А. Констам - Русская армия в Семилетней войне. Пехота Страница 10

Патронные сумы гвардейцев отличались только заменой полкового герба на государственный — двуглавого орла. На крышках патронных сум офицеров мог крепиться как двуглавый орел, так и знак Св. Георгия со змеем. Кроме того, офицерские перевязи были вдвое уже солдатских и отделывались золотой нитью. Патронных сум на перевязи не носили гренадеры Лейб-кампании и все солдаты Обсервационного корпуса.

Гренадерам вместо патронных сум полагались поясные подсумки на 10 (позже 20) патронов. Подсумки изготавливались из черной кожи; в гренадерских ротах полагалось иметь на подсумках полковой герб с пылающими гренадами по краям, а в гренадерских полках вместо полкового герба на крышке помещался двуглавый орел. Подсумки гвардейцев украшались монограммой императрицы с гренадами по сторонам. Подсумки подобного образца носили и в Обсервационном корпусе — они украшались двуглавым орлом в обрамлении «арматуры» и императорским вензелем. Подсумки Лейб-кампании покрывались красным бархатом, но в остальном были идентичны гвардейским. Подобным же образом офицеры старались носить подсумки из красной кожи, но официальных распоряжений на этот счет не обнаружено.

Русские генералы последнего периода Семилетней войны и первых лет царствования Екатерины Великой. Слева — фельдмаршал, в центре генерал-лейтенант, справа стоит генерал-майор. (Висковатов, 1844–1856)

Гренадерам полагались также гранатные сумы из черной кожи, с полковым гербом в окружении «арматуры» и пылающими гренадами в углах. Шестисантиметровая перевязь через плечо фиксировала гранатную суму точно так же, как патронную суму мушкетеров. В гренадерских полках, у гвардейских гренадер, Лейб-кампании и в Обсервационном корпусе гранатные сумы украшались так же, как поясные подсумки. Судя по иллюстрациям, перевязи гранатных сум изготавливались из коричневато-палевой кожи. В центре перевязи (на уровне груди слева) крепилась медная или латунная фитильница продолговатой формы. Кончик фитиля полагалось заправлять под перевязь. Гранатная сума могла вместить до шести гренад («шлагов»). Кожаная поясная портупея, полагавшаяся всем нижним чинам, прошивалась по краям и снабжалась медной или латунной пряжкой. Слева, немного сзади, портупея имела двойную лопасть для подвешивания тесака. Для штыка не полагалось ни ножен, ни лопасти — его просто просовывали в петли патронной или гранатной сумы.

До 1725 г. стандартных пехотных ружей в русской армии не было. Огромное разнообразие размеров, веса и калибров стрелкового оружия приводило к тому, что даже в пределах одного полка могли встретиться ружья разных систем. Это вполне отражало ситуацию петровских времен: в ходе Северной войны армия спешно вооружалась тем оружием, которое удавалось получить. В последующие 30 лет положение постепенно выправлялось, но даже в Семилетнюю войну русская армия сталкивалась с указанной проблемой. При изучении сохранившихся экземпляров кремневых ружей того периода установлено, что их калибр равнялся в среднем 16 мм, а общая длина — 165 см. Эти фузеи стреляли круглыми свинцовыми пулями весом 8 золотников (34 грамма) и имели эффективную дальность огня в 200 метров.

На этом рисунке показаны русские гвардейцы в Гатчинском дворце. Иллюстрация относится к более позднему периоду, но она дает хорошее представление о церемониальных, а не военных, обязанностях русской гвардии в период с 1725 г. и до кончины Екатерины Великой. (Русский музей, Санкт-Петербург)

В 1756 г. на вооружение было принято новое ружье — копия австрийской модели 1754 г., но вплоть до конца войны оно так и не стало единым оружием пехоты. Напротив, недостаток ружей единого образца продолжал сказываться в русской армии на протяжении всего XVIII столетия. Фузея образца 1756 г. имела длину 163 см, калибр 18 мм и стреляла свинцовыми пулями весом 9 золотников (38 граммов). До 1758 г. прибор ружей был стальным, затем — латунным; таким образом, в период Семилетней войны использовались ружья обоих вариантов. К ружью полагался 46-сантиметровый игольчатый штык треугольного сечения; согласно русским уставам, в строю и в бою пехота постоянно держала штыки примкнутыми. В 1756 г. у пехотного оружия всех калибров и моделей деревянные шомпола заменили металлическими, что заметно повысило скорость заряжания. Такая замена примерно в то же время произошла и в остальных армиях Европы.

Солдаты и офицеры Лейб-кампании вооружались укороченными ружьями (общей длиной 142 см) с латунным прибором и более богатой отделкой; на всех ружьях имелся медный щиток с императорским вензелем. Офицеры могли приобретать оружие по собственному выбору, и они обычно носили великолепно украшенные ружья гражданских образцов. Австрийские наблюдатели того периода упоминают о богато украшенных офицерских ружьях производства тульских заводов, которые применяли в бою.

Оружейные заводы Тулы, Олонца, Москвы и Санкт-Петербурга могли выпустить более 35 тысяч фузей в год. Почти все оружие русской армии имело отечественное происхождение, но в 1760 г. в Австрии все-таки закупили еще 25 тысяч ружей образца 1754 г. К концу Семилетней войны русские заводы могли полностью удовлетворить потребности армии, но в 1757 г. поступали жалобы на то, что некоторые полки выходили в бой со старыми, вышедшими из употребления, а то и вообще негодными ружьями. В рапорте генерал-квартирмейстера Веймарна в 1759 г. сообщалось, что эта проблема решена, и что действующая армия укомплектована ружьями российского производства.

Милиция и гарнизонные полки получали новое оружие в последнюю очередь, и некоторое число фузей со старыми кремневыми замками голландского типа оставалось на вооружении милиции еще в 1762 г. В гарнизонных полках калибры оружия различались в наибольшей степени — на это с тревогой обращалось внимание в специальном рапорте Военной коллегии, поданном в том же году; в рапорте указывалось, что это создает затруднения в снабжении русских гарнизонов и крепостей.

Шпаги полагались всем чинам всех родов войск. Имеются убедительные доказательства того, что многие, если не все «нижние чины» на походе оставляли свои шпаги в полковых обозах — их командиры в наступлении больше полагались на солдатские штыки, чем шпаги. Шпаги мушкетеров и гренадер армии имели 76-сантиметровые искривленные клинки с прямыми рукоятями, обтянутыми коричневой кожей, и латунными эфесами. На чашке эфеса имелась императорская монограмма. Шпаги Обсервационного корпуса имели такие же тесачные клинки, но рукояти были несколько искривлены, не имели гард и снабжались лишь небольшими перекрестьями. Офицеры приобретали шпаги по собственному выбору, так что офицерское холодное оружие отличалось исключительным разнообразием. Стандартным образцом была шпага с серебряной или бронзовой гардой и рукоятью, обвитой проволокой.

Русское ружье — копия австрийского пехотного ружья 1754 г. Выпускавшиеся в России ружья отличались от австрийского прототипа более мощным спусковым механизмом и стальной фурнитурой. Экземпляр из коллекции Государственного Исторического музея, Москва. (Из коллекции автора).

Сержантам полагались алебарды, а унтер-офицерам — протазаны, по крайней мере, при смотрах. Приказ по действующей армии, изданный Фермором в 1757 г., устанавливал ношение ружей унтер-офицерами во время боевых действий. И алебарды, и протазаны имели 190-сантиметровое деревянное древко, выкрашенное черной краской и снабженное медным подтоком. Лезвия древкового оружия были стальными, у протазанов лезвия украшались медными накладными вензелями. На лезвиях протазанов унтер-офицеров гвардии имелись Андреевские кресты, увенчанные короной и окруженные лавровым венком. На нескольких протазанах из коллекции Государственного Исторического музея монограммы императрицы Елизаветы имеют медные окончания литер, что свидетельствует о принадлежности этого древкового оружия гвардейским полкам и Лейб-кампании: протазаны полагались при церемониальных построениях в Петербурге.

Русский протазан, 1730–1750 гг. В период после кончины Петра Великого до восшествия на престол Екатерины II было принято и отменено несколько вариантов наконечников этого древкового оружия. Этот протазан из полированной стали использовался в кадетском корпусе. Он хранится в Оружейной палате Кремля. (Из коллекции автора)

В период кампаний Миниха против турок вновь обратились к старым петровским правилам использования пикинеров. Каждый пехотный полк получил по две сотни пик для дополнительной защиты от неприятельской кавалерии; это оружие хранилось в полковых обозах. Когда в 1737 г. турки предприняли попытки отбить Азов, пики применяли при обороне стен крепости. Сообщалось, что пики — единственное оружие, способное противостоять турецким саблям. Нет свидетельств относительно того, что пики применялись в ходе европейских кампаний, но в списке оружия из арсенала русской армии в Риге упоминаются 36 связок из 25 пик каждая. Возможно, что на основании опыта противодействия турецкой атаке в Азове пики оставили на вооружении для защиты крепостей.