиться с горем или преодолеть разного рода трудности. Как мы можем видеть, для философии Сенеки искусство жить не было абстрактной системой, понятной лишь другим интеллектуалам. Наоборот, оно предполагало личные отношения, и, по мнению Сенеки, философия должна помогать людям жить в реальном мире.

Сенека постоянно критиковал философов-теоретиков своего времени, которые сводили философию к сложным логическим аргументам. Их подход он считал неубедительным и не способным удовлетворить потребности человека. Сенека проводил четкую границу между «настоящей философией» и ее альтернативой, которую он считал просто игрой слов, интеллектуальным развлечением. Многие современные философы, писал он, копаются в мелочах, вместо того чтобы исследовать живые идеи, способные улучшить жизнь людей. Он настаивал, что учиться необходимо для жизни, а не для школы[19]. Философские идеи Сенеки были систематизированными и последовательными, но как писатель он понимал важность убедительного и яркого их представления. Литературное мастерство и эмоциональность в изложении своих идей помогли ему оживить философию, сделать ее более понятной и запоминающейся.

Луцилий считал Сенеку не только близким другом, но также наставником и советником в вопросах философии, и Сенека с удовольствием брал на себя эту роль. Иногда друг может быть превосходным наставником. Бывает, что человек, который вас хорошо знает, способен предложить объективную оценку, которая показалась бы неуместной – или даже враждебной – в устах незнакомца. Поэтому в «Нравственных письмах» часто встречаются места, где Сенека довольно резко «дает отпор» ложным суждениям (с точки зрения стоицизма Сенеки), вызывающим у Луцилия душевные страдания.

Сенека хорошо знал Луцилия и при необходимости помогал ему серьезно анализировать скрытые убеждения, которые стали источником его