В Винокуров - Энциклопедия загадочного и неведомого. Полтергейсты. Страница 10

Возможно, слово "полтергейст" в его современном смысле - как термин, обозначающий строго определенный класс аномальных явлений, - в немецком языке впервые было употреблено в 1714 году в связи с описанием бурной вспышки феномена в доме и лаборатории некоего Бертольда Герстмана из Дортмунда, что началась 5 мая 1713 года и окончилась через двадцать пять дней. Внезапно на дом обрушился град камней, которые становились видны лишь на завершающей стадии полета. Затем в лаборатории была перебита вся стеклянная посуда. Далее пошли поломки и самодвижения различных предметов домашнего обихода, слышались голоса. В последний день одежда младшего сына хозяина дома оказалась разорванной в клочья. Сам же Герстман записывал необычные события в дневник и в следующем году издал книгу "Явления духов и полтергейстов в Дортмунде". Уже одно ее название показывает, что автор делает четкое различие между обычными духами, которые иногда принимают образ привидения, и полтергейстами, то есть шумными духами.

Слово "полтергейст" в английском языке приживалось очень долго и спустя некоторое время после укоренения даже стало как бы международным. Но случилось это нескоро. Согласно Краткому Оксфордскому словарю 1947 года издания, в Англии это слово впервые было использовано в 1838 году, но не в специальной, а в художественной литературе; его значение толкуется как "дух, который сообщает о своем присутствии шумами; шумный дух".

Заслуга введения слова "полтергейст" в его современном значении в английский язык принадлежит писательнице Кэтрин Кроув, чья знаменитая книга "Ночная сторона природы, или Духи и духовидцы" (Лондон, 1848) стала бестселлером середины прошлого века. В ней часто используется это слово - оно даже введено в название главы: "Немецкие полтергейсты". Кроув первой выделила этот особый тип аномальных проявлений как отличный от всех других, со своими, только ему присущими характеристиками.

Однако прошло свыше шестидесяти лет, прежде чем слово было официально узаконено в английском языке - ведь оно отнюдь не сразу стало популярным, да и долгое время писалось то раздельно (полтер гейст), то через дефис (полтер-гейст), то слитно. Его все чаще начинают использовать в последней трети прошлого века. Например, Э. Тэйлор в известной книге "Первобытная культура" (Лондон, 1871) обсуждает (в приложении к верованиям древних) лирическую природу феномена: "Вампиры проявляются по типу полтергейста или стукача". С 1882 года, когда стали выходить "Журнал" и "Труды" английского Общества психических исследований, в которых статьи и исследования о полтергейсте печатаются и в наши дни, это слово начали использовать все чаще и чаще. Но все же то были узкоспециальные издания, термин не получил более широкой известности, а "потому не был упомянут даже в Стенфордском словаре англизированных слов 1902 года издания. Однако в Оксфордском словаре английского языка выпуска 1910 года слово "полтергейст" уже есть. Таким образом, оно именно тогда и было официально введено в английский язык. В следующем году вышел очередной том одиннадцатого издания Британской энциклопедии со статьей "Полтергейст", лучшей из всех написанных когда-либо об этом феномене. Ее автор - Эндрю Ленг. "В слове "полтергейст" явление приписывается действию духа - старое популярное объяснение всех оставшихся без объяснения явлений", - мудро заметил он…

Но тогда термин так и не стал достоянием английской общественности. Английский психоисследователь У. Баррет в изданной в том же 1911 году книге "Исследования в области человеческой психики", переведенной на русский язык три года спустя, писал: "В английском языке нет точного термина для обозначения немецкого понятия Poltergeist, и обыкновенно оно переводится словом hobgoblin - домовой".

Чтобы слово приобрело общенациональную известность, требовалось некое исключительное событие, с ним связанное. Оно произошло в 1926 году, когда Гарри Прайс, журналист и известный английский охотник за духами и привидениями, привез в Лондон тринадцатилетнюю Элеонору Цугун, румынскую девочку, чье имя тогда гремело по всей Европе благодаря всюду преследовавшему ее полтергейсту, который весьма наглядно демонстрировал свой гнусный характер, в том числе и на глазах исследователей. После ряда публикаций Прайса о случае Элеоноры Цугун слово "полтергейст" в британской прессе стало столь же популярным, как и имя Барабашка в советской шестьдесят два года спустя. Прижившись таким образом в Англии, оно стало со временем проникать и в англоязычные страны, прежде всего в США, где впервые попало в печать еще в 1852 году. Однако потребовалось почти столетие, прежде чем термин укоренился и по другую сторону океана. И, наконец, в середине текущего века слово "полтергейст" становится законной принадлежностью средств массовой информации как в Англии, так и в США и все более и более проникает в другие языки мира. Со временем оно приобрело поистине международный характер, и в наши дни его как бы чураются разве что в Германии, но тому есть весьма уважительная и психологически вполне понятная причина.

В самом деле, в любом цивилизованном обществе вера в духов всегда считалась и считается признаком дурного тона. Чуждое любому ненемецкому уху слово "полтергейст" ныне воспринимается просто как вполне определенное понятие, широко известное в наши дни и потому не требующее расшифровки. Любой образованный человек, в чьих устах это слово прозвучало, конечно же знает, что оно означает "шумный дух", но если он не немец, то как бы абстрагируется от его буквального смысла. Немцы же, для которых это слово родное, не в силах отстраниться от его истинного значения и потому, как нация, принадлежащая к цивилизованной части человечества, избегают употреблять слово "полтергейст", дабы не давать оснований для подозрений, что они якобы верят в духов, тем более шумных. Но ведь как-то же надо это называть! И немцы с честью вышли из положения, использовав в качестве синонима слово "шпук" (Spuk). Оно имеет два значения: привидение, призрак и - шум, гвалт, причем с элементами как бы некоторой чертовщинки.

Несмотря на то что слово "полтергейст" успешно прижилось и в США, американские парапсихологи все же продолжают испытывать некоторую стеснительность при его употреблении, введя равноценное с их точки зрения словосочетание "периодически повторяющийся самопроизвольный психокинез". Однако такое нововведение не совсем удачно, поскольку полтергейст не исчерпывается только психокинетическими проявлениями.

В русском языке слово "полтергейст" также приживалось очень долго. Впервые оно было напечатано, скорее всего, в 1914 году, когда в Санкт-Петербурге была издана уже упоминавшаяся книга У. Баррета. Однако оно не прижилось, и главным образом потому, что еще примерно с восьмидесятых годов прошлого века феномены полтергейста стали называть самопроизвольными медиумическими явлениями, благодаря их сходству с теми, что наблюдаются во время спиритических сеансов.

После 1917 года в СССР феномен долгое время вообще никак не называли, что тем не менее нисколько не мешало ему досаждать советским людям. Прошло шестьдесят восемь лет, прежде чем слово "полтергейст" вновь было напечатано на русском языке - в третьем номере переводного, но малотиражного периодического издания США "Труды Института инженеров по электронике и радиотехнике" за 1982 год. Оно несколько раз было использовано в обширной обзорной статье Р. Джана "Нестареющий парадокс психофизических явлений". Однако ставшая известной только узкому кругу специалистов статья осталась не замеченной широкой общественностью.

В оригинале - парапсихологических, но редакция сочла это слово неприемлемым.

Честь введения слова "полтергейст" в русский язык, подобно тому, как это было в английском, также принадлежит журналистам. Всеобщее распространение термин получил с 26 мая 1987 года - после публикации в газете "Известия" статьи Л. Ивченко и Н. Лисовенко "Енакиевское "диво", что о нем думают ученые". С тех пор слово "полтергейст" стало часто использоваться в средствах массовой информации и прочно вошло в нашу лексику.

В англо-русских словарях этому слову присвоено два значения: привидение (призрак) и домовой, что отнюдь не исчерпывает его смысл и вместе с тем заставляет использовать слова, которые не всякое общество воспримет благосклонно, будь они произнесены или напечатаны. Именно вследствие подобных причин в других языках данное слово оставлено без перевода, а в немецком используется синонимическое шпук. Ведь на всех языках, кроме немецкого, весьма респектабельно прозвучит такое, например, название статьи о феномене: "Психофизическая модель полтергейста" (В. Т. Исаков, 1987). Но "Психофизическая модель домового" уже режет слух…

На что способны шумные духи. В статье о полтергейсте, напечатанной в одном из номеров американской газеты "Бостон пайлот" за 1852 год, утверждается, что шумные духи, проникнув в дом и перевернув там все, что ни есть, вверх дном, способны за час сотворить такое, что тысяча обезьян едва ли наворотит за день. И это вовсе не преувеличение, даже если я буду опираться на собственный опыт пребывания в некоторых "нехороших" квартирах, взятых штурмом невидимыми проказниками. А если к этому добавить свидетельства пострадавших от нашествия шумных духов в разные времена и в разных странах, тем или иным образом запечатленных в памяти человечества, картина станет еще более выразительной. Однако, к счастью, шумные .духи редко буйствуют столь круто. Наш Барабашка, в отличие от тедвортского барабанщика, лишь на вторые сутки стал до неприличия нагло и шумно ломиться в девичью комнату, но перестал безобразничать и старался казаться благовоспитанным после того, как наладил контакт с девушками. Правда, он тем не менее резко изменил их судьбу. Тедвортский же барабанщик, с которым так и не удалось договориться, помимо ощутимых материальных убытков и прочих весьма неприятных издержек, наградил судью плохой репутацией, долгое время серьезно осложнявшей жизнь по всем признакам в высшей степени добропорядочного человека. В обществе, склонном верить в происки нечистой силы, семьи, на которые обрушился полтергейст, в сознании окружающих остаются отмеченными печатью самого сатаны. Это если говорить об отдаленных последствиях внимания феномена к человеку.