Карен Армстронг - Святой Павел. Апостол, которого мы любим ненавидеть Страница 2

Среди тех, кого крестил Иоанн, был Иисус. По преданию, когда он выходил из воды, на него сошел Святой Дух и небесный голос возвестил: «Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!»{13} Впоследствии приверженцы Иисуса будут верить, что и они в крещении становятся детьми Божьими и членами общины, в которой все равны. На заре этого движения Духу Божьему придавали огромное значение. Конечно, мыслился он не как отдельное божество: иудеи называли так присутствие и действие Всевышнего в человеческой жизни. Когда около 29 г. Иоанн был схвачен по приказу Антипы, Иисус возвратился в Галилею «в силе Духа»{14} и начал проповедовать. Вокруг него, как и вокруг Иоанна, собирались толпы, чтобы услышать удивительную весть: «Царствие Божие уже пришло»{15}. Заметим: не «придет в отдаленном будущем». Уже сейчас Дух – активное присутствие Бога – проявлял себя в чудесах исцеления, совершаемых Иисусом.

Куда бы ни взглянул Иисус, он видел людей, доведенных до крайности, униженных и подавленных. «Он сжалился над ними, что они были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря»{16}. Греческие глаголы, выбранные евангелистом, имеют не только эмоциональную, но и политическую коннотацию: речь идет о жертвах имперского владычества{17}. Это были люди голодные, больные и психологически подавленные, измученные тяжким трудом, антисанитарией, перенаселенностью, бременем долгов и постоянным страхом, что было характерно для народных масс в древней аграрной экономике{18}. Притчи Иисуса описывают общество, в котором между богатыми и бедными пролегает неодолимая пропасть; люди отчаянно нуждаются в ссудах, живут под гнетом долгов и становятся жертвой бессовестных землевладельцев; они лишаются земли и вынуждены искать поденную работу{19}.

Узнать, каким был Иисус как историческая личность, почти невозможно. Павел, самый ранний из известных нам христианских авторов, писал свои послания всего лишь через 20 лет после распятия, но и он не сообщил почти ничего о земной жизни Христа. Четыре канонических Евангелия появились значительно позже: Евангелие от Марка – в конце 60-х гг., Евангелия от Матфея и Луки – в 80–90-е гг., а Евангелие от Иоанна – около 100 г. На всех евангелистов глубоко повлияла Иудейская война (66–73), которая привела к разрушению Иерусалима и Храма. Живя в один из самых страшных периодов истории еврейского народа – настолько страшных, что он казался Концом света, – они пытались осмыслить происходившее массовое истребление, страдания и лишения. А в процессе осмысления могли внести в свои Евангелия элемент апокалиптического пророчества, которого, возможно, и не было в учении Иисуса.

Исследователи отмечают, что Матфей и Лука взяли за основу своих повествований не только Евангелие от Марка, но и еще один текст, который цитировали почти слово в слово. Этот утерянный ныне документ в науке обозначается литерой Q (от немецкого слова quelle – «источник»). Сложно сказать, когда он был написан. Поскольку в нем не упоминается об Иудейской войне, он, очевидно, возник в Галилее до 66 г. А быть может, его записали уже в 50-е гг., примерно в то же время, когда свои послания диктовал писцу Павел. В отличие от канонических Евангелий, Q почти ничего не говорит о жизни Иисуса, это антология его высказываний. Таким образом, благодаря источнику Q мы можем больше узнать о том, что говорил Иисус бедствующим жителям Галилеи.

В центре этого Протоевангелия стоит Царство Божье{20}. Но это не огненный апокалипсис, ниспосылаемый на землю свыше, а, по сути, революция в человеческих взаимоотношениях. Если люди создадут другое общество, которое будет в большей степени следовать божественным установлениям иудейского Закона, они ускорят миг, когда Всевышний вмешается в историю и изменит положение дел. В Царстве единственным владыкой будет Бог: не станет ни кесаря, ни прокуратора, ни Ирода. Но, чтобы сделать Царство реальностью в тех труднейших условиях, в которых они существовали, люди должны были жить так, словно оно уже наступило{21}. В отличие от иродианской Галилеи, в Царстве Божьем привилегии должны будут распространяться не только на элиту, ведь оно открыто для всех и каждого, особенно же для обездоленного и нищего (птохос), угнетенного нынешней властью{22}. Нельзя звать на праздник лишь богатых соседей, объяснял Иисус человеку, пригласившему его в гости: «Когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых и слепых». Созывать их надо «по улицам и переулкам города», «по дорогам и изгородям»{23}. С точки зрения политики эта весть потрясала основы: в Царстве первые будут последними, а последние станут первыми{24}.

Согласно учению Иисуса, люди в нем должны будут возлюбить даже своих врагов, поддерживая их и морально, и материально. И если римляне отвечали на агрессию жестокостью, ученикам Иисуса подобало следовать золотому правилу: «Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку. Всякому, просящему у тебя, давай и от взявшего твое не требуй назад. И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними»{25}.

«Отче наш» есть молитва о Царстве, и читали ее люди, которые могли надеяться лишь на то, что на сегодняшний день им хватит пропитания, которые боялись задолжать, попасть под суд и лишиться своего скромного земельного надела:

Отче наш, сущий на небесах!Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое;да будет воля Твоя и на земле, как на небе;хлеб наш насущный подавай нам на каждый день;и прости нам грехи наши,ибо и мы прощаем всякому должнику нашему{26}.

В учении Иисуса не было ничего нового. Древние законы Израиля заповедовали такую же взаимовыручку и взаимопомощь. Согласно ранним установлениям Пятикнижия (Закона Моисеева), знать не имела права присваивать себе чужие земли: земля всегда должна была оставаться во владении рода. Ссуды нуждающимся израильтянам должны были быть беспроцентными, а договорное рабство ограничивалось. Уязвимым членам общества – сиротам, вдовам и чужеземцам – необходимо было оказывать помощь{27}. Под конец каждого семилетия нужно было прощать долги и отпускать рабов на волю. Богатым израильтянам следовало быть щедрыми с бедняками и давать им достаточно средств на их нужды{28}.

Иисус посылал учеников – рыбаков, земледельцев и всеми презираемых мытарей – претворять эту программу в жизнь в галилейских деревнях. По сути, это была практическая декларация независимости. У его последователей отпадала нужда наниматься в подневольные работники и трудиться ради чужого обогащения: они могли выйти из этой системы и создать альтернативную экономику, выживая благодаря умению делиться{29}. Американский ученый Джон Доминик Кроссан полагает, что эти наставления Иисуса миссионерам составляли суть раннего христианства. Иисус объяснял: придя в деревню, постучитесь в дверь и пожелайте мира хозяевам; если встретят гостеприимством, оставайтесь в доме и трудитесь вместе с ними. «Ешьте и пейте, что у них есть, ибо трудящийся достоин награды за труды свои… Если придете в какой город и примут вас, ешьте, что вам предложат, и исцеляйте находящихся в нем больных, и говорите им: "Приблизилось к вам Царство Божие"»{30}.

Если человек из сострадания примет нуждающегося странника, если с этим странником поделится пищей собрат, а тот даст что-то в ответ – вот уже и Царство. Крестьян, объясняет Кроссан, терзали две взаимосвязанные заботы: «Смогу ли я сегодня поесть?» И «вдруг я заболею и впаду в долги?» В системе Иисуса, если у одного человека есть еда, она доступна всем. Да и о больных всегда найдется, кому позаботиться. Такая взаимозависимость и взаимоподдержка были и Путем спасения, и Путем выживания{31}.

И это не социальная программа под видом религии: до начала Нового времени у людей просто не было понятия «секулярности» в современном смысле слова. Все великие духовные традиции учили, что между нами и просветлением стоят себялюбие и эгоизм и практическая забота о каждом человеке (а не только о близких и представителях своего класса) есть критерий подлинной духовности. Героически делясь последним имуществом, сдерживая гнев и мстительность, из последних сил служа ближним, ученики Иисуса (а впоследствии и Павла) систематически низвергали с трона свое «я» и возводили на трон – в центр мира – других людей. Это жертвенное состояние сознания сродни тому, что другие искали и ищут в йоге: ведь и цель последней – избавить мышление и поведение от зацикленности на своем «я», этой одержимости собственной персоной, которая мешает быть людьми и закрывает от нас Трансцендентное (называют ли его Брахманом, Дао, Нирваной или Богом).