Алексей Широков - «Нормандия». Гибель флагмана эпохи Страница 15

С обеих сторон, рядом с парикмахерской и салоном красоты, были лифты, на которых пассажиры спускались до палубы «С», на три палубы ниже, где располагался главный ресторанный зал. Двери лифта открывались в главное фойе, где каждый вечер, нарядные и красивые, собирались пассажиры первого класса.

В дальнем конце главного фойе в ресторанный зал вела гигантская двустворчатая дверь золоченой бронзы (вые. 6 м). Созданная художником по металлу Ремоном Сюбесом, она была украшена десятью круглыми медальонами, по пяти на каждой створке; в каждом медальоне — барельефные изображения городов Нормандии, а на медальоне Гавра — пароход «Иль де Франс».

По широким маршам лестницы пассажиры спускались в зал, который побил все рекорды по роскоши отделки. Ресторан первого класса «Нормандии» представлял гигантскую галерею протяженностью более 91 м и высотой в три палубы, вполне достойную приема короля со всей его свитой. Те, кого смущал ежедневный ритуал официального «вхождения» в ресторанный зал, могли пройти по боковым коридорам палубы «С» и добраться до своего места за столиком относительно скрытно из другого конца зала, где в вестибюлях но соседству имелось ещё два пассажирских лифта.

Декор этого замечательного зала проектировал Пьер Пату в сотрудничестве с Анри Паконом (Paçon). Входные порталы покрывала облицовка из тёмно-красного мрамора. Стены светились нежным серебристо-серым оттенком легкой патины. В обоих концах рельефного потолка с квадратными кессонами, покрытого золоченой штукатуркой, висели две пятиметровые люстры гравированного стекла в стиле ар-деко. Банкетный (малый) зал украшали барельефы работы Альфреда Жаннота (Janniot).

В центре зала, установленная над капитанским столиком, доминировала огромная золоченая фигура одетой в тогу женщины, с оливковой ветвью в поднятой руке. Скульптура La Paix[13] Дежана, чьи работы стали сенсацией Парижской выставки, была почти 6-метровой высоты (выс. фигуры 4 м; пьедестала — около 1,5 м) и соответствовала масштабу зала.

Сияющий декор гармонировал с сияющим освещением. Множество стеклянных элементов из многослойного гравированного стекла работы Августа Лаборе (Labouret), укрепленных на стенных панелях, заставляли их сверкать и радужно переливаться в лучах отраженного света, создавая иллюзию узких и высоких оконных проемов готического храма. Дополнением служили двенадцать «световых фонтанов», подсвеченных изнутри. Созданные знаменитым Рене Лаликом, они сияли между столами, расставленные, как часовые, в два ряда, по шесть «фонтанов» в каждом. Благодаря этому «Нормандия» заслужила титул «Лучезарного корабля» (Ship of Light).

В этом огромном зале, на полу с геометрическим рисунком в стиле ар-деко из каучуковых квадратов синего цвета, были расставлены 157 столиков, за которыми одновременно могли разместиться почти 600 человек. На каждом — скатерть из ткани лучшего полотна, серебряные приборы фирмы «Кристофль», Спроектированные Жаном Пюифорка (Puiforcat), изделия камейного стекла фирмы братьев Дом (Daum), лиможский фарфор, сделанный по специальному заказу, и бутонообразная ваза из баккарского хрусталя со свежими цветами. Картину дополняли кресла в стиле ар-деко, обитые обюссонскими лазурными гобеленами с вышивкой гарусом.

Впервые в подобном помещении на борту океанского лайнера по периметру потолка шла позолоченная полоса из 9060 вентиляционных отдушин сложной системы рециркуляционного кондиционирования, разработанной парижским отделением американской фирмы «Кэрриер». Воздух ресторанного зала охлаждался со скоростью 98 000 м3/час до такой степени, что дамы иногда накидывали манто, радуясь возможности продемонстрировать драгоценные меха.

Сегодня кондиционер доступен для любого присутственного места: это не роскошь, а необходимость. Однако кондиционированный воздух был той же необходимостью в ресторане «Нормандии», учитывая размеры зала и отсутствие иллюминаторов или окон, пропускающих свет и воздух.

Проектировщики «Нормандии» приняли решение сделать ресторанный зал длинным и относительно узким (шир. 14 м), не создавая традиционного квадратного плана. Хотя в помещении не было окон или иллюминаторов, это стоит рассматривать скорее как достоинство, — лишенный окон ресторанный зал оставался неизменным днём и ночью, в шторм и в солнечную погоду, в порту и в море. Кроме того, такая конфигурация несла в себе ещё одно преимущество.

На старых лайнерах (в том числе и на тех, что были построены много позже «Нормандии») конструкторы прибегали к различным приемам, сводившим внутренние помещения к минимуму. Их любимым изобретением стали каюты, контурами напоминающие штат Оклахома на карте Соединенных Штатов — то есть кастрюлю с длинной ручкой. Кровати, комоды и гардеробы расставляли в передней части — широкой и квадратной. В дальнем конце узкого, иногда довольно длинного «отростка» виднелся единственный иллюминатор. Так получалась бортовая каюта.

Решение проблемы было неуклюжим, и об этом знал каждый, в особенности те пассажиры, которым приходилось с трудом пробираться по «коридорчику» только для того, чтобы взглянуть на море. Однако это позволяло увеличить валовой доход с судна, потому что цены на бортовые каюты были выше, чем на внутренние.

Проектировщики «Нормандии» придумали способ избежать этого специфического архитектурного приема в каютах первого класса, и в этом им помог узкий ресторанный зал. Он позволил разместить но всей его длине два ряда бортовых кают первого класса по каждому борту корабля не только на «столовом этаже» — палубе «С», но также и на палубах «В» и «Л», где центральная часть судна была отдана пространству под высоким потолком ресторанного зала.

Журналисты любили писать, что главный ресторанный зал «Нормандии» «чуть длиннее» Зеркального зала Версаля. Поскольку ресторанный зал также был отделан стеклом (хотя среди него не было ни одного зеркала), сравнение выглядит чрезвычайно удачным. Несмотря на огромные размеры, зал всегда был переполнен, а обед в обществе 583-х других пассажиров не всегда может считаться приятным. Впрочем, на судне было множество других мест, где пассажиры первого класса могли насладиться трапезой в одиночестве.

Высокопоставленные персоны часто получали приглашения в ресторан позади ходового мостика, который, подхватив определение Армана де Нивенхова, бывшего эконома «Нормандии», экипаж называл «Ритц». Пассажиры, устроенные в каютах «гранд-люкс» или «люкс», могли обедать в личных столовых. А если пассажиры первого класса хотели устроить частную вечеринку, скажем, на восемь персон, они могли собраться к обеду или ужину в одном из восьми небольших ресторанчиков, примыкавших к главному залу и скрытым от посторонних глаз за золочёными дверями.

Для любителей вкусно поесть, не жался денег, за последней трубой на Шлюпочной палубе, расположенной пятью палубами выше главного ресторана, имелся ресторан-гриль. Удобное, непретенциозное помещение давало отличную возможность отвлечься от торжественного великолепия главного ресторанного зала.

Ресторан-гриль на 166 мест исполнял функции ночного клуба «Нормандии», ресторана a la carte[15] (или табльдота, или того, что сейчас называется «шведский стол»), танцевального и обзорного зала, а также бара первого класса одновременно. Из помещения почти овальной формы (прибл. 23 x 28 м), с окнами от пола до потолка, пассажирам первого класса открывался роскошный вид на море и кильватерный след судна, убегающий в бесконечность Атлантики. Это место также пользовалось популярностью, особенно у тех, кому хотелось закусить среди ночи.

Стиль оформления ресторана-гриль, разработанный Марком Симоном (Simon), был ближе к Баухаузу, нежели к ар-деко. Стальные столы и плотно обитые зелёной кожей хромированные рамы стульев служили контрапунктом длинным люминесцентным светильникам литого и крученого стекла, укрепленным на потолке. Пол помещения покрывал темно-коричневый линолеум, за исключением центрального паркетного овала, служившего танцплощадкой с инкрустированными на ней литерой «N» и якорем, плывущими по волнам. Стены были отделаны навощенной кожей.

За рестораном-гриль по левому борту располагались приватный бар и салон для карточных игр, по правому борту — отдельные кабинеты для пассажиров, склонных предаваться гурманству без свидетелей.

Особенным аттракционом ресторана-гриль была его замечательная терраса — почти прямоугольное продолжение тикового покрытия кормового окончания Шлюпочной палубы. Любителям океана на этой «пляжной» палубе предназначались два ряда деревянных зигзагообразных диванчиков в стиле ар-деко; навесные стеклянные панели защищали сидящих от холодного атлантического бриза. По вечерам терраса подсвечивалась шестью светильниками типа уличных фонарей.