И Гадаскина - Яды - вчера и сегодня (Очерки по истории ядов) Страница 11

Минерал аурипигмент* (As2S3) добывался во времена классической древности в Сирии. Читаем у Феофраста: "При обработке земли обнаруживаются удивительные соединения. Многие можно превратить в золу, как например сандарак и другие". Римский император Калигула приказал доставить его в колоссальном количестве, предполагая, что его можно превратить в золото. В римскую эпоху Плиний уже знал о возможности обжига природных сернистых соединений на углях и получении белой трехокиси мышьяка. Известно было, что это вещество вызывает боли в животе и понос. Получение трехокиси мышьяка из минерала обходилось очень дорого, и врачи древнего мира применяли ее только как лекарство.

* Латинское название минерала "аурипигмент" от слова "аурум" (золото). Желтый аурипигмент - излюбленный реагент алхимиков начиная со времен арабских ученых, пытавшихся получить из него золото. Арсен - латинский символ элемента - происходит от греческого слова "сильный", "мужественный". Диоскорид называл мышьяк "арсеникон". Русское название "мышьяк", как полагают, произошло от слова "мышь", так как мышьяк применяли для истребления мышей и крыс.

Вероятно, мышьяк был известен еще галлам, от них его восприняли в Италии и во Франции, где он быстро вытеснил растительные яды, а затем мышьяк появляется во всех государствах и княжествах Западной Европы. В средние века свойства белого мышьяка были уже хорошо известны и характеризовались словами: "Если кто съест хотя бы горошину этого вещества или даже меньше, погибнет. Способов лечения не существует". Хронисты, летописцы, историки и писатели оставили нам о событиях, связанных с приходом на сцену мышьяка как яда, богатейший материал, относящийся к периоду средних веков и новой истории. Понятно, что многие описания носят легендарный характер, но и то, что более достоверно, так обширно, что не может быть пересказано с достаточной полнотой. Остановимся только на нескольких сюжетах, наиболее известных и представляющих особый интерес, так как они характерны для своей эпохи.

Эти рассказы посвящены в основном королям, знатным лицам и их дворам. Жизнь этих персон интересовала хронистов, и их записи остались тем материалом, на котором строится история отравлений той или иной эпохи. Нетрудно себе представить, что еще раньше, чем преступления стали проникать во дворцы, простой суеверный народ становился жертвой шарлатанов и отравителей. Записи не сохранили истории многих "маленьких людей", которые, наверное, не менее романтичны и интересны, чем похождения знатных дам и кавалеров. Отдельные намеки позволяют писателям, интересующимся стариной, использовать их для развертывания сюжета, а в ряде случаев и фантазия романиста создает правдоподобный рассказ на хорошо описанном историческом фоне. Как убедителен, например, Проспер Мериме в романе "Хроника царствования Карла IX", описывающий ужасы Варфоломеевской ночи, и как интересны его слова, сказанные в предисловии, что любые анекдоты или мемуары дают ему для ощущения эпохи больше, чем длинные исторические сочинения. В "Итальянских хрониках" Стендаля трудно отличить правду от вымысла, но, читая их, веришь всему, что вышло из-под пера автора.

Обратимся к Италии, которая сохраняет традиции древнего Рима, ибо итальянские яды и итальянские противоядия продолжают занимать ведущее место в истории отравлений. На папском престоле АлександрVI. Испанская королевская чета, Изабелла и Фердинанд, желая иметь поддержку в Риме, в 1492 г. истратила 50 тысяч дукатов на подкуп участников конклава в пользу своего кандидата испанца Родриго Борхи, в папстве принявшего имя Александра VI. В Италии его назвали Борджа, и под этим именем Александр VI и его потомки вошли в историю. Маркс пишет, что, еще будучи кардиналом, "он приобрел печальную известность благодаря своим многочисленным сыновьям и дочерям, а также подлостям и гнусностям этого своего потомства*".

* Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. VII, с. 68...69.

Разврат папского двора не поддается описанию. В блуде, кровосмешении, заговорах, убийствах, отравлениях вместе с Александром VI принимали участие его сын Чезаре, впоследствии кардинал, и дочь Лукреция. Богатство и власть позволяли Александру VI играть значительную роль в политике, но его гнусная жизнь была известна в народе из пересказов и из обличительных проповедей доминиканского монаха Савонаролы (Савонарола был обвинен папой в ереси и казнен в 1498 г.).

Высокое положение Александра VI и преступления, творимые в его семье, нашли отражение в бесчисленных записях современников и последующих историков. Об отравлениях знатных лиц сообщают не только хронисты, но и преемник Александра VI на папском престоле папа Юлий II. Приведем несколько выдержек из старых хроник: "Как правило, использовался сосуд, содержимое которого в один прекрасный день могло отправить в вечность неудобного барона, богатого служителя церкви, слишком разговорчивую куртизанку, излишне шутливого камердинера, вчера еще преданного убийцу, сегодня еще преданную возлюбленную. В темноте ночи Тибр принимал в свои волны бесчувственное тело жертвы "кантареллы"...".

"Кантареллой" в семье Борджа называли яд, рецепт которого якобы Чезаре получил от своей матери Ваноццы Катанея, римской аристократки, любовницы отца. Яд содержал, по-видимому, мышьяк, соли меди и фосфор. Впоследствии миссионеры привезли из завоеванной в то время Южной Америки ядовитые местные растения, а папские алхимики готовили смеси столь ядовитые, что одна капля яда могла убить быка.

"Завтра утром, когда проснутся, Рим узнает имя кардинала, который в эту ночь спал своим последним сном", - такие слова приписывают Александру VI, сказавшему их якобы своему сыну Чезаре накануне праздника в Ватикане, имея в виду использовать праздничный стол для отравления неугодного кардинала.

Предания гласят, что то ли Лукреция, то ли Александр VI владели ключом, рукоятка которого заканчивалась незаметным острием, натираемым ядом. Будучи приглашенным открыть этим ключом покои, где хранились произведения искусства, гость слегка оцарапывал кожу руки, и этого было достаточно для смертельного отравления. Лукреция имела иглу, внутри которой был канал с ядом. Этой иглой она могла в толпе погубить любого человека.

Не менее страшен и Чезаре, пытавшийся объединить под своей властью княжества Романьи. "Его дерзость и жестокость, его развлечения и преступления против своих и чужих были так велики и так известны, что все в этом отношении передаваемое он переносил с полным равнодушием... Эта страшная зараза Борджа длилась в течение многих годов, пока смерть Александра VI позволила людям снова вздохнуть свободно". Чезаре Борджа владел кольцом с незаметно открывающимся тайником, где хранился яд, который можно было внести в бокал вина. Знаменитые кольца с ядом, принадлежащие Борджа, отнюдь не выдумка, некоторые из них сохранились до сегодняшнего дня. Так, на одном из них стоит дата 1503 г., надпись Чезаре Борджа и девиз на древнефранцузском языке "Выполняй свой долг, что бы ни случилось". Под оправу этого кольца была вмонтирована скользящая панель, образующая крохотный тайник для яда*. Описывают также кольцо гладкое с наружной стороны пальца, с тыльной стороны имевшее приспособления из металла в виде львиных когтей. В них были проделаны желобки, через которые яд при рукопожатии попадал под кожу.

* Вполне возможно, что данное кольцо является более поздней подделкой.

Чезаре, скрытый под маской, в толпе, на празднике, на балу хватал руку человека, которого задумал убить, пожимал ее и незаметно сбрасывал кольцо.

Смерть Александра VI была вызвана случайностью. Он решил отравить неугодных ему кардиналов, но, зная, что они опасаются его трапез, попросил кардинала Адриана ди Карнето уступить на день его дворец для устройства пира. Предварительно он послал туда своего камердинера с отравленным вином и наказал подавать его тем, на кого он укажет. Но в силу роковой для Александра VI ошибки он осушил бокал этого вина, в то время как Чезаре разбавил его водой. Папа скончался после четырех дней мучений, а двадцативосьмилетний Чезаре остался жив, но долго страдал от последствий отравления.

Итальянская школа отравителей нашла адепта в лице французской королевы Екатерины Медичи (1519...1589), происходившей из знатной итальянской семьи банкиров и правителей Флоренции, внучатой племянницы папы Климента VII. При жизни мужа, короля Генриха II, Екатерина не играла сколько-нибудь значительной политической роли. После неожиданной смерти Генриха II (он был ранен на турнире) она остается с четырьмя сыновьями, старшему из которых Франциску II едва минуло 15 лет. Смерть быстро унесла и этого сына, и Екатерина стала регентшей при десятилетнем короле Карле IX. Королева-мать вступает на политическую арену, она умна, ненасытна в своем честолюбии, создана для интриг, изобретательна на обман, до тонкости постигла искусство лицемерить. Ничто не может ее остановить в исполнении желаний: яд был ее оружием. Екатерина привезла с собой во Францию традиции дома Медичи, к ее услугам были и исполнители, знатоки черной магии, астрологи два итальянца Тико Брае и Космо (Козимо) Руджиери и флорентиец Бианки - большой любитель изготовления духов, душистых перчаток, женских украшений и косметики. Лейб-врач королевской семьи, известный хирург Амбруаз Паре считал, что за всеми этими предметами стоят яды, и писал поэтому, что лучше было бы "избегать этих духов, как чумы, и выпроводить их (этих лиц) из Франции к неверным в Турцию".