Алексей Окладников - Открытие Сибири

Алексей Окладников

Открытие Сибири

От автора

Эта книга родилась, вернее, рождалась в палатке. В экспедиционных лагерях, на раскопках. Полевая жизнь, творческий поиск, на материалах которых строится изложение, продолжались более 50 лет.

Мне выпало на долю большое счастье видеть родную землю, планету, с разных концов. И с юга и с севера. Но больше всего Азию, а в ней Северную и Центральную Азию.

В книге аккумулированы волнения и идеи, мысли и чувства, рожденные десятками лет путешествий по просторам азиатской части Советского Союза — Сибири, Приморья, Приамурья, а также Средней Азии (Киргизии, Таджикистана, Туркмении, Узбекистана) и Монголии. Даже Кубы и Алеутских островов.

Наша палатка, моя и Веры Дмитриевны Запорожской — верного спутника и товарища, стояла и на Крайнем Севере Советского Союза, у вечных льдов Таймыра, у мыса Челюскин в Северном Ледовитом океане, и на крайнем юге — у афганской границы.

Там, на берегу Амударьи, нашим лагерем была просторная мечеть Хакими-термези, построенная еще до Чингисхана, в IX веке. По ее стенам и потолкам, по высоким сводам со свисающими вниз гроздьями сталактитов бегали цепкие ящерицы геккончики. Они с любопытством смотрели вниз на пришельцев, особенно во время обеда. В расщелинах древнего здания прятались скорпионы. Вместе с комками земли из-под кетменей рабочих во время раскопок выскакивали жирные фаланги с длинными волосатыми ногами.

Под сводами древней мечети укрывались сотни летучих мышей. Но стоило выйти наружу, как над куполом мечети раскрывался второй, еще более грандиозный и величественный, — черная бездонная глубина, усеянная звездами астрологов и поэтов: Улугбека, Авиценны и Омара Хайяма! В зыбком мареве песчаной пустыни высились руины призрачного города, растоптанного монгольской конницей Субудая в XIII веке.

В безбрежной ангарской и ленской тайге наши палатки стояли у подножия отвесных скал, с которых смотрели изъеденные временем лоси каменного века и молитвенно воздевшие к небу руки шаманы в рогатых шапках, извивались гибкие змеи. Те же змеи, только живые серые гадюки и полосатые родичи гремучей змеи — щитомордники шипели под йогами в пахучем багульнике.

В Якутии наши олени как бы плыли, широко расставляя ноги, по обманчиво-зеленой поверхности «травяных речек». Колыхалась и гнулась торфяная крыша болота, готовая каждую минуту прорваться и укрыть оленей вместе с путешественниками в своей холодной как лед темной глубине. Кругом роились полчища таежного гнуса, осатаневших от жадности комаров и мошек.

Содержание книги в значительной мере автобиографично. Однако автор не забывает, что радости и трудности полевой жизни делили вместе с ним участники экспедиций, интернациональных по составу, — русские, буряты, туркмены, якуты, евреи, узбеки, наконец, алеуты, американцы.

Идеи, о которых пойдет речь в книге, рождались в атмосфере дружеских дискуссий с товарищами-друзьями, с противниками и единомышленниками в науке. Правильнее сказать: все в этой книге — результат коллективного труда. И автор будет счастлив, если сможет в какой-то мере ввести читателя «Эврики» в орбиту творческих поисков, в атмосферу переживаний и идей сибирских историков сегодняшнего дня.

Наш рассказ об открытии Сибири делится на три тематических раздела. Они являются своего рода стержнями. На них нанизаны как бы отдельные новеллы, в которых представлены характерные, главные черты происходивших в Сибири исторических событий.

Первый раздел, самый большой по объему, посвящен первоначальному заселению Северной Азии древнейшими палеолитическими людьми. Это история дорусской Сибири. Она, как показывают новейшие археологические открытия, уходит и необъятную и неизведанную глубь прошлого человечества.

Далее рассказывается о том времени, когда Сибирь вступает в эпоху неолита, а затем бронзы и железа. Позднее в результате достижений предшествующих времен возникают первые государственные образования. Это было, образно говоря, первое открытие Сибири ее аборигенами, прасибиряками. Оно было длительным процессом и, если мы не ошибаемся сегодня, охватывало почти миллион лет.

Затем следует второе открытие Сибири. Этот раздел посвящен русской Сибири, деятельности первых истинных преобразователей Сибири. Не воевод, и не купцов, а русских крестьян и передовых русских людей, боровшихся с суровой природой, с царизмом. Раздел начинается с Ермака. Для нас это не просто конкретное действующее лицо, сам по себе Ермак Тимофеевич, а своего рода символ мужества и творческой деятельности первопроходцев, первооткрывателей Сибири и всей Северной Азии. С его похода и разгрома Кучумова царства, «Сибирского юрта», начинается новая эпоха в жизни огромного края.

Третье открытие Сибири, настоящее ее открытие для будущего, происходит на наших глазах. Оно началось в октябре 1917 года и продолжается сегодня, будет продолжаться и дальше. Его содержание — всемирно-исторический подвиг советских людей по социалистическому преобразованию Сибири, по превращению ее в плацдарм строительства нового, коммунистического общества.

Автор книги останавливается на пороге этих событий, перед ними, чтобы дать другим возможность продолжить рассказ более широко и основательно, как того заслуживают исторические масштабы этих грандиозных по значению для мировой истории, для человечества событий…

Открытие Сибири

Если заходит речь об открытии Сибири, то первая дата, которая вспоминается сразу, это, конечно, 1581 год, когда Ермак и его дружина перешагнули Каменный Пояс, оставили позади Уральский хребет и двинулись на восток, к Иртышу. В 1981 году исполняется четыреста лет этому знаменательному событию русской и мировой истории.

Земли, расположенные восточнее Урала, привлекали внимание русских людей и ранее. Новгородцы-ушкуйники еще в XIV веке принесли на Русь полулегендарные, во многом фантастические сведения о «человецех незнаемых в Восточной стране»… Сказание начинается так: «Над морем живут люди самоедь зовомые молгонзеи. А ядь их мясо оленье да рыба. Да между собою друг друга ядят. А гость к ним откуды приидет. И они закалают дети свои на гостей, да тем и кормят. А который гость у них умрет и они того снедают, а в землю не хоронят, а своих також. Сияж люди невеликы взърастом. Плосковидны. Носы малы. Но резвы велми и стрельцы скоры и горазды. А ездят на оленях и на собаках. А платие носят соболие и оленье…

В той же стране иная самоедь такова ж… Лете месяц живут въ мори. А на сусе не живут того ради, занеж тело на них трескается и они тот месяц въ воде лежат, а на берег не смеют вылести.

В той ж стране есть иная самоедь. По пуп люди мохнаты до долу, а от пупа въ верхъ яко ж и прочий человеци. А ядь их рыбы и мясо. А торги их соболи и песцы и олений кожи.

В той ж стране иная самоедь. Въверх рты на темени, а не говорят, а образ в пошлину человечь. А коли ядят, и они крошят мясо, или рыбу до кладут под колпак или под шапку, и как почнут ясти и они плечима движут въверхъ и вниз.

В той ж стране есть иная самоедь. Якож и прочий человеци. На зими умирают на два месяца. Умирают тако, как где которого застанет въ те месяцы, тот там и сядет. А у него из носа вода изойдет как от потока да примерзнет к земли и кто человек иные земли неведанием поток той отразит у него и сопхнет с места и он оумрет, то уже не оживет. А не сопхнет с места, той оживет, и познает и рече ему о чем мя еси друже поуродовал. А иные оживают как солнце на лето вернется. Тако на всыкый год оживают и умирают…

В той ж стране иная самоедь. По обычаю человеци, но без глаз. Ръты у них межи плечми. А очи въ грудех. А ядь их головы олений сырые. А коли им ясти и они головы олений возметывают себе врот на плечи и на другый день кости измещуть из себя тудаж, а не говорят. А стрельба же их трубка железна въ руце. А в другой руце стрелка железна. Да стрелку туж вкъладает въ трубку. Да бьет молотком въ стрелку… Вверх тоя ж рекы великия Оби есть люди ходят поподземлею иною рекою день да нощь съ огни. И выходят на озеро и над тем озером свет пречюден. И град велик, а посаду нет у него. И кто поедет къ граду тому и тогда слышити шюм велик въ граде том. Как и въ прочих градах. И как приидут в него и людей в нем нет и шюму не слышити никоторого. И ни иного чего животна.

Но въ всякых дворех ясти и пити всего много и товару всякого кому что надобе. И он положивъ цену противу того, да возьмет что кому надобет и проч отходят. А кто что без цены возьмет, и прочь отидет и товар у него погыбнет. И обрящется пакы въ своем месте. И как проч отходят от града, того и шкш пакы слышети какъ и въ прочих градах…»

Фольклорные рассказы о диких людях продолжались и позднее. В феврале 1685 года «почала быль словесная речь меж всяких чинов, будто в Енисейском уезде, вверх по Тунгуске-реке явились дикие люди об одной руке и об одной ноге». Узнав об этом, воевода; в Енисейске велел расспросить чадобских (ангарских) тунгусов, «где те дикие люда живут и каковы они в роже, те люди, и какое на себе платье носят».