Рыбы России. Том второй - Сабанеев Леонид Павлович Страница 42

Если погода благоприятствует нересту и никакой шум не смущает спокойствия этой рыбы[62], лещи каждый вечер после заката подходят к травянистым берегам, собираются здесь сотнями, тысячами, особенно в низовьях рек, и каждую ночь подымают такой шум и плескание, что его слышно на весьма далеком расстоянии. Кто наблюдал только игру карася и плотвы, тот не может себе представить, с какою силою шлепаются, падая плашмя в воду, огромные, 5—10-фунтовые, лещи, и, без сомнения, лёсканье, или лясканье, характеристичное для этой рыбы, послужило поводом к ее названию — лещ или лящ.

По свидетельству В. Е. Яковлева, лещи в низовьях Волги бьют икру утром и кончают к полудню. При этом если лещей мало, то за самкой плывет один или несколько самцов; первая тихо плывет по траве и «сеет» икру тонкой и непрерывной струей, а самцы поливают выпущенную икру молоками. Судя по всему, за несколько времени до икрометания (за день, за два) лещи предварительно «разбивают» икру, т. е. приводят ее в жидкое состояние, с какою целью выпрыгивают из воды, полощутся в ней и бегают друг за другом, трутся, толкаются. Особи же, готовые выметать икру, отделяются от общей массы и уходят на более просторные места. Таким образом, плесканье лещей является только предвестником нереста. По моим наблюдениям в средней России, лещи в прудах ходят взад и вперед около травянистых берегов; в реке же выбирают или затоны (заливы), или заводи и ямы без течения или с водоворотным. В Москве-реке я наблюдал раз (4 мая 1890 г.) нерест лещей. Играли от 3 до 10-фунт., числом около 50. Главные эволюции их заключались в том, что они кружились около одного и того же места (ямы) на пространстве 5–6 квадр. сажен, гонялись друг за другом, иногда выплывая на поверхность и делая всплески. Замечательно, что вместе с лещами все время кружился на одном месте, по-видимому, одинокий судак фунтов 8 весом. Нерест этот продолжался на другой день, тоже вечером от 5 ч. пополудни до заката, и, вероятно, происходил и утром.

Желтоватые[63] яйца леща довольно многочисленны: в 6-фунтовой самке насчитывается почти 140 000 икринок, и эта плодовитость объясняет, почему он, несмотря на преследования человека, хищных рыб и птиц, почти не уменьшается в численности. Икра почти всегда прикрепляется к водяным растениям, оставшаяся же на поверхности живо подбирается прожорливыми чайками и мартышками[64] (из pp. Lams и Sterna); для развития ее обыкновенно требуется не менее +10° по Реомюру, но оно идет довольно быстро, и зародыш выклевывается из оболочки яйца через 8—10 дней, так что в непродолжительном времени во всех заливах, где лещи метали икру, появляются мириады молодой рыбы. В низовьях Волги она показывается около 5–6 мая. Молодь эта растет, особенно на юге России, крайне быстро: по моим наблюдениям, к осени она достигает 2–2½ вершков длины (полной меры), а годовалый подлещик очень часто бывает значительно более четверти и в три года становится уже настоящим лещом, весит иногда более 2 фунтов и заключает в себе зрелую икру и молоки.

Выметав икру, лещ некоторое время «жирует», т. е. кормится на местах нереста, но вскоре сваливается в ямы, где и начинает брать на удочку. В озерах лещи возвращаются с мелких мест в глубину, где и держатся все остальное время года огромными стадами. В реках же, хотя бы и больших и глубоких (кроме низовьев), они, выметав икру, дробятся летом на незначительные косяки, в несколько десятков или сотен голов, и даже разбиваются в одиночку. В низовьях рек, например Волги, лещ вскоре после нереста скатывается вниз в море, а в июле — снова начинает идти вверх на зимовку, и этот вторичный его ход продолжается до холодов. В устьях Волги, на взморье всего более собирается леща на 2-саженной глубине. В реке он, по свидетельству В. Е. Яковлева, не ложится в ямы, а скопляется на неглубоких песчаных, особенно «застружистых» местах (т. е. где ложе идет ступенями). Впрочем, лещ никогда не засыпает крепко и в теплую зиму часто бродит взад и вперед.

Изо всей «бели», куда относятся все карповые и некоторые другие рыбы, лещ занимает почти первое место. Особенно важное значение и наибольшую ценность имеет он в средних и верхних течениях больших рек, также в реках второстепенной величины, вообще там, где лов красной рыбы, т. е. осетровых, сравнительно незначителен и подвержен многим случайностям. Впрочем, в низовьях Волги, Дона и Днепра все-таки ловится несравненно большее количество лещей, особенно в осеннее время, когда они собираются огромными массами в устьях этих рек и на взморье В одном Каспийском море вылавливается ежегодно вместе с низовьями Волги и Урала, отчасти Куры и Терека около 20 миллионов штук лещей, и этот улов даже может быть легко увеличен. В других местах главная ловля их производится в конце весны, во время метания икры, б. ч. неводами, реже, плавными сетями (летом) и ботальными мережами[65]. Последние особенно вредны по отношению к этой робкой и пугливой рыбе, да и вообще ловля ботальными мережами весною должна быть строго воспрещена. Разумеется, для лещей употребляются очень редкие мережи, почти непригодные для ловли какой-либо другой рыбы. Ботальная сеть почти единственный снаряд, которым удается поймать леща во всякое время года, б. ч., впрочем, ночью. На небольших реках лещи иногда очень хорошо идут в уже описанные «сежи». В жоха, нерота и тому подобные снасти лещ почти никогда не попадается, отчасти вследствие своей смышлености и осторожности, отчасти, впрочем, потому, что отверстия этих снарядов (детыш) делаются слишком узкими для такой широкой рыбы. Очень большое количество лещей добывается острогой во время нереста, особенно в прудах и озерах. Весенний бой острогой почти нисколько не отличается от весеннего боя сазанов.

За исключением низовьев больших рек, а также некоторых больших озер, лещ, подобно сазану, едва ли не чаще достается в добычу удильщикам, чем профессиональным рыбакам с неводами и другими снастями, которые ловят его преимущественно весною, незадолго или во время нереста. Уженье леща принадлежит к числу наиболее трудных и требует от рыболова много знания, сноровки, приготовлений и терпения. Поймать леща не менее трудно, чем карпа, хотя вытащить его из воды сравнительно весьма легко. Можно даже сказать, что в средней полосе России, где сазанов нет или они редки, уженье лещей считается чуть ли не самым высоким рыболовным спортом и имеет очень многих любителей. Эти так называемые «лещатники» занимаются с весны до поздней осени, с небольшими перерывами, специально уженьем лещей и нередко достигают в этом настоящей виртуозности.

Место уженья. По самой форме своего тела лещ должен избегать быстрого течения и, напротив, придерживаться тиховодья. Кроме того, осторожность заставляет его выбирать своим постоянным пребыванием глубокие места, более или менее недоступные неводам, а потому распространение леща довольно спорадично, то есть на значительном пространстве реки он может вовсе не встречаться. Лещи не любят мест с ровным песчаным дном и бывают здесь только проходом: им тут и голодно, и небезопасно. Тем не менее могут нравиться им реки с каменистым ложем, всегда почти очень быстрые. Таким образом, есть много рек, даже судоходных, где они редки, и, наоборот, есть реки, которые могут быть названы лещевыми. Большею частью последние отличаются твердопесчанистым, слегка иловатым или же глинистым ложем; такое дно способствует образованию глубоких ям на заворотах, под ярами, и уступов, т. е. дает лещам защиту и от течения и, главное, от невода. Однако там, где леща сильно ловят во время нереста, мешая ему размножаться, например в Москве-реке, несмотря на все представляемые ею удобства, он встречается сравнительно с другими реками Окского бассейна довольно редко, настолько редко, что здесь лещи ловятся и на удочку, и снастями, можно сказать, почти случайно.