Екатерина Мишаненкова - Уинстон Черчилль. Английский бульдог Страница 10

«Я не мог думать ни о чем другом, как об угрозе войны. Я по мере сил выполнял работу, которую должен был выполнять в силу моих обязанностей, но мои мысли были властно подчинены единственному центру интересов».

Демократия – наихудшая форма правления, кроме всех остальных, когда-либо испробованных.

Наилучший довод против демократии – пятиминутная беседа с рядовым избирателем.

Из опыта больших дел я вынес, что пытаться уладить все сразу часто является ошибкой.

Преимущество у того, кто достаточно рано сделал поучительные ошибки.

Формально это было понижением, но, во-первых, Черчилль уже безумно устал от хлопотной должности министра внутренних дел, а, во-вторых, не зря он в юности мечтал сделать военную карьеру – его всегда манила мечта стать во главе армии, он любил тактику и стратегию и конечно не мог не прийти в восторг от возможности поиграть в кораблики всем британским военно-морским флотом. О времени, проведенном во главе Адмиралтейства, Черчилль в 1923 году написал: «Это были самые запоминающиеся четыре года в моей жизни».

«Усердие и энтузиазм, с какими он взялся за дело, – пишет Франсуа Керсоди, – создали совершенно иную атмосферу в британском флоте: теперь офицеры несли службу в Адмиралтействе день и ночь, всю неделю, по выходным и праздникам, так как в любой момент могла быть объявлена тревога; в здании постоянно дежурил один из лордов, чтобы необходимые меры принимались незамедлительно. Сам же Первый лорд, Уинстон Черчилль, работал по пятнадцать часов в сутки и ожидал от своих сотрудников того же. Задача перед ними стояла действительно не из легких: подготовить Королевский флот к отражению нападения Германии, как если бы оно ожидалось со дня на день; модернизировать флот и довести его мощь до максимума; создать Главный штаб флота на период войны; установить тесное сотрудничество с Военным министерством для подготовки будущей транспортировки британской армии во Францию и, конечно же, отстоять в парламенте очень и очень большие бюджетные расходы на обеспечение этих мер…»

«Вчера мы ужинали вместе с Уинстоном и Ллойдом, и имели весьма полезный разговор. Странно подумать, что три года назад я должен был бороться с ними за каждый грош на мои военные реформы. Уинстон полон энтузиазма в отношении Адмиралтейства и не меньше меня поддерживает идею о морском главном штабе. Работать с ним одно удовольствие».

Будущий министр продовольствия и внутренних дел Джои Роберт Клайиз, наблюдая за работой нового главы Адмиралтейства, заметил: «Черчилль всегда оставался солдатом в штатском». И он во многом был прав. Возглавив Адмиралтейство, Черчилль энергично взялся за работу. Он решил провести масштабные реформы на флоте, и начал с того, что добился его перевода с угля на нефть, а в вопросе строительства новых кораблей сделал выбор в пользу линкоров класса «супердредноут», повысив главный калибр их орудий до пятнадцати дюймов. В результате были созданы прекрасные линкоры типа «Queen Elizabeth», служившие в КВМФ Великобритании до 1948 года.

Новому огромному флоту не хватало якорных стоянок, и Черчилль распорядился оборудовать новую базу в шотландской гавани Скапа-Флоу на Оркнейских островах, откуда можно было бы контролировать выход в море германского флота. Кроме того, Черчилль организовал главный штаб ВМС и создал такой род войск, как морская авиация.

Не забывал он и о социальных вопросах, предыдущая должность не прошла для него даром. Он отменил на флоте телесные наказания, поднял жалованье матросам, открыл им путь для производства в офицеры и сделал воскресенье выходным днем.

Для того, чтобы перевод флота на нефть стал возможен, Черчилль добился выделения 2,2 миллионов фунтов на приобретение 51 % пакета Англо-Иранской нефтяной компании, ведь своих запасов нефти у Великобритании не было. Это решение имело далеко идущие политические последствия – регион Персидского залива с тех пор стал зоной британских интересов.

Разумеется, все эти преобразования требовали больших денег, и Черчиллю приходилось то и дело воевать с казначейством и Палатой Общин. В декабре 1913 года он представил такой проект бюджета флота на следующий год, что даже во всем поддерживавший его Ллойд Джордж посчитал его чрезмерным. Но Черчилль умел защищать то, что считал правильным: «Если вы хотите получить правильное представление о морском сражении между двумя мощными современными броненосцами, – говорил он, наглядно объясняя, что такое современный военно-морской флот, – то не стоит рисовать себе картину поединка двух рыцарей, закованных в латы, которые лупят друг друга тяжелыми мечами. В действительности это будет походить скорее на дуэль двух яичных скорлупок, наносящих удары тяжелыми молотками. Отсюда и вся важность вопроса, кто сумеет ударить первым, ударить сильнее и ударить снова». Палата Общин колебалась, но у Черчилля нашелся сильный сторонник – король тоже считал, что Англии надо наращивать свою военно-морскую мощь и вернуть себе титул «Владычицы морей». Так что в марте 1914 г. депутаты проголосовали за самый большой военно-морской бюджет во всей британской истории. Удивительно вовремя.

«Для Англии флот – жизненная необходимость, а для Германии – предмет роскоши и орудие экспансии. Как бы силен ни был наш флот, он не страшен самой маленькой деревушке на Европейском континенте. Но надежды нашего народа и нашей империи и все наши ценности, накопленные за века жертв и подвигов, погибли бы, окажись под угрозой господство Англии на море. Только британский флот делает Соединенное Королевство великой державой. Германия же была великой державой, с которой считался и которую уважал весь цивилизованный мир еще до того, как у нее появился первый военный корабль».

Еще в конце 1912 года благодаря Черчиллю Англия заключила соглашение с Францией о распределении зон ответственности флотов на Средиземном и Северном морях в случае возникновения войны с Германией. Это позволило сконцентрировать главные силы британского флота для будущих военных операций. Черчилль утверждал: «Самым поздним сроком начала войны нужно считать осень 1914 года». И, как известно, он не ошибся.

Черчилль стал и отцом военно-морской авиации, которая уже во Второй мировой войне благодаря появлению авианосцев стала играть решающую роль в боевых действиях на море. Изначально он предполагал использовать самолеты в основном для морской разведки, но оценил и боевой потенциал авиации – он стал одним из первых, кто всерьез задумался об установке на самолетах пулеметов и бомб. Он же стал инициатором постройки первого в мире авианосца.

Авиация вообще стала его большой любовью. «Сейчас самолеты хрупки и ломки, – говорил он, – но, поверьте мне, настанет день, когда они, сделавшись надежными, будут представлять огромную ценность для нашей страны». Вскоре после прихода в Адмиралтейство Черчилль поднялся в воздух в качестве пассажира, а в 1912 году начал брать уроки пилотирования. Его любовь к самолетам не померкла с годами, и спустя тридцать лет, в годы Второй мировой войны, Черчилль получил звание почетного командора ВВС и с удовольствием появлялся в мундире офицера авиации.

В 1912–1913 годах он совершал по десятку учебных вылетов в сутки, а потом освоил и пилотирование дирижаблей, о которых сказал жене: «Это удивительное транспортное средство. Им так легко управлять, что мне даже в течение целого часа разрешили побыть первым пилотом». Настоящим асом Черчилль не стал – слишком уж он был эмоциональным, ему не хватало хладнокровия. Но зато ему как всегда везло. Однажды двигатель его гидроплана вышел из строя над Северным морем, но он сумел благополучно приводниться, и его отбуксировали в порт.

Он продолжал полеты почти до самого начала Первой мировой войны, совершил сто сорок вылетов и готовился сдать экзамен на самостоятельное пилотирование, но не успел. С началом Первой мировой войны ему, как Первому лорду Адмиралтейства, стало не до развлечений.

Личная жизнь

Главную роль в жизни Уинстона Черчилля, несомненно, играла политика. Но это не означает, что все остальное не имело для него значения. Он был преданным сыном и хорошим братом, а то, что он всю жизнь был женат на своей работе, не помешало ему прожить пятьдесят семь лет в счастливом браке, в котором родилось пятеро детей.

«Теперь мы уже можем нарисовать портрет молодого депутата Уинстона Черчилля, описать его облик, рассказать о его характере и манерах. Ведь мы располагаем многочисленными свидетельствами современников Уинстона. Итак, это был молодой человек среднего роста, хрупкий на вид, несмотря на крепкое телосложение, с голубыми глазами, веснушчатым лицом. Однако его огненно-рыжая шевелюра вскоре утратила яркость, превратившись всего лишь в рыжеватую. Ангельское личико Уинстона светилось лукавой улыбкой, делавшей его похожим на неугомонного шалуна-школьника. Таков был Черчилль в начале своей политической карьеры, неизменно уверенный в себе и надменно переступающий через условности. Он не лез за словом в карман, слегка сюсюкал, однако это не помешало ему вскоре стать властным и расчетливым политиком. Говорил Черчилль нервно, быстро, сопровождая свою речь жестами; собеседники постоянно находились под непрерывным огнем его вопросов. Свой эгоцентризм и неиссякаемую энергию он обосновывал идеями Дарвина. Он считал, что в борьбе за жизнь судьба помогает тем, кто помогает себе сам. Выживают лишь самые одаренные и самые сильные. А потому нет ничего удивительного в том, что страстный поклонник Rule Britannia обожал военные и патриотические песенки…