Джерри Койн - Вера против фактов: Почему наука и религия несовместимы Страница 10

Один из самых крупных грантов Фонда Темплтона – $10,5 млн на пять лет – выделен группе ученых в моей области: они проводят исследование под названием «Основополагающие вопросы эволюционной биологии», возглавляемое Мартином Новаком из Гарвардского университета. Некоторая часть этих денег направлена на решение серьезных научных вопросов, таких как изучение условий, способствующих развитию сотрудничества, но есть в проекте и определенно ненаучные компоненты:

Инициатива «Основополагающие вопросы эволюционной биологии» в Гарвардском университете направлена на получение новых типов знания и понимания в основных областях биологии. ОВЭБ подталкивает исследователей к изучению таких тем, как происхождение творческих способностей, глубокая логика биологической динамики и биологической онтологии, концепции телеологии и конечной цели в контексте эволюции. Такие знания имеют прямое отношение к широкому спектру философских и теологических дискуссий и дебатов.

Понятия конечной цели и «телеологии» (внешней силы, направляющей эволюцию), попросту говоря, не имеют никакого отношения к науке. Подобная смесь научного с метафизическим характерна для подхода Фонда Темплтона. Можно было бы предположить, что ученые с осторожностью отнесутся к участию в проектах, так сильно разбавляющих и даже искажающих науку, но это означало бы недооценить потребность ученых в деньгах на исследования. И Фонду Темплтона такие проекты тоже приносят пользу, поскольку спонсируемые ученые демонстрируются на его сайте как призовые лошади – в качестве свидетельства серьезности намерений фонда и плодотворного диалога между наукой и верой.

Помимо финансирования науки и примиренчества, Фонд Темплтона дает деньги также на чисто религиозные проекты, такие как телешоу «Американское библейское соревнование» (The American Bible Challenge) и премия «Озарение» в $100 000 за «лучшие цельные, духоподъемные и вдохновляющие кинофильмы и телепрограммы». (Однажды эту премию присудили мрачному антисемитскому фильму «Страсти Христовы».) Кроме того, Фонд Темплтона выделил грант в $3 млн Университету Биола (известному прежде как Библейский институт Лос-Анджелеса), евангелическому христианскому учебному заведению в Калифорнии, на основание Центра христианской мысли. Это был крупнейший грант в истории университета.

Имея в виду готовность многих ученых, оставшихся без средств на исследования, встать в ряды подопечных Фонда Темплтона, не стоит недооценивать влияние денег фонда на смешанную научно-религиозную программу. Если где-то идет публичное обсуждение вопросов науки и веры, – по крайней мере, в США, – за этим, скорее всего, стоят деньги этого фонда. Даже Всемирный научный фестиваль, который проводят физик Брайан Грин и его партнер Трейси Дей, частично финансируется Фондом Темплтона. Поэтому после многочисленных лекций и научных демонстраций на фестивале всегда следует семинар по «великим идеям», на котором часто фигурируют лауреаты Темплтоновской премии и проводится обсуждение науки и метафизики.

Наконец, ясно, что в последнее десятилетие именно расцветом примиренчества отчасти объясняется популярность Нового атеизма и его распространение через Интернет и несколько книг-бестселлеров. Среди заметных работ новых атеистов можно назвать «Конец веры»[7] и «Письмо к христианской нации» (Letter to a Christian Nation) Сэма Харриса; «Бог как иллюзия» Ричарда Докинза[8]; «Разрушение заклятия» (Breaking the Spell) Дэниела Деннета; «Бог не любовь. Как религия все отравляет» (God Is Not Great: How Religion Poisons Everything) Кристофера Хитченса и «Бог: неудачная гипотеза. Как наука показывает, что Бога не существует» (God: The Failed Hypothesis; How Science Shows That God Does Not Exist) Виктора Стенджера. Все эти книги появились за короткий промежуток времени – всего за три года – и все стали бестселлерами по версии New York Times. Хотя в них повторяются многие положения «старого атеизма», сформулированные Робертом Ингерсоллом, Бертраном Расселом и Генри Луисом Менкеном. То есть старые аргументы доносятся до представителей нового поколения, но в них есть и новый элемент: явно выраженная связь с наукой. Сегодня более чем когда-либо публичные атеисты выходят из рядов ученых и тех, кто интересуется наукой. Докинз – биолог-эволюционист, Стенджер (недавно скончавшийся) был физиком, Харрис – нейробиолог, Деннет – философ и когнитивист. Единственное исключение в этом списке – Хитченс, журналист, подкованный в области науки и часто имеющий дело с теорией эволюции и космологией.

Тем не менее в этих книгах больше внимания уделяется демонстрации дурного влияния веры и опровержению утверждений религии, нежели исследованию сложных взаимоотношений между наукой и религией. Теперь, когда пыль немного улеглась, пришло время подробно разобраться в том, почему наука и религия несовместимы, и подвергнуть критическому анализу обычные аргументы в пользу их согласованности. Пора также обратиться к новым «естественно-теологическим» аргументам в пользу существования Бога: тонкой настройке физических законов, существованию будто бы врожденных моральных качеств и к другим областям, где религия приравнивает научное невежество к доказательствам бытия Божия. Наконец, нужно определить, есть ли какая-то польза от диалога между учеными и верующими – диалога того сорта, который продвигает Фонд Темплтона при помощи непрерывных финансовых вливаний.

Научный уклон «нового атеизма» и вопрос, которому в основном посвящена эта книга, отражен в следующем утверждении: религиозные положения представляют собой эмпирические гипотезы. Это не особо сильное озарение. В конце концов, совершенно очевидно, что большинство религий не стесняются говорить о том, что истинно в нашей Вселенной, – то есть делают эмпирические заявления. Вот некоторые примеры всего лишь из одной конфессии – тринитарного христианства. Существует Бог, который вмешивается в дела людей. Бог создал людей по своему образу и подобию, но затем двое из них согрешили, отметив всех своих потомков – весь вид Homo sapiens – пятном, которого раньше не было. Божество также произвело на свет сына от девственницы – сына, казнь и Воскресение которого дали нам возможность искупить унаследованные грехи. Далее, существует загробная жизнь, в которой те, кто был праведен в своей земной жизни, попадут в рай, тогда как грешники будут вечно страдать в аду. Только те, кто принимает Иисуса как спасителя, вкусят радости небесные («Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу как только через Меня»). Наконец, когда-нибудь Иисус вернется, возвещая конец света. И молитва работает: Бог выслушивает наши просьбы и иногда удовлетворяет их.

Это не просто утверждения фундаменталистов. Как мы увидим в следующей главе, больше половины американцев воспринимает их буквально. Католичество с его строгим моральным кодексом идет еще дальше. Мастурбация, в которой не признались на исповеди, гомосексуальные связи, супружеская измена прямо называются серьезными грехами, наказанием за которые будут вечные адовы муки. Правда, не каждый католик с этим согласен, но каждый теист – а большинство верующих теисты – верит, что Бог каким-то образом взаимодействует с миром.

И, разумеется, подобные утверждения не уникальны для христианства. У ислама тоже есть свой Бог, свои небеса и ад, у иудаизма – мессия. Его возвращение, которому способствуют дела доброты и смирения, ожидается в ближайшие несколько столетий. Христианская наука рассматривает болезни не как органические нарушения, а как результат неправильных мыслей – эту точку зрения разделяют многие секты христиан-пятидесятников. Некоторые буддисты и многие индуисты верят в переселение душ; буддизм добавляет к этому карму – доктрину вселенского воздания за добрые и дурные поступки. Саентология («теология» которой представляется нелепой просто потому, что была придумана на наших глазах) использует е-метр – устройство, измеряющее электрический ток в кожных покровах, на особых собраниях, цель которых – очистить тело от зловредных духов («тэтанов»), которые будто бы терзают многих из нас. Важное положение саентологии – утверждение о том, что психиатрия и все ее медикаменты – сплошное жульничество, которое не приносит никакой пользы. В меланезийском карго-культе, как и в знаменитом «культе Джона Фрама» считается, что строительство сооружений, напоминающих самолеты и аэропорты, а также поклонение Фраму (кто это такой, неясно, но скорее всего так звали одного из американских солдат, которые во время Второй мировой войны привозили на острова разные полезные вещи) поможет им получить такие же замечательные вещи, как те, что доставались их родичам 70 лет назад. Вряд ли стоит пояснять, что их ожидания никогда не сбываются.

Я мог бы продолжить, но смысл ясен: религии делают множество весьма конкретных утверждений об окружающей действительности – о том, что существует и происходит во Вселенной. Речь в них идет о существовании богов, числе этих богов (политеизм или монотеизм), их характере и поведении (обычно любящем и милосердном, но иногда, как у древних греков или индуистов, боги могут быть вредными или злобными), о том, как они взаимодействуют с миром, существует ли душа и жизнь после смерти, и, самое главное, какого поведения божества ждут от нас – у каждой религии имеется собственный моральный кодекс.