Карен Армстронг - Святой Павел. Апостол, которого мы любим ненавидеть

Карен Армстронг

Святой Павел. Апостол, которого мы любим ненавидеть

Переводчик Глеб Ястребов

Редактор Наталья Нарциссова

Руководитель проекта И. Серёгина

Корректоры М. Савина, С. Чупахина

Компьютерная верстка А. Фоминов

Дизайн обложки Ю. Буга

© Karen Armstrong, 2015

This edition made possible under a license arrangement originating with Amazon Publishing www.apub.com

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2016

Армстронг К.

Святой Павел. Апостол, которого мы любим ненавидеть / Карен Армстронг; Пер. с англ. – М.: Альпина нон-фикшн, 2016.

ISBN 978-5-9614-4366-0

Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).

Посвящается Дженни Уэймен

Введение

Около 30 года н. э., когда Иерусалим праздновал Пасху, Понтий Пилат, римский префект Иудеи, приказал распять одного крестьянина из галилейской деревушки Назарет. Пасхальные дни всегда были непростым временем в Святом городе, где римлян недолюбливали. Пилат с первосвященником Каиафой, видимо, заранее договорились расправиться с любым потенциальным возмутителем спокойствия, а потому их внимание не могло не привлечь произошедшее за неделю до Пасхи событие – приезд в город Иисуса из Назарета. Он прибыл, восседая на осле, что напоминало пророчества Захарии, и его с восторгом приветствовали толпы, восклицая: «Освободи нас, Сын Давида!» Не притязал ли он на то, чтобы стать долгожданным Мессией, потомком великого царя Давида, который должен избавить Израиль от чужеземного гнета? И будто этого мало, Иисус немедленно направился в Храм и перевернул столы менял, обвинив их в том, что они превратили святое место в разбойничье логово. Когда его пригвоздили к кресту, «поставили над головой его надпись, означающую вину его: сей есть Иисус, царь Иудейский»{1}.

Иисус родился в правление императора Августа (31 г. до н. э. – 14 г. н. э.). Август принес мир в уставшую от войн страну, победив соперников из числа римских военачальников и объявив себя единственным властелином империи. Этот мир казался едва ли не чудом, ниспосланным свыше, и в отдаленных уголках державы Августа восславили как «сына Бога» и «спасителя». Однако «римский мир» безжалостно насаждался армией, эффективнейшей машиной убийств в истории: на малейшее сопротивление она отвечала массовой резней. Мощным средством устрашения служила казнь через распятие, орудие государственного террора. Так наказывали рабов, опасных преступников и бунтовщиков. Публичная демонстрация жертвы, искалеченное тело которой висело на перекрестке или в театре, зачастую становясь добычей стервятников и диких зверей, доказывала безжалостную мощь Рима{2}. Лет за 30 до смерти Иисуса, подавив восстание, вспыхнувшее после кончины Ирода Великого, сирийский наместник Квинтилий Вар распял за стенами Иерусалима 2000 мятежников{3}. Через 40 лет после смерти Иисуса, в последние дни осады Иерусалима римлянами (70 г. н. э.), тех, кто пытался бежать из обреченного города, – человек по 500 в день – избивали, пытали и распинали. Очевидец, еврейский историк Иосиф Флавий, описал эти страшные события: «Воины же в своем ожесточении и ненависти ради насмешки пригвождали пойманных в самых различных позах, а численность их была такова, что не хватало уже ни места для крестов, ни крестов для тел»{4}.

Среди прочего в распятии ужасало то, что жертва не получала достойного погребения, – бесчестье, в античном мире невыносимое, какого мы сейчас и представить не можем. Обычно тело жертвы оставляли на растерзание воронам. В Иудее, если удавалось убедить солдат захоронить тело сразу после смерти (по еврейскому закону), его обычно бросали в мелкую могилу, откуда его выкапывали дикие голодные псы, рыскавшие в поисках падали. Однако последователи Иисуса едва ли не с самого начала были убеждены, что их Учителя похоронили подобающим образом. А впоследствии четыре евангелиста придумали сложное объяснение, как приверженцы получили на это разрешение у римских властей{5}. Это был важный момент в ранней христианской традиции{6}.

Мученическая смерть Иисуса будет иметь ключевое значение для религиозной и политической концепции Савла из Тарса, первого известного нам христианского автора. Его римское имя – Павел. Мы, люди Запада, сознательно исключили религию из политической жизни и стали считать веру исключительно частным делом. Однако это произошло лишь в XVIII в., и такой подход был бы непонятен Иисусу и Павлу. Вопреки расхожему мнению, действия Иисуса в Храме не были призывом к более благочестивому отправлению веры. Переворачивая столы менял, он ссылался на иудейских пророков: те сурово обличали людей формального благочестия, которые были безразличны к положению бедных, слабых и угнетенных. На протяжении почти 500 лет Иудея находилась под властью разных империй, и Храм, самое святое место еврейского мира, стал орудием имперского владычества. С 63 г. до н. э. Иудеей правили римляне совместно с высшим духовенством: последнее взымало с населения налоги и хранило деньги в храмовых пределах. Со временем такой коллаборационизм подорвал доверие людей настолько, что крестьяне стали отказываться платить храмовую подать{7}. Некоторым иудеям до такой степени претило разложение самых священных институций, что они удалились от общества и создали поселение сектантов в Кумране, на берегу Мертвого моря. Они верили, что вскоре Бог уничтожит Храм и вместо него создаст новое святилище, чистое и нерукотворное. Поэтому Иисус был не единственным, кто считал Храм «вертепом разбойников». А обличительная акция, которая, по всей видимости, и стоила ему жизни, была воспринята властями как угроза политическому порядку.

Иисус проповедовал в Галилее, области на севере современного государства Израиль, население которой сильно пострадало от власти римлян. Назарет находился всего лишь в нескольких километрах от города Сепфориса, стертого с лица земли римскими легионами при подавлении бунтов после смерти Ирода. Ирод Антипа, шестой сын Ирода Великого, правил Галилеей, будучи полностью зависимым от Рима, и собирал средства на свои многочисленные строительные проекты, взимая высокие налоги. Податями облагались зерно, скот, заработки. В общей сложности крестьяне отдавали от 50 до 66 процентов того, что производили. Невыплата налогов каралась конфискацией земли, что увеличивало наделы знати, а также банкиров и чиновников, стекавшихся в Галилею в поисках наживы{8}. Если повезет, крестьяне, потерявшие землю, которой владели поколения их предков, оставались трудиться на ней по найму. Другие подавались в разбойники или нанимались на черную работу. Возможно, последнее произошло и с плотником Иосифом, отцом Иисуса.

Приблизительно в 28 г. н. э. толпы народа стали стекаться из Иудеи, Иерусалима и окрестностей к Иордану, чтобы послушать пламенную проповедь Иоанна Крестителя. Облаченный в одежду из грубого верблюжьего волоса, что напоминало одеяние пророка Илии, Иоанн призывал людей совершить омовение (крещение) в знак покаяния и тем самым ускорить наступление Царства Божьего, которое вскоре придет на смену нечестивым владыкам века сего. Его речи не были исключительно религиозными. Когда креститься пришли представители высшего духовенства со своими слугами, Иоанн назвал их «порождениями ехидниными» и заявил, что происхождение от Авраама не спасет их в День Суда{9}. В Израиле ритуальное погружение в воду издавна символизировало не только нравственное очищение, но и выбор в пользу социальной справедливости. В VIII в. до н. э. пророк Исаия говорил от лица Бога иерусалимским вождям: «Ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову»{10}.

Кумраниты совершали частые омовения не только как очистительный ритуал, но и в знак готовности «справедливо относиться к людям… всегда ненавидеть несправедливых и бороться вместе с праведными»{11}. Однако Иоанн предложил крещение не только избранным, но и простым людям. Когда бедняки, отягощенные долгами, спрашивали его, что им делать, он призывал их делиться тем немногим, что у них было, с теми, кто жил еще хуже: «У кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же»{12}.