Наоми Вульф - Миф о красоте: Стереотипы против женщин Страница 11

В 1983 г. женщины получили убедительные доказательства того, что ПКК установлена официально, и вопрос только в том, как далеко дело может зайти на уровне законодательства. В возрасте 36 лет Кристин Крафт подала иск на своих бывших работодателей Metromedia Inc. в Канзас-Сити, обвинив их в дискриминации. Она была уволена на основании того, что стала «слишком старой, слишком непривлекательной и слишком непочтительно относится к мужчинам», цитирует Кристин Крафт своего нанимателя.

Процесс ее увольнения растянулся на месяцы, в течение которых от нее требовали соответствовать ПКК за счет ее личного времени и на ее собственные средства. В итоге с ней все равно разорвали контракт, сыграв на ее чувстве собственного достоинства. Каждый день в определенное время ее гримировали и подгоняли на ней одежду, которую она сама никогда бы себе не выбрала и за которую потом ее попросили заплатить.

Ни одному из ее коллег-мужчин не пришлось проходить через что-либо подобное.

Но другие женщины были согласны проходить через такие испытания. Крафт была публично унижена своими коллегами перед камерой. Одна предположила, что та лесбиянка. Диана Сойер (шесть лет спустя, когда она стала получать шестизначную зарплату, ее фотографию поместили на обложку журнала Times с заголовком: «Она того стоит?») спросила Крафт в одном из выпусков новостей, действительно ли та является «уникальной женщиной, которая не может ничего сделать со своей внешностью». Ее работодатели посчитали, что останутся безнаказанными, потому что реакция на дискриминацию такого рода обычно одинакова: чувство стыда, которое гарантирует молчание. Но в одном Metromedia ошиблись: они думали, женщина никогда не признается в том, что ее обозвали «уродиной».

Рассказ Крафт показывает, насколько глубоко в душу просачивается дискриминация, отравляя ее внутренний источник, откуда женщина черпает самоуважение: «На сознательном уровне я могла не реагировать на заявления о том, что я слишком непривлекательна, но тем не менее в глубине души я чувствовала, что в моем лице было что-то неприятное, если не сказать уродливое, что невозможно не заметить. Это довольно трудно — мило кокетничать, когда над тобой издеваются, выискивая в тебе одни лишь недостатки».

Наниматель не может доказать работнику, что тот некомпетентен, просто заявив, что это так. Но понятие «красота» коренится глубоко в нашей психике, там, где сексуальность смешивается с чувством самоуважения, и границы ее очень удобно очерчены, как что-то дарованное извне, что может легко исчезнуть. Поэтому, если все время говорить женщине, что она некрасива, то она может и впрямь почувствовать себя некрасивой, начать двигаться некрасиво и в конце концов, когда урок будет усвоен, стать некрасивой, особенно в ситуации, когда действительно важно ощущать себя красавицей.

Ни одна женщина не является красивой настолько — по определению, — чтобы быть уверенной в том, что она спокойно переживет судебный процесс, подобный тем, каким подвергались другие женщины: когда ее оглядывают с ног до головы, чтобы убедиться в том, что то, что с ней произошло, виновата исключительно она сама. Поскольку в красоте нет ничего «объективного», власть может там, где ей это нужно, с всеобщего согласия лишить вас «красоты». Чтобы добиться этого, женщину публично ставят на трибуну и приглашают свидетелей, которые должны подтвердить ее «некрасивость». И этот унизительный публичный спектакль может быть сыгран с любой женщиной любой профессии, стоит ей выдвинуть обвинение в дискриминации по признаку красоты.

Кристин Крафт проиграла процесс, хотя двое присяжных были за нее, но мужчина-судья отменил их решение. За то, что она решилась в открытую выйти на битву с законом, ее занесли в профессиональный черный список. Повлиял ли ее пример на других женщин, работающих на телевидении? «Существуют тысячи таких, как Кристин Крафт, — сказала мне одна женщина-репортер. — Но мы молчим. Ведь если тебя занесут в черный список, тебе не выжить».

Защитники решения судьи Стивенса оправдывают его тем, что это была не сексуальная дискриминация, а лишь логика рынка. Если телеведущий не привлекает аудиторию, он или она профнепригодны. Но скрытое послание, которое содержится в этом судебном решении, таково: женщины должны привлекать аудиторию, клиентов, студентов или увеличивать продажи при помощи своей «красоты». Именно это стало понятно всем женщинам, вне зависимости от их места работы, после дела Крафт.

Этот судебный процесс стал одним из знаковых событий 1980-х гг. Наблюдая за ним, каждая женщина чувствовала, как петля все туже затягивается у нее на шее, и знала, что ей нужно помалкивать. Ей не надо думать о том, что она может оказаться на месте Кристин Крафт. Вместо этого лучше сесть на жесткую диету, или купить новую дорогую одежду, или сделать операцию по подтяжке век. Осознавала ли она, что ее на это толкает, или нет, но что-то из перечисленного она, скорее всего, делала: недаром за это десятилетие количество «имидж-консультантов» увеличилось в восемь раз. Женщины, работа и красота слились воедино за пределами секс-профессий в тот день, когда Крафт проиграла свое дело. «Этого не должно случиться со мной», — сказала себе тогда каждая женщина.

Но это случалось с работающими женщинами вновь и вновь, так как закон поддержал работодателей серией постановлений, благодаря которым ПКК все шире распространялась и использовалась в качестве инструмента дискриминации. В деле «Миллер против Банка Америки» суд в своем постановлении смешал понятия сексуальной привлекательности и сексуального домогательства, а кроме того вынес решение о том, что закон не имеет никакого отношения к производственным конфликтам, вызванным подобными домогательствами. («Привлекательность, — постановил судья, — является естественным сексуальным феноменом, который играет трудно определимую роль в болвшинстве личных решений». И, раз это так, то судье нет смысла углубляться в «подобные материи».) В другом деле, «Барнс против Костл», судья вынес следующее решение: если работодатель называет в качестве причины сексуального домогательства уникальные физические характеристики женщины, такие, например, как рыжие волосы или большая грудь, то проблема заключается не в принадлежности истицы к женскому полу, а в ее персональных внешних данных, и поэтому она не может рассчитывать на защиту в соответствии с главой

VII Закона США о гражданских правах 1964 г. После этого судебного решения красота стала для женщины одновременно' и профессиональной необходимостью, и провинностью.

Законодательство США развивалось так, чтобы защитить интересы властных структур, создавая правовой лабиринт, в котором миф о красоте преграждал женщине путь в любом случае, так что она ни в какой ситуации не могла «выглядеть правильно» и выиграть. Сент-Кросс потеряла работу, потому что была слишком «старой» и «некрасивой». Крафт потеряла работу, потому что была слишком «старой», «некрасивой», «неженственной» и неправильно одевалась. В результате женщина могла подумать, что при конфликте на работе закон отнесется к ней справедливо, только если она будет правильно себя вести, хорошо выглядеть и женственно одеваться.

Но нет—это было бы ошибкой! Представим себе американскую работающую женщину, стоящую перед своим гардеробом, в то время как юрист-консультант дает ей совет по поводу каждой вещи, на которую падает ее выбор.

— Значит, женственное? — спрашивает она, памятуя о деле Крафт.

— Так вы сами напроситесь на неприятности. В 1986-м в округе Колумбия Мишель Винсон подала иск против своего работодателя, компании Meritor Savings Bank, на основании того, что босс ее сексуально домогался, подвергал ее нежелательным ласкам, раздевал и насиловал. Винсон была молода, красива и хорошо одевалась. Окружной судья постановил, что ее внешность сыграла против нее: свидетельства о том, что она носила «провокационные» наряды, были расценены как то, что домогательства ею «приветствовались».

— А она одевалась провокационно?

— Как раздраженно выразился ее адвокат, Мишель Винсон носила одежду. То, что в этой одежде она выглядела красиво, послужило доказательством того, что она приветствовала сексуальное насилие со стороны своего нанимателя.

— Хорошо, тогда женственно, но не слишком.

— Осторожно! В деле «Хопкинс против Price-Waterhouse» мисс Хопкинс отказали в партнерстве, потому что ей нужно было научиться «более женственной походке, более женственно разговаривать и более женственно одеваться», а также «пользоваться косметикой».

— Может быть, она не заслуживала того, чтобы стать партнером?

— Она приносила компании больше денег, чем любой другой сотрудник.

— Хм-м, ладно, тогда все-таки немного поженственнее.